Всего три месяца назад Радик Кучушев, деревенский парнишка из Курганской области, назывался “призывником”. Он тогда был здоровым и сильным, поэтому попал в элитное подразделение — спецназ внутренних войск.
Но, прослужив всего месяц, Радик убежал из части. А чтобы больше никто и никогда не смог отправить его в армию, он... отрубил себе правую ступню.
Теперь он — “дезертир” и “инвалид”. А еще — “подследственный”. Потому что прокуратура возбудила в отношении Кучушева уголовное дело “за уклонение от военной службы путем членовредительства”.
Подробности этого дикого случая стали известны “МК”.
Мы вынуждены изменить фамилию главного героя, потому что мать Радика, Разия Нурулловна, до сих пор не уверена, поможет публикация ее сыну или повредит. Ведь его ожидает суд. И Разия Нурулловна не уверена, что это будет самый гуманный суд в мире.
Разуверилась в правосудии она давно, еще когда шло следствие. Ведь прокуратура “не нашла подтверждения фактам издевательства сержантов над солдатами”, о которых рассказывал Радик. И из-за которых он сам себя сделал инвалидом, лишь бы больше никогда не возвращаться в свою часть.
А ведь он не был нытиком и от армии не отлынивал. В характеристике, которую Кучушеву дали в сельсовете, написано: “К военной службе относится положительно. Желание служить в рядах Российской армии есть. Самостоятелен, общителен. Дурному влиянию не подвержен. Взаимоотношения с товарищами хорошие. Со старшими вежлив. Память развита. Сообразителен. В употреблении спиртных напитков и наркотиков не замечен. Отклонений в поведении не замечено. Увлекается охотой”.
В семье Кучушевых не было ни психов, ни алкоголиков. Мать работала в районной газете, младший брат — школьник. Отец из-за болезни умер два года назад. Сам Радик после 9-го класса подался в электросварщики. А также взял на себя всю мужскую работу по хозяйству.
* * *
21 июня 2004 г. новобранца Кучушева отправили обучаться азам службы в соседнюю Челябинскую область. Мать радовалась: ездить недалеко, можно будет часто навещать сына. Через две недели получила первую весточку. Радик писал, что попал в спецназ, в учебную часть 6830 в поселке Саргазы, что присяга — 3 июля. Но на это торжественное событие мать приехать не смогла и попала в часть только через две недели.
На свидании Радик, не особо вдаваясь в подробности, поведал матери, что ему здесь очень не нравится и что он с несколькими товарищами подали рапорт о переводе в другую часть. Разия Нурулловна постаралась его успокоить, ободрить: всем, мол, трудно поначалу. Но после ее отъезда от Радика посыпались письма, в которых он умолял мать “вытащить его из этого дурдома”. “Постоянно таскаем камни, кирпичи... А когда после этого занимаемся строевой подготовкой, суставы болят и невозможно поднимать ногу выше при ходьбе, а сержанты бьют за это по затылку кулаком. Сержант Акулов даже некоторых бил табуретом по голове... Работы в поле и в саду мы выполняем на время, подгоняемые сержантами. Если сил нет и пытаешься отдохнуть, сержанты бьют в живот, в грудь, в челюсть... Часто из-за нехватки воды не моемся утром и не можем побриться, за это тоже наказывают, лишая завтрака или обеда... Частые боли в желудке и пояснице не дают выпрямиться или бегать, все приходится делать через боль. Но жалобы на боли в области пупка и головокружения в санчасти всерьез не воспринимают. Все гнойные места я обрабатываю зеленкой, но мы постоянно движемся, и раны не заживают, только хуже становится. От систематического недоедания часто кружится голова. Такая напряженная обстановка постоянно давит на нервы. Становится труднее день ото дня...”
Сердце матери дрогнуло, и, прихватив последнее письмо, она обратилась в райвоенкомат, призывавший сына, с просьбой помочь перевести его в другую часть. Военком был в отпуске, а исполнявший его обязанности прапорщик ответил, что помочь ничем не сможет. Тогда Разия Нурулловна решила еще раз съездить к сыну и лично попросить командира о переводе. Но не сложилось.
* * *
5 августа домой к Кучушевым приехал представитель части и сообщил, что ее сын самовольно оставил службу и уже два дня находится в розыске. Слава богу, без оружия. Военный оставил номер телефона, по которому ей надлежит позвонить, если Радик появится дома.
Радик и впрямь объявился, на следующий же день. Вид у парня был подавленный, речь невнятная, в глаза матери не смотрел. Та запричитала: “Что же ты наделал?!”
Он заявил, что больше в этот “дурдом” не пойдет.
Разия Нурулловна созвала семейный совет. Родные дружно решили, что Радику следует пару дней отдохнуть, прийти в себя, а 9 августа они отвезут его обратно в часть. Мать позвонила по тому номеру, что оставил военный, рассказала, что сын дома и скоро вернется. Но представитель воинской части категорически потребовал, чтобы завтра же Радика привезли на железнодорожную станцию Щучье.
Мать успокаивала сына: “Я поеду с тобой до части и буду просить о переводе”. Радик молчал. Он ведь обсуждал с ребятами возможность дезертирства, а те говорили, что беглецов всегда возвращают в ту же часть. И ждет их при повторном прибытии отнюдь не бутерброд с маслом...
Утром 7 августа мать встала рано. Радик и младший сын еще спали. Разия накормила скотину, оставалось лишь гусей в лес отогнать. И она ушла со двора. Минут через пятнадцать вернулась и увидела у ворот машину “скорой”. Сердце упало, предчувствуя дурное. Забежала во двор и увидела, что сын сидит, обхватив ногу. Кругом кровь...
Потом Разия узнала, что Радик сознательно сделал себя калекой, только бы не возвращаться в часть. Он подождал, когда мать уйдет со двора, вызвал “скорую” и после этого рубанул топором по ноге...
Разия Нурулловна несколько часов провела у дверей операционной. Плакала, молилась... Наконец вышел хирург. И сказал, что спасти отрубленную часть невозможно, поэтому ампутировали половину стопы...
На следующий день из учебки прибыл дознаватель. От Радика потребовали написать докладную, почему сбежал. Что он там изложил, мать не знает. Но ей строго наказали после снятия швов привезти сына в часть, к местным медикам. Она согласилась, а потом засомневалась: “Обратно в ту же часть? А что там за врачи?”
Знающие люди посоветовали ей обратиться в военную прокуратуру. 10 августа она уже сидела на приеме у следователя. Он выписал направление в екатеринбургский госпиталь.
* * *
Статья Уголовного кодекса “Уклонение от военной службы путем причинения себе какого-либо повреждения” применяется редко, хотя солдаты сплошь и рядом глотают гвозди и прочие острые предметы. Поскольку на подобные страшные поступки солдат толкают в основном тяготы службы, врачи бывает жалеют членовредителей и не докладывают о них командиру. К тому же доказать факт умысла довольно сложно.
Но Радику Кучушеву членовредительства не простили.
В военной прокуратуре Челябинского гарнизона, которая расследует дело Кучушева, “МК” сказали так: “Уголовное дело возбуждено по факту уклонения от военной службы путем членовредительства. Дело почти закончено, в ближайшие дни будет передано для рассмотрения в Челябинский военный суд. Обвинение предъявлено. Факты издевательства сержантов над солдатами не подтвердились, в возбуждении уголовного дела по этому поводу отказано. Парень не хотел служить и добился своего. Военно-врачебная комиссия признала его негодным к военной службе после происшествия. С него взята подписка о невыезде — до суда, а суд примет решение, какое применить к нему наказание”.
Бывшие командиры Радика требуют, чтобы до суда он находился в части, из которой сбежал. Разия Нурулловна по вполне понятным причинам этого не хочет и для поддержки обратилась в фонд “Право матери” — бороться одной ей не под силу.
Будущее же Радика Кучушева пока туманно. Возможно, суд примет во внимание плачевное состояние парня, найдет прочие смягчающие вину обстоятельства и осудит его условно. На оправдание никто не надеется — обвинительного приговора можно избежать только в том случае, если адвокатам удастся доказать факт дедовщины или издевательств командиров.
