В 1941 году Елизавете Александровне Жаворонковой было 9 лет, и она хорошо помнит день 28 октября, когда на окраине села Вихорна разбился советский самолет-истребитель. На место падения тогда прибежали всем селом — и стар и млад. Над поверхностью торчал только хвост со стабилизаторами, кабина же ушла глубоко под землю. Это была одна из нелепых трагедий войны — самолет был сбит нашими же зенитчицами.
— Зенитная батарея стояла в Ступине, тут по прямой 7 км, — рассказывает Елизавета Александровна. — Зенитчицы прибежали очень быстро. Что такое 7 км, когда бежишь на радостях: немца же сбили, представят к награде. А с другой стороны, из леса, прибежал раненый летчик. У него из виска текла кровь, он размахивал наганом и хотел кого-то застрелить. Председатель сельсовета тетя Мотя Морозова, помню, перевязала летчика своей косынкой.
На следующий день приехали сотрудники НКВД, и самолет начали откапывать. По словам Жаворонковой, извлекли человеческую кисть, ребра, планшет. Все это лежало на плащ-палатке, и деревенским пацанам солдат разрешил приподнять брезент и посмотреть. Потом копать перестали — сказали, что может взорваться, и яму зарыли.
Спустя 63 года в село Вихорна приехал поисковый отряд “Память” из Клина — пятеро пацанов в возрасте от 15 до 18 лет под началом майора в отставке Геннадия Осипова. В июле они успешно провели экспедицию под Клином — нашли и откопали “Ил-4”, и областной комитет молодежи предложил им новую работу — в Ступинском районе. Геннадий Осипов начал с того, что опросил всех очевидцев. Приезжал даже 80-летний Лукашов, руководивший теми полетами в далеком 41-м.
— Три наших бомбардировщика “ТБ-3” возвращались с задания, — рассказывает Осипов. — Их по ошибке приняли за немцев. Встречать “врага” поднялись два истребителя “Лаг-3”. Когда первый из них подлетел к бомбардировщикам почти вплотную, раздался взрыв. Это огонь по “врагу” открыли зенитки. Истребитель бросило на один из бомбардировщиков, и оба самолета упали на землю. Экипаж бомбардировщика, судя по всему, смог катапультироваться. Летчик, прибежавший к месту падения “Лага”, был с того самолета. А пилот истребителя скорее всего погиб еще в воздухе, поэтому и самолет вошел в землю отвесно. Кстати, имя летчика известно — Петр Филимошин.
У Геннадия Осипова есть своя версия, почему не стали полностью откапывать самолет в 1941-м. НКВД, считает он, решил замять ЧП, чтобы не пришлось наказывать зенитчиц. Погибшего не вернешь, а время для разборок было неподходящим — враг вплотную подошел к Москве. Немудрено, что у женщин голова пошла кругом. А погибший летчик скорее всего прошел по отчетам как пропавший без вести.
За неделю клинские поисковики углубились в землю на три метра. Сначала им помогал экскаватор, но его ковш глубже уже не доставал. Поэтому теперь копают вручную. Металлоискатель показывает, что на глубине около четырех с половиной метров есть металл.
— Длина истребителя “Лаг-3” 6 метров, — говорит Геннадий Осипов. — Если, как говорят местные, торчал только хвост, то кабина вполне может оказаться там.
Дно котлована — единственное место на поле, где пищит металлоискатель. И вот удача! Вчера ребята обнаружили останки пилота, нашли документы – летную и медицинскую книжку, комбинезон. Отыскать самолет и погибшего летчика было для них дело чести. Спустя некоторое время останки пилота будут торжественно перезахоронены.
