Цыганская преступность многолика: наркоторговцы, гадалки-мошенницы, карманники-щипачи...
А также подручные черных риэлтеров. Эти “санитары” городских джунглей вымогают жилье у алкашей, а потом сплавляют опустившихся людей... Куда?
Прошлое лето 12-летняя москвичка Юля Попкова провела в плену. В конце августа она сумела сбежать из цыганского гнезда, где силком удерживали ее родителей. Ее квартиру отстоять не удалось.
Юлю поселили в социальном приюте — по иронии судьбы он называется “Дорога к дому”. Зато осталась цела, здорова.
Еще пару лет назад у Юльки было все, что нужно для счастья, — нормальная школа, верховая езда, танцы, бассейн. К ее счастью, кроме запойных родителей у нее были бабушка и дед, в прошлом видный сотрудник Внешэкономбанка. Их сын, а Юлькин отец, Иван Болотников когда-то работал переводчиком в престижнейшем “Спутнике”, единственной на весь СССР турфирме. Но спился еще до рождения дочки. Зато когда старики умерли, девочке пришлось поселиться с папашей и мамашей. Папаша устроил пожар, спалил квартиру, потерял несколько пальцев на ногах — обгорели, поскольку он был настолько пьян, что не ощущал боли. Юлька ночевала у подруг. Такая у нее пошла жизнь.
Новая квартира — к несчастью
Беда случилась в прошлом году: старый дом пошел под снос, и семейство в результате цепочки разменов получило новое жилье в ЖСК “Наука” на Перекопской улице. А хорошая квартира для хронических алкоголиков — это огромный, страшный риск.
Чтобы родители тут же не прогуляли все до последней половицы, при оформлении половину “двушки” записали на Юлю Попкову. Местные соцработники только глянули на родителей — и тут же начали готовить документы на лишение их родительских прав.
Не успели. Не прошло и трех месяцев, как о Болотниковых пронюхали “санитары”.
Они не ленятся прочесывать дворы и подъезды в поисках потенциальных жертв. Технология проста и отработана. Трезвого пропустят, пьяного и слабого — обязательно зацепят.
“...Тут по нашему дому пошли цыганки-молдаванки торговать шторами, — записала Юля. — К двери вышел папа (пьяный), и цыганки стали предлагать ему выменять квартиру. Папа сдуру и согласился. После недели запоя мама и папа мне все выложили”.
— Я к ним приезжал: подкидывал Юльке деньжат, продукты привозил, — рассказал ее старший сводный брат, машинист метрополитена. — Видел цыганок, которые их старье выбрасывали на помойку. Постоянно на столе бутылка водки. Вывел я отца, все объяснил. “Не могу отвязаться”, — говорит. А в начале июня прихожу — никого уже нет.
Гости дорогие
Вербовщики посулили Болотниковым златые горы: квартиру в центре Серпухова, 200 тыс. рублей, дачу на станции Шарапова Охота. Алкоголики получили только дачу. Немедленно. Дорогих гостей привезли в Шарапову Охоту, в родовое гнездо местных цыган Лужанских. Поместили в сарай без окон, зато о трех стенах и с множеством прорех. И под строгим контролем продержали там до ноябрьских морозов — пока дело не решилось.
Хозяева — чего церемониться с пьяницами? — тут же взяли Болотниковых в оборот. Отобрали паспорта, Юлькино свидетельство о рождении. Ключи. И стали каждый божий день накачивать дрянной самогонкой с куриным пометом. Невменяемые родители все лето слонялись по улочке туда-сюда, от одной цыганской усадьбы до соседней. Но стоило им свернуть к ларьку, где собирался посторонний народ, их возвращали назад: “А ну, куда!”.
Юлька очень испугалась: “Мама с папой так перепили, что даже с ума потом сходили”. Растерялась: как же ей вернуться в Москву?
Ребенка караулили не менее строго: в поле — гуляй, а уж в деревню — ни-ни. Раз Юльке захотелось съездить на станцию. Выручила сердобольная дачница: Юлька спряталась на заднее сиденье ее машины, пригнулась до пола, чтоб даже макушка не торчала, и так поехала.
Новая знакомая понемножку разговорила перепуганную девчонку: “Вы, наверное, здесь по обмену? Такие тут уже были. Уезжай немедленно. Иначе убьют или квартиру отберут”.
— Что же, так и не удалось девчонке квартиру отстоять?! — горестно охнула женщина, которую я разыскала в Шараповой Охоте. — Я дала ей денег на электричку и велела бежать от цыган. Их родня в деревне однажды держала у себя такую же пьющую пару. Куда они потом делись, никто не знает. А здесь каждое лето появляются мужики бомжеватого вида. Мы-то раньше думали — просто батраки.
Гнездо
...Усадьбу Фурика и Вали Лужанских знают все местные: заваленная до крыши горами старого горбыля и шифера, с грубо сколоченными постройками и заглохшим садом. Но взрослые дети выстроили себе в округе уже ладные особняки.
Традиционного барона, всевластного цыганского начальника, в Шараповой Охоте нет. Номинально им считается глава дома, но трудолюбивый Фурик, рассказали местные жители, предпочитает брать на откорм свиней и бычков и от всевозможных лукавых “штучек” сторонится. За это домочадцы — супруга Валя, ее сыновья — Володя, Август, Ян — и их многочисленные родственники над ним слегка подсмеиваются.
Молодой усмешливый парень согласился провести меня к матери. Жирная матрона с завитками волос на подбородке стрельнула бойкими глазками:
— А мы не цыгане, а нормальные молдаване, живем тем же, что и русские, — торгуем помаленьку... — затянула нараспев.
Валя похвалилась, что имеет 7 детей и 13 внуков, но зато газа нет, и комары вот такенные... Но вдруг оборвала себя на полуслове: “Не пойму я вас, женщина. И зачем это вы к нам приехали? Какой Ян, какой Август? Нет таких!”. Ехидно прищурилась: “А может, вы шпиенка?”.
Загнала в дом высунувшуюся на крыльцо молодую женщину, внучонка и по-хозяйски скомандовала испитому белобрысому работнику:
— Закрывай, Володька, ворота!
“Цыгане в Шараповой Охоте живут тихо, не заинтересованы причинять беспокойство: как говорится, в своем гнезде не гадят. У нас не засветились”, — говорят местные пинкертоны.
Дураки они, что ли, светиться?
Собственно, им требовалось только держать алкашей под контролем и поить, чтоб не протрезвели и не вырвались. Это было необходимо, чтобы без помех готовить документы на продажу московской квартиры.
Опоздали!
Юлька сумела убежать только 30 августа, когда надзор за ней ослаб, и случилось это потому, что к тому времени риэлтер фирмы “Алена” Игорь Хаютин (о нем речь еще впереди) наконец получил от папаши Болотникова генеральную доверенность на распоряжение квартирой.
Единственной помехой оставалось то, что половина жилплощади принадлежала несовершеннолетнему ребенку. К старшей по ЖСК “Наука” за копией финансово-лицевого счета явились “люди, похожие на цыган”. Старшая копии не дала и сообщила в отдел опеки и попечительства. А там работает принципиальный человек, Светлана Рудольфовна Рябова. Все сделки с жилплощадью Болотниковых — только через опеку, заявила она риэлтеру Хаютину:
— Пришел риэлтер — с золотым перстнем, золотыми зубами, стал меня пугать судом. Не разрешаем, говорю, эту квартиру продавать: семья неблагополучная, у нас на учете.
Тогда риэлтеры сделали хитрый финт. В том же Серпуховском районе, в деревне, купили по дешевке квартиру-развалюшку — в жутком бараке, с аварийным отоплением. Зарегистрировали там Болотниковых (не выписывая, впрочем, Юлю из Москвы). И в тот же день получили заветную бумажку, полное и окончательное, по всей форме, отпущение грехов — разрешение серпуховских органов опеки... на продажу жилья в столичном ЖСК “Наука”.
И ничего смешного! На суде соцработники с пеной у рта доказывали, что поступили по закону.
А в Москве все шло своим чередом, там о бумажке не подозревали. Юлю Попкову передали в приют, муниципалитет потребовал информировать органы опеки о любых попытках совершения сделок с ее квартирой... Да только квартира уже “ушла”.
Судя по цене (6670 долл.), приобрел “двушку” очередной участник цепочки, который немедля стал собирать бумажки для дальнейшей перепродажи. Во всяком случае, на суде они с риэлтером вели себя как близкие друзья.
Когда отдел опеки и попечительства обратился в Зюзинский суд с иском о расторжении явно мошеннической сделки, судья, в отличие от соцработников, решила, что покупатель — никакой не подставной, а вполне добросовестный, и в иске отказала.
Как говорилось в решении, Болотниковы “готовы в любое время принять дочь в семью” и “уверены, что ей понравится жить в деревне”, где лес и речка, а квартира даже несколько больше, чем в Москве — не 37, а 42 м... Того, что благородную чету на все заседания конвоировали риэлтер с покупателем, судья не заметила. Того, что теперь Юлька, заслышав материнский голос, жмется к персоналу приюта и просит: “Не отдавайте меня им!”, она предпочла не знать.
Да чего там...
Если уж Верховный суд не так давно признал, что нарушение прав детей само по себе не является причиной для отмены сделок с жильем, а Конституционный вынес решение, признающее приоритет прав добросовестных покупателей, то и Зюзинский суд вряд ли станет судить иначе.
В Юлькином приюте “Дорога к дому” кроме нее живут двое таких же горемык — дети-москвичи, которые поступили туда без документов по актам ОВД. Один после аналогичной сделки “выбыл” во Владимирскую область, другая — в Тверскую (их родители-алкаши пропали невесть куда).
Но все-таки пока эти трагедии случаются намного реже, чем в начале 90-х, когда продажи и обмены совершались без оглядки на несовершеннолетних и без контроля государства.
Черный риэлтер
...И снова район Зюзино, нынешнее лето. Адрес уже другой — улица Одесская, дом 12. В однокомнатной квартире живет жуткая семья: запущенные алкоголики-“синяки” и 14-летняя дочь. Светлана Рябова пришла туда с обследованием. Мамашка с трудом оторвала голову от блина-подушки и промычала: “Мы сейчас за город уезжаем”. А в квартире — цыгане. Словом, сотрудница отдела опеки и попечительства, у которой был наготове фотоаппарат, чтобы запечатлеть жилищные условия, сумела отснять и цыган — хотя те и уворачивались.
А потом началось интересное. На фотографии, сделанной на Одесской улице, сводный брат Юли Попковой узнал одну из дам, которые шуровали на Перекопской. А чернявого мужичка рядом с ней видели в Шараповой Охоте (я показывала снимки местным жителям). Если так, то обе квартиры “окучивала” одна и та же летучая цыганская бригада. Помешать им трудно, и значит, на улицах Москвы скоро прибавится еще один бомж — девочка с Одесской.
Но это так, черновая работа. Сделкой с квартирой Юли Попковой занимался сотрудник фирмы “Алена” Игорь Хаютин. Вот где настоящий профессионализм!
Всяческих “Ален” в Москве — больше полутысячи. И вдруг...
В одной из центральных газет натыкаюсь на публикацию почти трехлетней давности: Мосгорсуд вынес приговор аферистам, которые обманом вымогали у пенсионеров и алкашей квартиры в Зеленограде. С их помощью потеряли жилье 20 человек. В группу входили подмосковный цыган Данил Решетников и его сноха, молдавская цыганка Татьяна Кучина, а также 40-летний (тогда) работник столичной риэлтерской фирмы... Игорь Хаютин.
Возраст совпадает: Хаютин, взломавший оборону отдела опеки, родился в 1961 году. Методы тоже знакомы. Скажем, в 1996 году группа долго обрабатывала зеленоградского инвалида Александра Попова. Его напоили, вывезли в деревню, угрожали убить, а потом и избили, украли паспорт и ключи от квартиры. Инвалид оказался крепким орешком, не сдался, и тогда в дело вступил риэлтер Хаютин. Поил “клиента”, пока тот не дозрел и не согласился на обмен с доплатой. В той же деревне для него купили абсолютно непригодную для житья хибару, оформили сделку по продаже квартиры за $25 тыс., а сами растворились в ночи с этой самой “доплатой”.
Но черный риэлтер получил 7 лет в 2001 году (его подельникам дали 11 и 9). Неужели так быстро освободился?
По счастью, у брата Юли сохранился номер домашнего телефона риэлтера. Телефон, кстати, зарегистрирован именно в Зеленограде, по адресу, который значится как юридический для целого выводка всяких ТОО, АОЗТ и ЗАО, и в том числе — для частного предприятия “Алена”, которое занимается куплей-продажей недвижимости. Забавная деталь — у цыганки Вали из Шараповой Охоты, как рассказывали, имеется невестка с таким же именем...
Звоню:
— Игорь, это журналист, я насчет сделки по Перекопской улице...
— Ребенок не пострадал, на него оформлена квартира, — отвечает респектабельный мужской голос. — Подробностей не знаю, я этим не занимался. Продавец (Болотников) ко мне обратился, мы нашли покупателя. И все.
— Так разве сделку оформляли не вы?
— Нет, не я, а сам хозяин с покупателем.
— Юля Попкова, беглянка из Шараповой Охоты, утверждает, что ее родителей там держали насильно, отобрали документы.
— Не в курсе.
— Скажите, когда вы освободились?
— (Взволнованно): А-а... это вам зачем?
Тот самый Хаютин!..
Скоро Госдума будет принимать пакет законопроектов, регулирующих жилищную политику, уже одобренный в первом чтении. Среди 27 документов “жилищного пакета” есть и новая редакция 4-го пункта статьи 292 Гражданского кодекса. Она касается отделов опеки и попечительства.
Если новую редакцию примут, то эти органы государственного контроля, и без того не слишком эффективные (а порой и откровенно продажные), станут полностью устранены от участия в сделках с жильем, где прописаны несовершеннолетние.
“Санитарам” тогда будет где разгуляться. Хоть цыганским, хоть каким.
