О людях выдающихся, достигших результатов мировой значимости рассказывать сегодня трудно: требуются жареные факты. О таких, как великий тренер Аркадий Иванович Чернышев, говорить трудно вдвойне. Биография у него — что надо, победа на победе, а вот сам он, человек интеллигентный, скромный, не любивший вокруг себя шумихи, обычно отходил на второй план. Особенно для журналистов, всегда имевших для закрученного сюжета экстравагантного Тарасова, по складу характера — артиста, которому необходимо было всегда играть роль.
И все же сегодня, в тот день, когда Аркадий Чернышев мог бы отметить свое 90-летие, я постарался вспомнить о нем самое интересное...
Справка “МК”. Чернышев Аркадий Иванович. Родился 16 марта 1914 года. Заслуженный мастер спорта. Чемпион СССР 1946 г. Заслуженный тренер СССР. 28 лет (Чернышеву принадлежит рекорд долголетия работы в одном клубе) возглавлял “Динамо” — чемпиона СССР 1947, 1966 годов. Тренер сборной СССР — 11-кратного чемпиона мира и 4-кратного победителя Олимпиад (в мире спорта нет аналога этому достижению).
В 1948 году сборная Москвы принимала сборную ЧССР, выступавшую под флагом клуба ЛТЦ. Тренером нашей команды был Чернышев. Игры понравились маршалу Ворошилову. “Это для нас, русских...” — сказал он. Так и начался наш хоккей с шайбой. С Чернышева.
Всеволод Бобров вспоминал:
— Чернышев забросил первую шайбу в первом чемпионате СССР, стал тренером первого чемпиона страны “Динамо”, первым тренером сборной СССР. Думаю, это не совпадение.
— Всеволод Михайлович, но ведь именно Чернышев не выставил вас на решающую игру со шведами в 1957 году в Москве, и сборная СССР заняла второе место. Многие тогда роптали на Аркадия Ивановича.
— Тренер был абсолютно прав. Я был не в лучшей форме, к тому же травма... Играл на уколах. А команда играла на меня. Мог ли он рисковать?! Через годы и турниры, уже будучи тренером, я понял, что Чернышев был абсолютно прав. В некоторых случаях поступал точно так же.
— Что у вас, Аркадий Иванович, как тренера-победителя вызывало тягостные раздумья? — спросил я как-то у Чернышева.
— У нас существовала порочная система: 30 лет — и прощай, спорт. Как человеку сказать, как объяснить, что он уже не нужен команде, спорту? Кем он станет, как будет жить? У него семья, дети. Да и кроме хоккея он ничего делать не умеет. Это были мучительные моменты.
Аркадий Иванович рассказывал:
— После победы в 1956 году команду замучили банкетами и приемами. Утром тренировка. И вдруг один из ведущих игроков, развалившись в кресле и поздоровавшись через губу, говорит: “Да брось ты, Адик, пойдем в ресторан. Не допили вчера, не доели”. Почувствовал себя глубоко оскорбленным. Панибратское “Адик”, вульгарный тон. Я просто перестал замечать этого игрока. Был с ним подчеркнуто официален, как с чужим человеком. Замечал его раскаяние, стремление загладить вину. Казнить вечно нельзя. Я простил обиду. Он стал тренером, и мы вновь стали друзьями.
Валерий Харламов:
— Стокгольм, 1969 год. При счете 2:2 я завелся в своей зоне, потерял шайбу, и защитник чехов Хорешовски забросил нам победную шайбу. В раздевалке убийственно гнетущая тишина. И я заплакал. Подошел Аркадий Иванович, положил мне руки на плечи и просто сказал: “Ну знаешь ли, если так близко к сердцу будешь принимать каждую неудачу, тебя надолго не хватит. А ты очень нужен сборной”. Вот это “нужен сборной” мне запомнилось на всю жизнь.
Опять слово Чернышеву:
— ...Перед сном обычно обхожу номера хоккеистов: завтра ответственный матч. И вижу, что один явно из-за волнения не спит. Успокаиваю: сейчас принесу тебе снотворное. Приношу кусочек сахару. “Положи под язык”. Через три минуты парень засыпает. На сахар я капнул три капли воды.
— Аркадий Иванович, случались ли по вашей вине провальные игры ?
— 1950 год. ФРГ, Крефельд. СССР—Канада — 0:5. Пропускаем две шайбы — и задергались, хоккеисты заспешили отыграться. А чрезмерная спешка в хоккее, когда соперник ловит на контратаках, равносильна поражению. И вот тогда я не смог овладеть командой, внушить, что только размеренная, четкая игра по плану может принести успех...
1957 год. Лето. За несколько дней до отъезда на сборы Чернышева свалил приступ радикулита — он не мог шевельнуть ни рукой, ни ногой. Нужен пчелиный яд. На окраине города нашли пасеку. О том, как отловили пчел и доставили их в больницу, — особый рассказ. Каждый из хоккеистов, держа пчелу за крылья, накладывал ее на спину тренера. Два дня таких процедур. На третий день Аркадий Иванович уже начал самостоятельно ходить.
— Аркадий Иванович, а что еще в вашей жизни кроме хоккея? — спросил я однажды.
— Ну, конечно, семья. Мне выпало счастье, что моей женой стала Велта Мартыновна — человек необычайно талантливый, образованный. Она пожертвовала всем ради моей карьеры, понимая, что кто-то должен заниматься семьей. Она подарила мне двух чудесных сыновей и достойно их воспитала.
Не знаю, уж сколько раз перечитал “Войну и мир” — и каждый раз открывал для себя что-то новое. Постоянно слушаю Чайковского — от фортепианных миниатюр до симфоний. Архитектура — моя страсть. Приезжая в любой город, обязательно бродил по улицам, любовался зданиями...
Всеволод Бобров:
— Перед серией встреч со сборной НХЛ в Канаде побывали Чернышев и Кулагин. Аркадий Иванович досконально проанализировал тренировочный процесс и тактику игры канадцев. Дал очень полезные рекомендации. И в заключение: “Сева, дерзай, настал твой час, мы к этому шли очень долго”. Для меня это стало напутствием. А через некоторое время одна из канадских газет опубликовала такую выдержку: “Тренер Чернышев сумел увидеть и понять в Канаде больше, чем вся делегация канадских тренеров НХЛ, побывавших в России. Не пора ли учиться у тех, у кого есть чему учиться?”
Невдалеке от центрального входа на Ваганьковское кладбище установлен памятник Чернышеву. Необходимо отдать должное в то время президенту “Динамо” Александру Стеблину, который приложил максимум усилий, чтобы решить десятки проблем — деньги, место, гранит, площадка, ограда. Увековечить память учителя. Там же захоронена и Велта Мартыновна Мицис. Она пережила своего великого мужа всего на год: “парные люди” друг без друга долго не живут.
...Аркадий Иванович стоит облокотившись о борт. Взгляд устремлен на площадку. Именно в такой позе он руководил клубом и сборной. Скульптор Юрий Чернов точно уловил душевное состояние тренера — он всегда в игре, всегда с теми, кто на льду.
