Список смертников, работавших в Москве, пополняется. Вчера стали известны имена террористов, подорвавших себя на перегоне между станциями метро “Павелецкая” и “Автозаводская” и у гостиницы “Националь”.
Террорист вошел в вагон метро на станции “Автозаводская” 6 февраля 2004 года. Перед следующей станцией — “Павелецкая” — сработало взрывное устройство. Пять фрагментов тела смертника, как и в случае с останками смертниц на двух самолетах, никто не искал. Именно это и стало отправной точкой для следователей. Потом появилась новая информация: ко взрыву мог иметь отношение некий Анзор Ижаев, житель Карачаево-Черкесии. И только на днях останки Ижаева были идентифицированы. Эксперты взяли образцы крови у матери предполагаемого террориста для проведении молекулярно-генетической экспертизы. Анализ показал: найденные фрагменты действительно принадлежат Анзору Ижаеву.
В Карачаево-Черкесии были допрошены родственники и знакомые Ижаева. Они подтвердили: Анзор был не просто ярым ваххабитом, но и активным участником чеченских НВФ. Там Ижаев был объявлен в федеральный розыск. Обвинения предъявлялись по статьям УК 222 (незаконное хранение оружия) и 208 (участие в НВФ). 28 января Ижаев выехал из Нальчика и 30 января был в столице.
Следствие пока не берется определить, сам Ижаев привел в действие взрывное устройство или ему “помогли”. Есть информация, что по делу о февральском взрыве в метро были установлены личности чуть ли не десятка причастных. Но уже этой весной многие из подозреваемых погибли в Чечне. С точки зрения экспертов активизировать пояс шахида можно было и с платформы.
Зампрокурора Карачаево-Черкесии Игорь Дармилов: “В небольших городах и поселках нашей республики очень много бандитских группировок, однако у нас на оперативном учете всего 200 человек, — рассказывает он. — К нам поступают сигналы, что ваххабиты захватывают мечети, выгоняют оттуда стариков и проповедуют свою идеологию. Работы у нас в республике практически нет, так что нечего удивляться, что Ижаев в таком молодом возрасте стал террористом. За членство в ваххабитской группировке платят по 100 долларов, если приведешь с собой друга — получишь в два раза больше. Ижаев у нас проходил по делу о хранении оружия, однако к какой группировке принадлежал, я сказать не могу...”
Что же касается смертницы, подорвавшей себя у гостиницы “Националь” — ее личность практически установлена. По фотографии уцелевшей головы 24-летнюю Хедижи Мангериеву — жительницу села Курчалой Чеченской Республики — опознала ее мать. Генетическая экспертиза пока не завершена, но у следствия почти не осталось сомнений, что результат будет положительным. Поскольку есть и оперативная информация: Мангериева — вдова одного из чеченских полевых командиров.
Личность террористки начали устанавливать с ее обуви, найденной на месте взрыва. Анализ микрочастиц, сохранившихся на подошве, показал, что в ней ходили в степных и предгорных районах Северного Кавказа, в том числе и в восточных районах Чеченской Республики. По мнению следователей, взрывное устройство Мангериевой, вероятнее всего, было приведено в действие кем-то “со стороны”. Во всяком случае, имеющиеся видеозаписи говорят в пользу этой версии. Мангериева, по словам оперативников, “совершенно спокойно и даже бодро шла, не останавливалась, ничего на поясе не искала, взрыв произошел неожиданно”.
Кстати, как рассказали нам сотрудники спецслужб, еще один предполагаемый террорист Кипкеев — пособник смертницы на “Рижской” — не должен был взорваться. Он погиб от осколочных ранений. Скорее всего в его обязанности входило сопровождение смертницы или контроль операции.
Обращает на себя внимание интересная деталь: и Кипкеев, и Ижаев, и женщины-смертницы использовали одно и то же средство передвижения — рейсовые автобусы. Два дня назад на процедуру опознания тела приехали родители Кипкеева. Говорят, матери террориста стало плохо с сердцем, когда она узнала, что именно ей предстоит увидеть.
