Юрий Абрамович — интимнейший человек. Таковы и его концерты: он отдается сполна — ты отдаешься сполна. “Мой Бог — музыка!” Хотя Башмет не язычник. Перед открытием сезона “Новой России” маэстро отвечает на вопросы “МК”.
“Не думаю, что я достиг вершины в своем творчестве, — пишет он в “Вокзале мечты”, — то, что сделано, — лишь аванс, который мне кем-то выдан”...
— Юрий Абрамович, 30 ноября вы играете Первую Малера. Ее недавно исполнил Спиваков... Не трудно ли это произведение для такого оркестра, как “НР”?
— “Не трудно ли это произведение для такого оркестра...” — с горечью повторяет Башмет. — Для такого оркестра нет трудных произведений. А кроме того, в Москве нет еще такого организма, чтобы Юрий Абрамович сходился с Владимиром Теодоровичем, и они выясняли бы, кто когда что играет. Мне только странным показалось ваше замечание “для такого оркестра”... Про спиваковский такого вопроса не возникает, да? “Новой России” — уже 14 лет. Это срок. Какой бы ни был гений Спиваков, все равно нужно, чтобы люди друг друга услышали, почувствовали локоть, поработали вместе, — тогда время их поженит (Башмет намекает, что Национальный филармонический оркестр п/у Спивакова создан недавно и значительная часть его — это музыканты, перешедшие из оркестра Плетнева. — Я.С.). И вообще надо быть более терпимым. Вот все спрашивают: “Как я отношусь к скрипачам, играющим на электроскрипках? К той же Ванессе Мэй?” Нет, я могу и резко выступить: если это импровизация, то я слышал много людей, импровизирующих на электроскрипке лучше, чем она (Найджел Кеннеди). Если это короткая юбка, то я видел ножки и получше. Но если это всё соединить, то признаюсь: пока такого не видел. Грамотный ход ее менеджер нашел, ничего не скажешь. И это его победа. Но есть такая польза: допустим, мальчик с девочкой встречаются. “Куда бы сходить вечерком?” Вдруг паренек видит: “Вивальди. “Времена года”. И он припоминает, что “Времена года” — это та самая девица в короткой юбке, словно облитая водой... И он с радостью сообщает своей спутнице, что играет какой-то Гидон Кремер те самые “Времена года”!.. Гидон Кремер их не расстроит: им же не нужно смотреть на Кремера в мини-юбке. Но концерт послушают. Вообще многое в нашей жизни построено на волшебных ассоциациях...
— А на вашей игре влияния внешней жизни отражаются? Уверен, ваш предшественник в “Новой России” Марк Горенштейн после 1:7 места себе не находит...
— Поверьте: все это становится мельче по сравнению с шедеврами классики. Главное — не допускать сторонних мыслей. Другое дело — те влияния жизни, которые уходят на подкорку. Скажем, плывем на пароходе по Волге. Стоянка в Чебоксарах. На пристани какие-то безделушки продают, то-сё... И вдруг подходит бабушка: “Сыночек ты наш! Зна-ме-ни-тенький! Мы так тебя любим...” И подает пребольшой стакан клубники. А я, не будь дурак, со словами ответной любви достаю из кармана кучу рублей... Она краснеет. Не по себе ей как-то стало. Повернулась и ушла. А внучка ее подарила мне солнечного зайчика: “Вот вам на счастье!” Я повесил зайчика на пульт и не снял после репетиции. В кулисах шушукаются: вот-де, у шефа крыша поехала! А зайчик-то не к разлуке у них, отнюдь. Они, по-моему, до сих пор язычники. Все проще: солнце радость приносит. А потом пароход отчалил. Пять утра. Все спят, а у меня бессонница. Брожу по палубе. Красота неимоверная. И ни души. “Что же делать, что же делать? — беспокойно думаю я. — Вот бы щас достать где-нибудь хоть бокал вина...” Открываю наугад холодильник в номере, а там... “от пароходства”, “от чебоксарцев”, от еще кого-то — все завалено французскими коньяками, виски. Думаю: “Вот диво! Чудо-то какое! Будто по щучьему веленью...” Вынул приглянувшуюся бутылочку... Эх. Все хорошо, но закусить-то нечем! Открываю случайно вторую дверцу холодильника, а там большой стакан бабушкиной клубники. Чудо! Так я прекрасно провел на палубе полтора часа. Ведь невозможно все время думать только о музыке. Такие прелести вокруг!
— Юрий Абрамович, наверняка у оркестра есть деньги. Будет ли в этом сезоне “НР” заказывать небольшие произведения ныне живущим авторам?
— Из чувства суеверия я не стал бы называть имя композитора, но это как раз сейчас происходит. Под впечатлением знаменитого “Стикса” Гии Канчели другой замечательный автор увлеченно пишет произведение для альта, симфонического оркестра и хора. А что до денег... Вот беседовал я с олигархом, так с ним разоткровенничались, и он привел пример изумительный: “Вот представьте: мы с вами — президенты мощнейших компаний. К вам привели двух мальчиков: один — талантливый футболист, будущий Яшин, другой — будущий Паганини. Вот не задумываясь — кому вы будете помогать?” Отвечаю: “Паганини”. Он: “Я знал, что вы умный человек. Но я посодействую будущему Яшину”. Поэтому когда наши олигархи будут в детстве заниматься на скрипочке или на рояле, то тогда у нас будет полный порядок! Но, кажется, и сейчас форточка приоткрылась: президент назначил гранты, помог классическому искусству... А почему? Да потому что дети кое-кого стали учиться музыке. Мама ведь хочет. А то раньше у нас Черномырдин играл на аккордеоне, а Ельцин, как известно, дирижировал Берлинской филармонией. Так что прогресс...
