Первомайская улица в Долгопрудном — центральная. Дом №9 на ней главная достопримечательность. Дело в том, что он существует... наполовину. В трех подъездах живут люди, четвертый зияет выбитыми окнами, а в пятом и шестом нет даже перекрытий — сквозь крышу видно голубое небо.
На стене — мемориальная доска. Пробираюсь через горы мусора и читаю: “В этом доме с 1936 по 1938 год жили члены экипажа дирижабля “СССР-86”, которые трагически погибли при выполнении партийного задания. Николай Гудованцев, Иван Паньков, Сергей Демин...” (всего 12 фамилий). Сейчас в историческом доме живут гастарбайтеры, приехавшие сюда со всего СНГ.
— Дэвушка, дэвушка, давай сюда захады!
Толкаю дверь — открыто. На стене висит график дежурств: в трехкомнатной квартире проживают 14 человек. Из кухни выходит женщина с кастрюлей в руке. Айнура приехала сюда из Киргизии вместе с мужем, почему они здесь живут, не знает, сколько платят, тоже не знает и вообще вдруг перестает понимать русский. Заглядываю в одну из комнат — в ней четыре двухъярусные кровати. Точно такое же предельное “уплотнение” в каждой из коммуналок. В одной комнате поселилась семья с годовалой дочкой из Узбекистана, в другой — четверо таджиков, в третьей — белорусы.
— Это местное дорожно-строительное монтажное управление поселило сюда временно своих рабочих, — рассказывает комендант здания Игорь. — Скоро их отсюда выселят, а дом сломают. Жалко. Я сам строитель, знаю: хороший дом, стены бы еще простояли. Но видно, кому-то так выгодно.
— Вы пришли меня убивать? — спрашивает при виде корреспондента Наталья Аксенова, единственная среди обитателей трущоб жительница Долгопрудного. — А что вы удивляетесь? — объясняет Наталья Владимировна. — Меня в подъезде изнасиловать однажды пытались, и трупы, бывает, валяются. Мы последние из постоянных жильцов, нам квартиру все не дают, наверное, потому, что я активная очень.
По квартире Наталья Владимировна ходит в валенках и дубленке, муж ушел греться на работу в Центральную аэрологическую обсерваторию, дочка с мужем снимают комнату — жить в таких условиях невозможно. Отопления нет, света в подъездах тоже, под окнами горы мусора, благоухающие так, что нечем дышать. И крысы...
На две семьи, прописанные в “двушке” жилой площадью 37 кв. метров, — ее собственную и замужней дочери — Аксеновой предложили квартиру площадью 27 метров. Разумеется, от такого “улучшения” жилищных условий она отказалась. На что ей ответили в городской администрации: “Если вам нравится жить в дерьме, живите!”
В квартире у Аксеновой чисто, в комнатах по нескольку обогревателей. А вот у гастарбайтеров холод жуткий, с потолков постоянно льется вода. Кстати, рушится достопримечательный дом по вине таких же временных жильцов и халатности властей. Четыре года назад его решили было капитально отремонтировать, жильцов выселили, а в пустые квартиры — не успели глазом моргнуть — под шумок снова въехали гастарбайтеры, устроили там два локальных пожара, и на дом все плюнули окончательно.
Кстати, если бы члены экипажа легендарного дирижабля в той переделке счастливо выжили, выжить в таких нечеловеческих условиях, в каких живет их “соседка” Наталья Аксенова, они вряд ли смогли бы.
