... — Ты зачем пришел?
— За тобой, Артур. Ты тоже чечен и, значит, должен идти мстить русским собакам за наших братьев.
— Уходи, Казбек, я не пойду в твою банду. У меня на руках мать, бабушка и сестра...
Позже, в 2002 году, Казбека Заурбекова убьют в ходе спецоперации. Остальных членов его банды осудят за участие в незаконных вооруженных формированиях на территории Чечни и за убийство.
На первый взгляд самое обычное для Чеченской Республики уголовное дело. Если не знать о том, что на момент организации бандформирования боевикам не исполнилось еще и 16 лет.
Корреспондент “МК” побывал в колонии, где отбывают срок молодые боевики.
Маленький, щуплый, он и сейчас, в 20 лет, выглядит подростком. Артуру Магомадову (уроженцу Грозного, год рождения — 1984-й, образование — 9 классов) осталось сидеть в колонии общего режима еще 5 лет.
— Как все-таки ты попал в банду?
— Тогда, ночью, когда я сказал Казбеку, что не пойду с ним, он достал автомат, прошел в комнату, где спали мои мать и сестра, и разбудил их. Потом направил автомат на мать и закричал мне: “Клянусь Аллахом, если ты не согласишься, я убью твою мать!”. Женщины плакали... Тогда я ушел с ним.
— Зачем ему это было нужно? Разве в Чечне мало добровольцев?
— Не знаю насчет добровольцев... Очень многих заставляли идти в банды так же, как меня, — угрожали убить всех родственников. Я знал, что Заурбеков беспредельщик, у него уже тогда было 26 трупов на счету, да все об этом знали. В поселках рядом с Грозным, в Алдах, Ермоловке, — везде за ним были трупы. И я знал, что в его банде совсем недавно — перед тем как он ко мне пришел — многих убили. Ему нужны были новые люди.
Бандформирование грозненских малолеток состояло из 8 человек. На вооружении у подростков было 4 автомата, 2 пистолета, граната, несколько радиостанций. У каждого — свои позывные. 15-летний Джамбек Джамалдинов, Артур Магомадов и Усман Расаев пойманы и осуждены. Остальные до сих пор значатся в розыскных делах только под позывными: “Балд”, “Спартак”, “Патриот”, “Талибан” и “Кади”.
— Вы действовали сами по себе или Казбек получал указания от “старших товарищей”?
— Да, он рассказывал, что получает приказы от двоюродного брата Арби Бараева. Он называл его Баграм, но я не знаю, имя это или позывной. Обычно Казбек получал от него задания и информацию. Например, по какому маршруту и какая машина федералов пойдет, если, допустим, надо было организовать нападение. Казбек всегда знал об этом, и ошибок не было.
— А деньги вам платили?
— Да, несколько раз Казбек привозил деньги от Баграма. По тысяче долларов где-то. Нам они были не нужны — мы в лесу почти все время жили.
После небольшого испытательного срока Казбек поручил Артуру и еще нескольким членам банды первое серьезное задание.
— Казбек велел нам убить двух женщин, которых мы знали: Абризову и ее дочь Абдулханову, — говорит Артур. — Он сказал, что женщины работают на чеченский ОМОН, стучат на своих, рассказывают, где скрываются боевики, и еще гуляют с федералами. И мы пошли убивать.
На дело Казбек отправил двух “новеньких” — Артура и Джамбека — и, для контроля, двух проверенных “братьев”. Джамбек, как самый младший и к тому же знакомый обеих женщин, должен был вызвать их на улицу или, если это не удастся, помочь остальным открыть дверь.
— В деле фигурирует твой позывной — “Наркоман”. Ты употреблял наркотики?
— Да, но только до того, как пришел в банду. Курил анашу, месяц баловался героином. Покупал у барыг на рынке в Грозном — там очень много наркотиков.
— Твоя мать работала в милиции. Казбека это не смущало?
— Ну, как-то зашел об этом разговор, но я сказал, что она бухгалтер. Работает потому, что там деньги платят, а нам надо на что-то жить.
— Когда ты шел убивать этих женщин, ты не думал, что на их месте могла оказаться твоя мать?
— Нет. Я не хотел их убивать.
К дому своих жертв подростки в масках и с автоматами пришли быстро и без проблем. Джамбек, как и было задумано, позвал Хадижат Абдулханову.
— Что нужно? — женщина выглянула с балкона.
— Выйди на улицу и дочь позови, поговорить надо.
— О чем разговаривать, время час ночи! Давай, Джамбек, уходи домой, — попросила Хадижат.
Видимо, у кого-то из подростков сдали нервы. Раздалась стрельба по балкону. Потом — уже все вместе — обстреляли дверь, ворвались в дом и поднялись на второй этаж.
— Они лежали в одной кровати, обнявшись, — вспоминает Джамбек. — Мадина, дочь, просила не убивать их, боялась сильно. Я стоял у двери, но все равно было видно, что там происходит.
Первым дал очередь из автомата “Балд”, потом “Талибан” и Артур. Сразу же Джамбек и Артур выбежали в подъезд. Но двое “старых кадров” их остановили.
— Мало стреляли, — заявил “Талибан”. — Джамбек пусть остается здесь с гранатой, а ты с нами пойдешь. Доведем дело до конца.
Они вернулись. Хадижат и правда была еще жива. После нескольких очередей боевики вышли из квартиры. Но, посовещавшись, решили вернуться еще раз.
— Ты в этот раз не стрелял, я видел, — сказал “Балд” Артуру. — Сейчас вернемся — чтобы выстрелил.
— Я не знаю, зачем им это было нужно, — говорит Артур. — В третий раз я стрелял уже в труп.
— Да, я знал этих женщин, они на рынке торговали, — вспоминает Джамбек. — Было жалко их, когда слышал выстрелы. Потом был шок. Я до сих пор их вспоминаю. Но тогда уже пути назад не было.
На следующий день Казбек вызвал к себе Джамалдинова.
— Молодец, хорошо себя показал. Теперь у тебя тоже будет автомат. Завтра скажу тебе место, где поедет машина ГАИ. Как только мимо вас начнет проезжать — обстреляете. Лучше, конечно, всех убить, чтобы потом не опознали.
Но план Заурбекова сорвался. Как только неопытные подростки начали стрелять по машине, сотрудники чеченской автоинспекции открыли ответный огонь. Несколько милиционеров были ранены, Расаев и Джамалдинов по рации доложили Казбеку о выполнении задания и отправились по домам.
— Вечером я не выдержал и рассказал все матери, — говорит Джамбек. — Она мне спокойно так сказала: пойдешь завтра же с утра в милицию, признаешься сам. И я пошел признаваться.
Банды малолетних “воинов Аллаха” появились в ЧР уже в первую кампанию. Но именно в 2000—2002 гг. число таких банд увеличивалось в геометрической прогрессии. “Призывной возраст” начинался с 14 лет. Вариантов вербовки была масса. Многих действительно запугивали — как сверстники, так и старшие товарищи. Кто-то “покупался” на громкие лозунги о “мести”, “свободе” и “родине”. Кто-то шел за деньгами. Были и те, кто попадал в банду в поисках “истинной веры”.
— Многие одноклассники мои и знакомые стали носить странную одежду, отпустили бороды, — рассказывает Руслан Койчуев, тоже осужденный за участие в НВФ. — О них ходили разные слухи. Они объяснили мне, что поклоняются одному Аллаху, не ходят к могилам и святыням, потому что это неправильно. А когда я стал читать их литературу, понял, что они гораздо ближе к правде, чем наши муллы.
Уроженец Дагестана Руслан, согласно материалам уголовного дела, долгое время был связным у полевых командиров. Сначала — “ради Аллаха”, а потом — из ненависти к русским.
— Русским верить нельзя, — говорит Руслан. — Я помню, во время войны смотрел телевизор, там русский офицер кричал: “Бей чеченцев!” А потом я этого же человека встречаю у нас в лагере. С моим командиром сидят — чай пьют и о совместном бизнесе договариваются...
По словам Артура и Джамбека, которые регулярно получают письма из дома, сегодня в “свободной Ичкерии” подростков с оружием и рацией меньше не стало.
— Что ты собираешься делать после освобождения, Джамбек?
— Мне 2,5 года осталось. В Чечню возвращаться не хочу. Там все равно нормально жить не дадут — заставят убивать.
У Артура же другие планы. Год назад в Грозном убили его мать и тетку.
...Трое 15-летних боевиков ночью пришли в дом Магомадовых.
— Артур в тюрьме много болтает, он сдал всех нас, — объяснил один из подростков насмерть перепуганным женщинам. — Готовьтесь к смерти.
— Пожалейте меня, — сестра Артура опустилась на колени. — Я беременна, пожалуйста, не убивайте!
Ее не тронули, но мать и тетю Артура Магомадова расстреляли из нескольких автоматов. А еще — забрали деньги и золото...
— Я выйду через 4 года и 7 месяцев, — тихо говорит Артур. — Я вернусь и буду мстить за свою мать. Сестра видела тех подонков, кто ее убивал. Я обязательно найду их. И убью вместе с их родными...
...На окраине Грозного играют дети. Любимая игра мальчишек — война. Направив “автомат” на “врага”, 7-летний пацан кричит:
— Сдохни, русская собака!
Игры чеченских мальчиков порой невозможно отличить от реальности.
