О такой няне, уверен, мечтает каждый ребенок. Добрая, веселая, остроумная. И чертовски привлекательная. Молодая актриса Настя Заворотнюк, исполнительница главной роли в комедийном телесериале “Моя прекрасная няня”, — дама, приятная во всех отношениях. И хотя имя ее пока не на слуху, в звездной актерской компании (а это маститые Сергей Жигунов, Любовь Полищук, Борис Смолкин и Ольга Прокофьева) отнюдь не теряется. Наоборот, во многом благодаря именно этой девушке-зажигалке “Моя прекрасная няня” на канале СТС — одна из самых громких премьер нового телесезона. Стабильно высокие рейтинги сериала и зрительская любовь тому подтверждение.
...Мы сидим в ее гримерке. Времени между съемками двух сцен в обрез. Поэтому начинаю с главного.
— Ну что, Настя, ваш звездный час настал?
— Ох уж не знаю, звездный не звездный. Скорее, очень яркое начало.
— Помните фильм “Москва слезам не верит”? “Поздновато начинаете”. Театральный-то закончили, если не ошибаюсь, лет десять назад.
— Очень странно порой нами распоряжается судьба. Да, действительно, я закончила Школу-студию МХАТ, училась у прекрасного педагога Авангарда Николаевича Леонтьева. Потом работала в “Табакерке”, сыграла много ролей. А известность принес именно сериал.
— На улицах уже узнают?
— Конечно, и это очень приятно.
— Что говорят?
— Поскольку моя героиня девушка в общем-то простая и незатейливая в каком-то смысле, со мной общаются... ну как с родственницей, что ли. Запросто все подходят: “Ой, здрасьте”. Вот если бы я играла какую-нибудь герцогиню, возможно, люди три раза бы еще подумали, прежде чем ко мне подходить. А так — как будто все меня знают тысячу лет. Подходят, бывало, подмигнут: “Ну как сама-то?” Но тем не менее мне это не кружит голову — просто приятно.
— Мужчины говорят, что ваша няня очень сексуальна.
— Ну это, наверное, от природы. (Смеется.) От мамы, папы. И меня. Но, во всяком случае пока, комплименты мне делают только дети. Женщина одна как-то подошла: “Вы знаете, мой сын так стесняется попросить у вас автограф”. Смотрю: стоит 10-летний ангел с голубыми глазами. А когда расписалась, знаете, что сказал? “Вы такая клевая няня, я бы от такой не отказался”.
— Многие почтенные отцы семейств, думаю, тоже бы не отказались от такой няни.
— Только пусть они все правильно меня понимают. Мой-то Шаталин, он же вдовец. Так что я девушка порядочная.
— В жизни вы похожи на свою героиню?
— Отчасти да, отчасти нет. Но я ее обожаю. И очень переживаю, чтобы ее никто не обидел. Она же такая светлая! Моя Вика не может делать кому-то гадости. Она легкий и мудрый человек. Ей от природы дано знать, как поступать в той или иной ситуации: что сказать Ксюше — младшей дочери Шаталина, чтобы ее успокоить; что сказать Шаталину, чтобы он оттаял и стал больше внимания уделять детям... Она интуитивно понимает, кто плохой, а кто хороший. Это непросто. Я, к сожалению, не такая. Наверное, у нее меньше комплексов.
— Так-так, интересно: расскажите про свои комплексы.
— Не то чтобы я вся такая закомплексованная, но вот так рваться в бой, наверное, не смогла бы. Я более скромная, что ли. Воспитание у нас разное. Я из интеллигентной семьи.
— Но вы ведь тоже, скажем так, из южных широт.
— Из южных, да, из Астрахани. Но папа — режиссер, мама — народная артистка.
— Понятно. То есть на свою Вику вы смотрите исключительно сверху вниз?
— Никогда! Вот это у меня как раз от мамы с папой. Никогда не видела, чтобы мои родители на кого-то смотрели сверху вниз. Или снизу вверх. Ни-ког-да!
— А одеваетесь вы так же, как Вика?
— Ну что вы! Ни в коем случае! Я всегда любила черный цвет. Очень сдержанный.
— Такая яркая девушка — зачем в черный-то себя рядить?
— Не знаю, мне так удобно. Черный — он всегда выявляет суть. И играть мне, и репетировать всегда легче в черном. Ни на что не отвлекаешься — концентрирует очень.
— К специфическому говору вашей няни, наверное, привыкать не пришлось?
— Вот это точно. Хотя у меня самой говора никогда не было.
— Даже когда только приехали в Москву?
— И даже когда приехала в Москву. А вот актриса “Табакерки”, замечательная Ольга Блок-Миримская очень много рассказывала мне в лицах о своем предыдущем театре — симферопольском. Это было так смешно, все просто со смеху покатывались. Ее акцент, голосовая подача и абсолютная вера в то, о чем идет речь, — совершенно определенные и отличаются от нашего разговора. Мы говорим спокойно, а здесь открытая энергетика. Говор снимает все барьеры — играй как хочешь. Мне этот говор дал энергетику и свободу в актерской игре. Мне нравится так разговаривать.
— Дома говорок случайно не выскакивает?
— Дома — нет, но один раз в театре я выскочила на сцену и сказала: “Шо тут у вас происходит?” Режиссер схватился за голову: “Все. У нее уже пошел перегруз компьютера”.
— Настя, о чем сериал?
— Ха-ха... О моей такой нелегкой жизни. На самом деле сериал о том, что у каждой из нас есть надежда выйти замуж за принца. Всегда есть надежда, которую надо подпитывать только своей добротой, а не завистью. Я стараюсь свой образ максимально освободить от плохих черт. Если бы вы знали, как это помогает в жизни! Это само начинает выводить тебя на дорогу, которая чище и светлее. Потому что такому человеку, как Вика, — грех, чтобы не повезло.
— Какая дорога вывела вас в этот сериал?
— Очень странная. Я тихо работала в “Табакерке”, ездила на гастроли и никаким образом не пересекалась с кинокомпанией АМЕДИА. Единственный раз только была на кастинге “Бедной Насти”. Но это было давно. А на эту роль пробовались полторы тысячи актрис. Меня позвали на пробы, когда я отдыхала на юге. Я решила все-таки съездить, потому что мне все там надоело. Прилетела, потом еще раз прилетела. А занервничала уже только к моменту, когда мне должны были сообщить результат. Но, наверное, то, что должно произойти в жизни, обязательно произойдет.
— Многие заметили, что внешне вы очень похожи на Любовь Полищук, которая в сериале играет вашу маму, — типаж один. Специально так подбирали?
— Нет, но то, что вы сказали, мне очень льстит. Потому что Любовь Полищук — это...
— Это Любовь Полищук.
— Да, блестящей красоты женщина.
— Любовь Полищук — это Любовь Полищук. А Настя Заворотнюк — это уже Настя Заворотнюк?
— Настя Заворотнюк? Не знаю, я как-то ни на кого не ориентировалась. Всегда была сама по себе. Не замечала, что на ту похожа, на эту...
— А вам никогда не хотелось взять псевдоним? Что-нибудь, знаете, звучное. Анастасия Желанная, скажем. Вам бы пошло.
— Нет. Наверное, моя фамилия не самая простая, но в ней столько характера. Все-таки у меня есть одна четверть казацкой крови. И, видно, она такая сильная! То есть шашкой порубать — просто за милую душу.
— Муж за характер полюбил?
— Конечно. Со мной не соскучишься. Не заинька какая-нибудь.
— Дома не выговаривает за экранные выкрутасы?
— Нет. Может, и переживает как-то, но вида не показывает.
— И не ревнует? К тому же Жигунову.
— Даже если и ревнует, то тоже скрывает. У нас как-то так не принято лезть в дела друг друга. Его бизнес — это его бизнес, а мой — только мой.
— А он у вас иностранец?
— Нет, русский.
— Почему спрашиваю: ведь вашего 4-летнего сына зовут Майкл. Думал: или просто дань моде, или...
— Нет, просто одно время я жила в Америке, и Майкл родился у меня там. Какой-то был кураж, хорошее настроение, вот и назвала так сына. Но он такой и есть, посмотрите на фотографию.
— Это он? Ничего себе!
Оборачиваюсь и не верю собственным глазам. Фотография... Панно во всю стену Настиной гримерки, с которого улыбается довольный карапуз, и оказалось “фотографией” маленького Майкла. Кстати, с другой стены, в ту же величину, на нас смотрела старшая дочка Заворотнюк — 8-летняя Аня. На третьей фотографии красовались уже оба ребенка актрисы.
— Последнее время так редко получается их видеть, вот и заказала такие фото, — говорит Настя.
— Скучаете?
— С ума схожу, конечно. Поэтому они здесь, со мной. Захожу, а на меня смотрят глаза. Карие.
— Насть, а каким ветром вас в Америку-то занесло?
— Вы знаете, я такой человек, всегда ищу в жизни разнообразия. Вот и придумала с этой Америкой какой-то бизнес, еще что-то. Три года жила то здесь, то там.
— Какой бизнес?
— А не скажу.
— Секрет? Да бросьте: небось работали там посудомойкой — вот и вернулись несолоно хлебавши...
— О чем вы! У меня муж бизнесмен, мы вполне обеспеченные люди. Все было очень хорошо, и сложилось бы хорошо, просто я поняла, что мне нужна моя профессия. А там бесполезно и пробовать. Ну почти бесполезно. Только у таких звезд, как Володя Машков — уникального дарования человек! — может там что-то сложиться. Слышала, что у Кати Редниковой получается. И слава богу. Но я понимала, что это безумно сложно. И положить на это жизнь? А у меня ведь дети. И вообще, я по жизни эпикуреец. Считаю, что жизнь нам дана для каких-то светлых минут.
— И никакого разочарования от Америки не осталось?
— Нет. Вот говорят: американцы, они такие-сякие... А они замечательные.
— Чего же от таких замечательных сбежали?
— А я ни на чем еще точку не поставила. Просто здесь твой язык, твоя профессия. Приезжаешь сюда: да, это не так, то не так, но только здесь ты можешь расслабиться. Да и другая глубина общения, я бы сказала. А сейчас выяснилось, что здесь есть и перспективы в работе.
— Режиссеры еще не названивают, не становятся в очередь?
— А я пока не подхожу к телефону. Не то чтобы я какая-то гордая, просто раньше двенадцати дома практически не появляюсь — все время же на съемках.
— Устаете?
— Бывают периоды, когда сильно устаю. Но мне так здесь нравится... Тьфу-тьфу-тьфу: в добрый час сказать, в худой — промолчать. (Заговорила скороговоркой.)
— А сколько всего серий в “Няне”?
— Даже не могу сказать. Да и никто точно не знает — может, 90. А может, и все 130. Все зависит от зрителей. Зрители, смотрите нас, пожалуйста! (Настя наклоняется к диктофону.) Если будем нужны зрителям, значит, мы будем.
— Ну а сколько можно быть няней? Год, два?
— Не знаю. На Западе аналог этого сериала шел пять лет. Правда, там серии показывали раз в неделю.
— Вы готовы пять лет быть няней?
— Ну-у... Если было бы побольше выходных, почему бы и нет?
— Ваши дети смотрят сериал?
— Конечно. Два раза в день. Они просыпаются, я подхожу к маленькому, говорю: “Майкушенька, доброе утро”. Он мне: “Привет-привет. Я пошел маму смотреть”. (Смеется.)
— Вот до чего ребенка довели. Только по телевизору маму и видит.
— Но я смело могу себя назвать хорошей мамой. Хоть в данный момент я дома и отсутствую, все держу под строгим контролем. Я за своих детей... (Настя сжимает кулаки.)
— ...разорву любого?
— Не то слово — пять раз разорву. Но я за детей спокойна — с ними же няня сидит, дай бог ей здоровья.
— Настя, вот смотришь на вас и диву даешься. И Школа-студия МХАТ, и “Табакерка”, и три года в Америке, и дети — восемь и четыре. Когда все успели?
— А у меня все каким-то диким замесом. Для меня что-то прогнозировать в жизни... (Изображает серьезную даму.) Так, в 30 я рожу первого ребенка, потом разведусь и от следующего мужа рожу второго...
— А что, очень современно.
— Не-е-ет, абсолютно. Есть Господь Бог, он о тебе позаботится. Скажет, когда какого ребенка рожать. Да что вы! Это самое большое счастье, какое может быть. (Настя снова показывает на стену своей гримерки.) Ну посмотрите, глаза какие!
Второй блок семейного телесериала “Моя прекрасная няня” смотрите на канале СТС с 6 декабря.
