Вечер 8 марта столичные киноманы отметили в Доме кино, где состоялось открытие IX кинофестиваля “Лики любви”. Главным международным его украшением стала прилетевшая в Москву звезда фильмов Фассбиндера и Годара актриса Ханна Шигула. Главным русским — президентская пара фестиваля: “дальнобойщик” Владислав Галкин и его жена актриса Дарья Михайлова. Просто, ясно, без лишних слов они представили жюри и главного виновника торжества Сергея Соловьева. Сергей Александрович наконец-то решился показать публике еще год назад снятый фильм “О любви”.
Слухи о том, что Соловьев не показывает свою картину, потому что фильм не удался, оказались сильно преувеличены. Фильм получился, может, и не самый громкий у этого режиссера, но, во всяком случае, не уступает, а по качеству съемки даже превосходит прочие экранизации прозы Антона Чехова. Задав тему в названии, режиссер использует пружину ранних чеховских рассказов, но направление разговора выбирает самостоятельно. О чем о чем, а о любви можно говорить бесконечно, и всякий раз — на свой лад. У Соловьева любовь — это женщина, а женщина — это предательство. Сюжет “О любви” состоит из трех новелл, скрепленных между собой закадровым голосом героя Александра Абдулова. Первая — “Доктор”, в которой зрителю рассказывается история пошлого любовного треугольника. После шести лет совместной жизни замочная скважина открывает герою Абдулова супружескую измену. Герой покидает неверную жену (Евгения Крюкова) и пускается скитаться по свету. Скитания приводят его в дом задолжавшего ему помещика, где вместо должника его встречает неутешная вдова. Так чеховский “Доктор” превращается в “Медведя” — водевиль, знакомый каждому советскому зрителю по дуэту Ольги Андровской и Михаила Жарова в одноименном фильме 1938 года. Режиссерский расчет оправдался на все сто: Абдулову и Друбич не удается играть без оглядки на своих предшественников. А Соловьеву только этого и нужно — побаловать зрителя выпуклой радостью узнавания, ослабить драматизм, поиграть с киноконтекстом. Сыграв счастливую свадьбу, новобрачные зажили хорошо и счастливо и, между прочим, стали принимать у себя первую жену Абдулова с повзрослевшим сыном Володей. Так начинается последняя новелла “Володя”, в которой юноша бледный со взором горящим переживает первое и последнее разочарование в любви.
Еще трепетней, чем к своим героям, Соловьев относится к тем вещам, которые попадают в кадр. Они кочуют из одной истории в другую, они являются связующей нитью, по которой гениальная камера оператора Юрия Клименко уводит зрителя в кинематографический лабиринт. Конечно, не обошлось без пошлых метафор, которые вряд ли имеют отношение к чеховской прозе: бабочка, прихотливо порхающая из новеллы в новеллу, бусинки, так кстати простучавшие по полу во время первого объятия...
