Когда мы объявили, что к нам на “прямую линию” придет Александр МИХАЙЛОВ, заместитель директора Федеральной службы РФ по контролю за оборотом наркотиков (ФСКН), то ждали первым делом вопросов про кетамин. Как раз за два дня до этого перед Замоскворецким судом прошла акция в защиту подсудимого ветврача Александра Дуки: студенты-ветеринары в костюмах окровавленных собак и кошек на разные голоса скандировали: “Оставьте нам ветврачей!”...
Конечно, наш гость внес ясность и в “кетаминовый” вопрос. Но оказалось, что куда больше читателей “МК” беспокоит обстановка в родном “доме”. И это понятно: Москва и Подмосковье входят в список регионов, где ситуация с молодежной наркоманией особенно тяжела (кроме нас в списке еще Калининградская область, Санкт-Петербург и Ханты-Мансийский автономный округ).
Поэтому разговор получился разноплановый и довольно острый.
ИЗ ДОСЬЕ “МК”
Александр Михайлов установил своеобразный рекорд: он — трижды генерал (генерал-майор запаса ФСБ, генерал-лейтенант МВД в отставке, а теперь — генерал-лейтенант полиции). В 1989 г. был назначен руководителем первой в СССР пресс-службы в органах госбезопасности. Возглавлял Управление информации МВД РФ, а в правительстве Степашина был руководителем Управления правительственной информации. Из аппарата правительства ушел без колебаний после отставки шефа. Думал, что покинул власть навсегда.
Одновременно он — академик Академии проблем безопасности, обороны и правопорядка, в 2000—2003 гг. работал профессором Академии и Института МВД России. И еще — наш коллега: по первому высшему образованию Михайлов журналист, окончил МГУ. Издал серию детективов, член Союза писателей России и лауреат премии им. Константина Симонова. Родился 27 октября 1950 г. Женат, имеет двух дочерей.
Страстный любитель и собиратель баек и анекдотов “по поводу”. Все, приведенные в этом материале, — от Михайлова.
Сотрудник наркополиции спрашивает маленькую девочку:
— Что это у тебя за порошочек?
— Героин, дядя.
— Да нет, героин белый, а этот оранжевый, — возражает полицейский.
— Это детский героин. С апельсиновым вкусом.
— Здравствуйте, меня зовут Вера Паршина, я живу в Москве. У меня ребенок пойдет в этом году в 4-й класс. Меня очень волнует ситуация, которая складывается в школах. Правда ли, что почти в каждой школе есть распространители наркотиков — сами же школьники?
— Да, мы такие факты фиксируем и принимаем очень жесткие меры. Сегодня во многих школах есть охранные структуры. И мы надеемся, что вместе с ними сможем уничтожать наркосеть еще на дальних подступах к детским учреждениям. У нас имеется уже не одно уголовное дело по склонению к употреблению наркотиков. Дети, особенно состоятельных родителей, — очень лакомый кусок для наркодилеров.
— Еще вопрос: если вы все фиксируете, то есть ли у вас списки заведомо “опасных” школ? Или школ, свободных от наркотиков...
— Это хороший вопрос. Мы подумаем. Пока таких списков нет.
— Это Любовь Павловна, я живу в Дегунине. Моего ребенка друзья все время пытаются затащить на дискотеки. А я не отпускаю. Говорят, там обязательно наркотики предложат.
— А вы сходите один раз вместе с ним и сами посмотрите — вам станет ясно. На многих дискотеках употребляют наркотики, но это связано не с самой дискотекой, а с тем окружением, в котором находится ребенок. Если компания приличная, дети найдут возможность отказаться. Но... я свою дочь тоже никуда не пускаю.
— Это действительно так распространено?
— Не хочу вас пугать, но достаточно широко. Во время одного рейда, под утро, собрали более 60 “обкуренных” и “обдолбанных” подростков.
В тюремной камере сидят: бандит, вор и наркоман.
Бандит:
— Сейчас обход будет, давайте охранника убьем и убежим.
Вор:
— И ключишки свистнем!
Наркоман (забивая косяк):
— Ну что вы, ребята, сейчас обкуримся да отпросимся!
— Это Сергей Николаевич, москвич. Я живу рядом с вашим главным офисом на Маросейке. Каждый вечер иду через Китай-город. Просто невозможно: наркоманы толкутся там постоянно. Вокруг памятника героям Плевны все в шприцах использованных, презервативах. Такое ощущение, что ваши сотрудники только на машинах ездят, а того, что под носом, не видят.
— Мы обратим внимание, спасибо большое. Я в свое время работал на Лубянке, был тогда начальником управления. И наблюдал, как на противоположной стороне, у авиационных касс, торгуют таблетками. Мои коллеги около месяца из моего же окна видеодокументировали происходящее. А потом вместе со службой собственной безопасности МВД задержали не только продавцов, но и более 30 милиционеров. Но результат был очень интересный: улицу мы зачистили, но торгаши переместились в подземный переход... Вот такая это “мигрирующая” проблема. Тут нужно бороться не со следствиями, а с причинами.
— У меня такой вопрос: куда можно обратиться по поводу незаконной торговли наркотиками? Но чтобы со мной и с моей семьей ничего не сделали. И чтобы по этому адресу не ездили потом за “зарплатой” ваши же сотрудники...
— Давайте таким образом: позвоните мне в управление. Я вас выведу на людей, которым и вы будете доверять, и я.
Кстати, все, кто готов к сотрудничеству с Госнаркоконтролем, могут звонить по тел. (095) 921-43-91.
Сидят три старушки:
— Мне кажется, мой внук, когда вырастет, станет садоводом. Он на подоконнике уже целый год травку растит...
— А мой, наверное, станет врачом — все со шприцами возится...
— А мой точно станет шофером: намочит тряпочку бензином, положит ее на лицо и говорит: “Все, бабка, отъезжаю”.
— Это Валерий Евгеньевич, старший офицер в третьем поколении, с 30-летним воинским стажем. У меня сын — наркоман. Я бьюсь с ним, прошел 5 клиник. Но в этих клиниках — только выкачивание денег, на наркоманах кормится колоссальное количество врачей-наркологов. И милиции. Мое мнение: “игла” начинается, чтоб не служить в армии. Сын тоже подсел на наркотики, чтобы не попасть в Чечню. Мы делаем неправильно, что наркоманов не призываем в армию. Нужно создать из них отдельные подразделения — в местностях, где достать наркотики невозможно. Тогда переламывание пойдет!
— Я понимаю вас как отца, но я бы не хотел, чтобы наша армия состояла из наркоманов. Потому что в ней и без того слишком много проблем. Ну, а насчет ограждения детей от наркотиков... Тут все зависит от среды. Благополучная ли семья, определяется не степенью ее дохода, а качеством взаимоотношений, уровнем доверительности между родителями и детьми. Очень много случаев, когда погибает подросток, приезжает “скорая”, констатирует смерть от передозировки. А когда это объявляют родителям, они в ужасе: не могли предположить, что их ребенок употреблял наркотики. Часто сами родители скрывают, что их сын или дочь — наркоманы, хранят или перевозят наркотики.
Мы предлагали ст. 228 ч. 1 УК РФ — “незаконное хранение наркотиков” — дать в альтернативной редакции: либо привлечение к уголовной ответственности, либо принудительное лечение. Потому что, не принимая мер, мы тем самым способствуем распространению наркотиков. Один наркоман может втянуть до 15 человек в сферу своего влияния. Кстати, на Востоке специально для наркоманов создают в горах поселения, чтобы они, покинув среду, лечились трудом...
Капля кетамина убивает лошадь.
А хомячка — просто разрывает на части.
— Светлана Эдуардовна Вовк, я по поводу кетамина. У меня есть болонка Буся, старенькая уже. Боюсь, ей придется делать операцию на молочной железе. Но как без наркоза?
— Идите в государственную ветеринарную клинику. У нас существуют заменители наркотиков, которые не запрещены для применения. Например, хороший новый препарат для анестезии золитил — он разрешен и активно используется во всем мире для операций на животных. Это более эффективное и прогрессивное средство, чем кетамин, из-за которого у нас весь сыр-бор.
А все, что связано с кетамином, — это надуманная тема и не имеет к ветеринарии никакого отношения. Это форма защиты лиц, которые попались на этом деле.
— Пусть врачей-ветеринаров оставят в покое! Ведь у Путина тоже собака. Ей-то уж, наверное, обезболивающий укол сделают по блату!
— В стране 44 тысячи ветеринаров, и только 21 дело было возбуждено. Мне бы хотелось, чтобы вы не беспокоились: большинство ветеринаров работали и будут работать. А все разговоры о проведении забастовок организованы группой лиц, так или иначе причастных к этому скандалу.
— Зачем же им “шьют” дела?
— Любое психотропное вещество находится в обороте только по разрешению государства. Появится разрешающее постановление правительства — тогда эта тема сама отомрет. Если человек не имеет права использовать синильную кислоту, но будет ее хранить — его привлекут к уголовной ответственности. Давайте не будем придумывать правила игры, которые выходят за рамки законодательства.
Кстати, и здесь много надуманного. Сейчас в производстве ведомства более 33 тыс. уголовных дел: 70% из них — по тяжким и особо тяжким преступлениям. А по так называемым кетаминовым было 21. Почти все прекращены.
— Здравствуйте, это Александра Павловна. Я звоню в защиту доктора Дуки.
— Вы так активно защищаете людей, которые используют незаконные препараты. Но у нас огромное количество людей погибло от кетамина. Несмотря на то что доля таких наркоманов — менее 4%. Например, в Омской области стоят на учете 362 кетаминовых наркомана. А в том, что кетамин не внесен в списки разрешенных в ветеринарии препаратов, виноват не Госнаркоконтроль, а Минсельхоз. И даже не он, а сами ветеринары, которые еще в 98-м году, когда этот препарат оказался в списке психотропных веществ и для работы с ним надо было получать лицензию, попросили исключить его из применения в ветеринарии, так как имеются заменители. Чем не сюжет про унтер-офицерскую вдову? Со своей стороны мы сделали все, чтобы постановление о его внесении появилось как можно скорее. Но мы сами являемся заложниками ситуации — вынуждены возбуждать уголовные дела, а на нас наезжают.
СПРАВКА “МК”
В 1998 г. Минсельхоз, не предвидя последствий, исключил кетамин из списка психотропных лекарственных средств, официально разрешенных в ветеринарии. В конце 2003 г. был подготовлен совместный приказ Минсельхоза и Минздрава о “возвращении” кетамина в этот список — впрочем, до сих пор так и не зарегистрированный Минюстом. Все разговоры о его регистрации оказались, мягко говоря, блефом — выяснилось, что Минюст тогда зарегистрировал лишь входящий номер документа, а не сам приказ, который вернули на доработку.
На днях Минсельхоз наконец-то передал в правительство проект постановления об использовании кетамина для лечения животных.
На свадьбе наркоманов. Тамада:
— Ну что, уважаемые гости, все в вену попали? Тогда — горько!
— Добрый день, это Олег из Лобни. Говорят, практически весь героин в Россию завозят из Таджикистана. А нельзя никак от них отгородиться?
— В настоящее время мы на межгосударственном уровне принимаем решение о создании пояса безопасности вокруг Афганистана.
— А таджики-то как?
— На уровне руководства страны — полное понимание. Но среди пойманных за распространение афганских наркотиков действительно значительная часть таджиков. За год арестованы более 150 граждан Таджикистана, которые специализировались на доставке наркотиков в Россию. Это около половины всех арестованных иностранцев — причем только наркоконтролем (по другим ведомствам я такой статистикой не располагаю).
— ООН вам помогает?
— За безопасность в Афганистане отвечает Великобритания. Но в Афгане, кроме производства наркотиков, другого производства в принципе нет: экономика разрушена, негде работать, нечем торговать. Многие полевые командиры являются наркобаронами. Это — социальная проблема, которую ООН вместе с правительством Афганистана пытается решать.
ИЗ ДОСЬЕ “МК”
75% героина, поступающего в Россию, — афганского происхождения. Чтобы усилить борьбу с наркотрафиком, ФСКН собирается открыть в Кабуле свое представительство. Цель — отработка взаимодействия с местными властями и иностранными миссиями.
— Это читатель “МК”, Юрий Александрович Силаев. Я насчет цыган. Они же в большинстве случаев торгуют наркотиками, а у нас нет ужесточенных законов относительно цыган...
— Ну, во-первых, нет и не может быть специального ужесточения закона “относительно цыган”. Но тема этнической преступности для нас очень важна. Проблема не в самих цыганах, а в необратимости наказания как такового. Полагаю, законы по наркопреступлениям у нас достаточно жестки (по новому законодательству — до 20 лет лишения свободы). К сожалению, суды, даже при наличии объективных доказательств, дают ниже нижнего предела. По данным судебного департамента Верховного суда, в прошлом году осуждено 84 тыс. чел., из них 57 тыс. получили условное наказание.
— А нужно ли сажать простых наркоманов? Я думаю, нужно: они же социально опасные элементы. Сами являются распространителями зелья.
— Я полагаю, в том случае, если наркоман действительно стал распространителем наркотиков, двух мнений быть не может.
— Недавно прошло сообщение, что в Подмосковье задержали семью цыган, которые продавали наркотики. Они оказали яростное сопротивление. Даже, по-моему, гранату бросили...
— Да, уголовное дело возбуждено. Мы в последнее время часто сталкиваемся с фактами активного сопротивления наркодилеров. Буквально сегодня я читал в сводке: при задержании наши сотрудники получили увечья, вынуждены были открыть огонь на поражение. Наркотики — это очень большие деньги. Наркодилер прекрасно понимает, чем для него грозит потеря средств, которые ему доверены хозяином... Мы сегодня втягиваемся в ту самую войну, которая уже на протяжении многих лет ведется за рубежом.
— Только цыгане оказывают сопротивление?
— Да кто угодно!
— Но с торговцами-цыганами вы что-нибудь делаете?
— Кстати, вы знаете, что доля преступлений, совершенных цыганами в сфере наркобизнеса, не превышает 2% по стране? Это потому, что во многих регионах их просто нет. Но там, где цыгане живут компактно, где их бизнес — наркотики, они представляют очень серьезную проблему. Некоторые цыганские семьи — это организованные преступные сообщества. В бизнес вовлекаются даже дети 2—3 лет, много женщин. Мы вырабатываем технологию борьбы с этим явлением, но она пока достаточно тяжело идет.
ИЗ ДОСЬЕ “МК”
Самым популярным наркотиком в России становится героин. За январь—июль с.г. сотрудниками правоохранительных органов было изъято более 37 тонн наркотиков, из них более 1 т героина и 530 кг синтетических наркотиков. За последние полтора года увеличилось число передозировок со смертельным исходом, особенно часто это происходит на востоке страны. Только в Иркутской области в августе—ноябре 2003 г. из-за “передоза” умерли 186 наркоманов. За последние несколько лет на борьбу с наркотиками было выделено 1 млрд. 600 млн. руб. Для сравнения: в США — 33 млрд. долл.!
Многие сотрудники пришли в службу наркоконтроля из налоговой полиции. Вот накрывают они притон. Делают контрольную закупку. И вдруг:
— Всем стоять на месте! Где чек и кассовый аппарат?!
— Меня зовут Аня. Я хотела бы вас попросить прокомментировать следующую ситуацию. Все мои друзья, обычные ребята, знают: кто в нашем дворе наркоман, кто спокойно торгует наркотиками... Зато милиция якобы совершенно не в курсе. Вот скажите, а сотрудников Госнаркоконтроля легко подкупить таким образом?
— Если у вас данные есть, мы готовы подключить нашу собственную службу безопасности. А в принципе, к сожалению, вся правоохранительная система (не только наркоконтроль) сегодня очень подвержена коррупции.
— И какая причина?
— А очень простая: сотрудник младшего звена внутренних дел получает где-то 3—5 тыс. руб., а 1 грамм кокаина стоит 140 долларов. Вот какое несоответствие между прибылью наркодилеров и зарплатами людей, которые с ними борются. Оборот наркотиков в РФ — 10—15 млрд. долларов. Бюджет правоохранительных ведомств — значительно меньше...
— Вот милиционеры и подбрасывают людям наркоту. А сотрудники наркоконтроля подбрасывают?
— Таких случаев не было и, я надеюсь, не будет. Мы заинтересованы в том, чтобы наказывать наркодилеров, а рядовой потребитель нас интересует мало. Он не является показателем работы того или иного нашего подразделения, поэтому сотрудникам нет необходимости привлекать людей к уголовному наказанию по надуманным преступлениям.
Связь предоставлена компанией “Аэроком”.
