Не дожидаясь, пока придет и наша очередь загреметь на спецстоянку, под впечатлением рассказов пострадавших от эвакуации, вечером 31 октября мы осмелились провести эксперимент собственноручно — нарваться на гаишника, пристегнутого к эвакуатору, и пройти тернистый путь сотен тысяч братьев по несчастью.
Помня о том, что сотрудники ДПС расчищают дорогу не только от автомобилей, припаркованных с нарушением правил стоянки или остановки и создавших препятствие для движения, а и от тех, которые, по их мнению, просто “не так стоят”, мы скинулись на предстоящие расходы по вызволению своего имущества и оставили нашу “шестерку” на Комсомольской площади.
Место выбрали не случайно: возле Центрального таможенного управления — “бермудского треугольника” местного значения, где ежедневно пропадают пропадом сотни едва ли кому мешающих машин…
У вокзала
Убедившись, что и наш автомобиль ни для кого не помеха, а запрещающих стоянку знаков или разметки нет как нет, с невозмутимым видом на глазах у скучающего инспектора ДПС мы медленно двинулись прочь. Дождавшись нашего исчезновения из поля милицейского зрения, гаишник оживился, припал к рации и скомандовал “фас!”.
Спустя пару минут наша “шестерка” уже спарилась с эвакуатором и отбыла в неизвестном направлении.
Как воистину пострадавшие от воров, с криками “караул! угнали!” и выдиранием волос из собственной головы мы обскакали всю прилегающую к вокзалам территорию, когда вдруг наткнулись на машину ДПС. В чреве милицейского автомобиля в четыре руки двумя инспекторами ДПС всем желающим из очереди щедро раздавались протоколы: о задержании автомобиля — составленные капитаном Чердаковым, о нарушении ПДД — сочиненные лейтенантом Борисовым.
Первый вписывал в протоколы о задержании целый набор универсальных повреждений, якобы имеющихся на автомобиле, дабы в дальнейшем, если в процессе эвакуации машине намнут бока, можно было осенить себя знамением: “они и до задержания были”.
Благодаря именно Чердакову наша “шестерка” таким образом (пребывающая в идеальном состоянии) вдруг получила (слава богу, в письменном виде!) “вмятины и царапины дверей, заднего крыла, капота, крышки багажника, а также многочисленные сколы”.
Второй инспектор в протоколы о совершении правонарушения вписывал не того, кто действительно воткнул свой автомобиль “где не положено”, а того, кто пришел поинтересоваться его судьбой.
Получая копии протоколов, один из нас (выступавший в тот вечер в качестве собственника автомобиля, но не его водителя) робко возразил:
— Я хозяин машины, но не нарушитель. И машину там ставил не я…
— Да мне по барабану, — признался лейтенант Борисов и, несмотря на наше письменно заявленное требование рассмотреть дело в присутствии адвоката, просунул через окно копию постановления: собственника оштрафовать.
В соответствии с процедурой теперь нам предстояло добраться до 1-го батальона спецполка ДПС Центрального округа столицы, что на Вятской, 35, дабы доказать, что наша подопытная “шестерка” уже никому не мешает (спасибо, мол, эвакуаторщику — он-то и устранил причину ее задержания!), а стало быть, ее можно получить взад.
Коллективный разум, впрочем, навел на трезвую мысль: зачем требовать разрешения на выдачу автомобиля в батальоне, если лейтенант Борисов уже точно знает (и доказывать ничего не надо!), что наш автомобиль увезен в отстойник. Пущай и даст разрешение!
Но в ответ на предложение “разрешить” Борисов вскинул брови и отрубил:
— Мое дело только запрещать…
Тем временем вдруг появился вертевшийся доселе под ногами неприметный дядя в кепке и потащил нас за рукав:
— Слышь, командир, ты не спорь. Я тебе помогу: у нас тут целая артель по оказанию помощи таким, как ты. И в ГАИ отвезу, и в сберкассу, и на штрафстоянку. Все адреса схвачены! И всего за тыщу двести! Думай… Дешевле выйдет…
В батальоне
Из дежурной части 1-го батальона спецполка сквозь бронированное стекло раздавался пятиэтажный мат: резвились старший лейтенант и старшина. На требование представиться они оскалились и дали понять: мол, незачем — нам с тобой детей не крестить…
Старшина, не глядя на копию постановления, небрежно бросил:
— Ты сначала штраф оплати.
Сколько платить, нам было невдомек, ибо лейтенант Борисов, пристроившийся к вокзалу, в конвейерном угаре забыл указать в постановлении стоимость нашего правонарушения. А посему нам пришлось ждать. Вскоре появился некто в замызганном свитере, смерил нас с ног до головы и вынес приговор:
— С таких надо больше брать… Триста!
Выдать разрешение на возврат нашего имущества со спецстоянки до оплаты штрафа старшина категорически отказался.
В столь поздний час оплатить штраф мы могли лишь в дежурной сберкассе в “Шереметьево”, но перспектива ночной прогулки за город нас не воодушевила. А потому мы решительно набрали 02 и попросили назвать номера телефонов круглосуточно несущей боевую вахту службы собственной безопасности столичного ГУВД.
По телефонам 208-88-24; 208-47-32 и 917-53-01 в течение полутора часов (а потом еще и из принципа до самого утра) мы пытались дозвониться и выразить свое негодование, но тщетно — нас не удостоили ответом.
И лишь когда посреди ночи телефонным звонком мы оторвали от койки весьма известного адвоката, старшина очнулся и снисходительно пробурчал:
— Ладно… Хрен с вами…
На спецстоянке
Ближе к двум часам ночи пути господни привели нашу экспедицию на 3-ю Богатырскую улицу, во владение №1 — к спецстоянке, принадлежащей печально известному государственному унитарному предприятию гаражно-технического обслуживания.
Не внушающий глубокого уважения охранник в мятой униформе и с изрядно помятым “портретом” дыхнул через ворота чем-то сивушным и крякнул:
— Никого нет… Завтра приходи.
На требование назвать свою фамилию “униформа” глубоко задумалась.
— Дык, это… Пушкин я.
И, вспомнив о своем благородном происхождении, ворота снисходительно распахнул.
Вечер поэзии, впрочем, не состоялся. Самозваный потомок Ганнибала, опустившись до лирики, для начала предложил одному из нас прошвырнуться по стоянке, обнаружить искомое имущество и осмотреть.
Разглядеть подопытную “шестерку” можно было только при свете керосиновой лампы, ибо иных источников света поблизости не было. Впрочем, как не было и керосиновой лампы. А потому состояние машины пришлось определять на слух.
Невзначай произнесенную мысль “что-то под правым колесом сильно стучит” Пушкин воспринял как стихотворение “На смерть поэта”, а потому, обливаясь гневом, отступил на шаг:
— Оставляй тачку! Утром вызовем своего эксперта за твой счет. И платить за стоянку до утра тоже будешь ты!
До рассвета было еще далеко. А потому уже счастливые лишь от воссоединения со своим автомобилем, заплатив охраннику почти две тысячи рублей, предъявив по его требованию (?!) водительские удостоверения, мы, прихрамывая на одно колесо, осторожно двинулись в путь…
Десять против одного
К утру, зализав полученные от эксперимента “раны”, мы пришли к выводу, что ответственность за расплодившийся на столичных дорогах эвакуационный беспредел лежит не только на сотрудниках ДПС. Сами министры, сочиняя околесицу в виде Постановления №759, взяли на душу свой собственный грех.
Зачем, в частности, они обязали водителя доказывать дежурной части ГАИ, что причина задержания машины устранена, если автомобиль уже находится на спецстоянке? Ведь сами же гаишники, погрузив машину на эвакуатор и выдав соответствующий протокол, ее и устранили. И разрешение на возвращение автомобиля прямо на дороге может выдать тот инспектор, который скомандовал машину утащить.
Как могли министры поручить сотруднику эвакуационной службы опечатывать автомобиль его собственными наклейками (коих у него в кармане множество!) без подписей понятых, если сам же он по дороге на стоянку может трижды автомобиль распечатать, обчистить, а затем опечатать вновь?
От риторических вопросов мы перешли к практическим и подсчитали, в какую же цену привлечение нас к ответственности обошлось органам ГИБДД? И выяснилось, что на один, по их мнению, нарушенный нами пункт ПДД — правила остановки и стоянки — придорожный правоохранительный орган грубо надругался сразу, по меньшей мере, над десятком (!) положений законов, Кодекса и правил.
Итак.
1. В соответствии со статьей 1.2 КоАП РФ и статьей 2 Федерального закона “О милиции” задачами законодательства об административных правонарушениях являются предупреждение и пресечение административных правонарушений. Инспектор ДПС, карауливший наш автомобиль возле таможенного управления, имел возможность пресечь совершаемое нами правонарушение — дернуть нас за рукав и потребовать убрать машину. Он этого не сделал.
2. В соответствии со статьей 28.2 КоАП РФ протокол составляется в отношении лица, совершившего правонарушение. Между тем протокол о правонарушении был составлен не в отношении того, кто оставил машину “не там”, а того, кто обратился к Борисову и Чердакову с целью выяснить место нахождение пропажи.
3. В нарушение требований статьи 29.7 КоАП РФ дело об административном правонарушении не рассматривалось. Всем обратившимся за помощью к Чердакову и Борисову выдавались заранее заготовленные протоколы и постановления.
4. В нарушение требований статьи 1.5 КоАП РФ, предусматривающей презумпцию невиновности, ни Чердаков, ни Борисов даже не пытались доказать, что эвакуированный автомобиль создавал препятствие для движения других транспортных средств.
5. В нарушение требований статьи 25.1 КоАП РФ и статьи 49 Конституции РФ, дающих право на участие в рассмотрении дела защитника или адвоката, ходатайства об их участии в деле грубо игнорировались. При этом ни Чердаков, ни Борисов в нарушение требований статьи 24.4 КоАП РФ не выносили определение об отказе в удовлетворении такого ходатайства.
6. Внесение Чердаковым в протокол о направлении автомобиля на спецстоянку несуществующих на нем механических повреждений подлежит квалификации в соответствии со статьей 292 Уголовного кодекса РФ как служебный подлог.
7. В нарушение требований Постановления Правительства №759 о необходимости незамедлительно сообщать о задержании автомобиля в отсутствие водителя в дежурную часть территориального органа внутренних дел, в дежурную часть ОВД района “Красносельский” о задержании нашей “шестерки”, как выяснилось впоследствии, никто не сообщил.
8. В нарушение требований статьи 27.13 КоАП РФ наш автомобиль был погружен на эвакуатор без опечатывания конструктивно предусмотренных мест доступа в него и без понятых. Внесенные в протокол и якобы присутствовавшие при эвакуации понятые при последующей проверке оказались “мертвыми душами”.
9. В нарушение требований Постановления Правительства №759 о том, что автомобиль подлежит выдаче после устранения причины задержания, сотрудники дежурной части 1-го батальона вдобавок предъявили и не предусмотренное законом требование оплатить штраф. И поставили выдачу автомобиля в прямую зависимость от его оплаты.
10. В нарушение требований пункта 2.4 ПДД и Федерального закона “О милиции” сотрудники ДПС, несшие вахту в дежурной части 1-го батальона, наотрез отказались (по заведенной в ГАИ традиции) представиться, вследствие чего имена героев остались неизвестны.
P.S.Коллегия правовой защиты автовладельцев просит Генеральную прокуратуру РФ (доверять столичной прокуратуре у нас нет оснований) провести проверку деятельности столичной ГИБДД на предмет соблюдения процессуальных норм при применении статьи 27.13 КоАП РФ и обоснованности эвакуации транспортных средств, водители которых допустили нарушение правил стоянки или остановки.
