Интервью Владимира Путина обозревателям трех федеральных телеканалов наверняка планировалось в Кремле как одно из важнейших публичных политических мероприятий шефа за последнее время. Сам по себе факт интервью интересен и показателен. Путин и его администрация понимают: несмотря на то, что публично против предложенных реформ высказалось очень ограниченное количество людей, они не сумели убедить элиту в продуманности и необходимости этих действий. И посчитали важным не только ограничиться приказами: реформы принять, непослушных вон, — но и постарались объясниться по существу.
Судя по сообщениям прессы, полностью решить свою задачу президент не сумел. В основном газеты обратили внимание на то, что ВВП предлагает как-то непонятно, по-новому формировать Совет Федерации. Вокруг этого и ломаются копья. Сама аргументация по сути смены политической системы — назначения губернаторов и организации выборов в Госдуму только по партийным спискам — не особо заинтересовала аналитиков. В целом они посчитали, что ничего нового сказано не было.
По моему мнению, в части, касающейся губернаторов, президент был более откровенен, чем раньше. Он прямо сказал, что есть задача: бороться с региональными олигархами. То есть довести до логического завершения политику, которую он проводил с 2000 года.
Сначала он лишил “федеральных” олигархов рычагов влияния на политическую линию. Теперь занялся “провинциалами”.
Путин — это еще важнее — намекнул на то, что для Российской Федерации само понятие федерации может быть опасно. Причем прежде всего из-за существующих и возможных этнических конфликтов. “Если мы будем стремиться к этнической чистоте Российской Федерации, мы слишком далеко зайдем: мы погрузим страну в череду нескончаемых конфликтов”, — сказал Путин. Также он отметил, что “в России нет развитого гражданского общества... Нет реальной функционирующей многопартийной системы, где бы этнические, экономические, религиозные отношения... переплавлялись в одном котле”.
В переводе на русский Путин на самом деле хотел сказать следующее: несмотря на то, что начался XXI век, в России не происходит смешения народов. Татария становится все более татарской, Бурятия — бурятской и т.д. и т.п. В перспективе, если не переломить тенденцию, это не может не привести к распаду страны. Но, намекая на суть проблемы, Путин все-таки не решился обозначить ее открыто. Он не сказал, что Россия никогда не была федеративным государством при царе, при социализме была федеративной только по форме, но диктаторской по сути. И поэтому, если дать федерализму окрепнуть, то это может привести к гибели российской цивилизации.
Но, пожалуй, не этот недостаток откровенности можно ставить в вину президенту. Он, как всякий политик, находится в рамках принятой политкорректности. Но если он так думает, если у него такая точка зрения, то безусловно он должен ввести тему дискуссии в политическую жизнь страны. Он не может просто выступить перед министрами и губернаторами и сказать, что “будет по-моему”. Он должен для начала предложить партиям открыто обсудить ситуацию, дать возможность людям, например на парламентских выборах, выразить свое отношение к необходимости сохранения федерализма в России.
Не предложив избирателям принять участие в обсуждении этого вопроса, странно сетовать на то, что в России не формируется гражданское общество. Оно же не может формироваться только благодаря “всенародному одобрению” любых инициатив сверху. Кроме того, не включив максимально большое количество сил и структур в решение такого стратегического вопроса, президент берет всю ответственность на себя и становится невероятно уязвим для всех очевидных минусов, которые сопровождают назначение губернаторов.
Уязвим сам и делает уязвимыми своих преемников. Ведь нынешняя политическая структура России и так напоминает перевернутую пирамиду, где все огромное сооружение держится на одной точке — Президенте РФ. Страна становится зависимой не только от его взглядов и убеждений, но от его настроения, от его совести. Представьте себе, какой юлой может закрутиться все здание госустройства, если кто-то сумеет лишить президента равновесия.
Путину не задавали вопросов, связанных с этой нездоровой ситуацией. Не задавали вопросов о деталях реформы. И поэтому кажется, что у него нет исчерпывающего ответа на все эти вопросы. Как и нет решимости продвигать предложенные реформы на всем объеме экономического и политического пространства. К чему-то он готов, к чему-то — нет. В результате неизбежно появятся перекосы, которые еще больше осложнят ситуацию в стране.
Тем более что сам Путин, похоже, колеблется очень сильно. Возьмем ту же ситуацию с возможным новым формированием Совета Федерации. Если главы регионов и руководители региональных заксобраний в том или ином качестве станут членами Совфеда, то это будет прямо противоречить принципам, которые Владимир Владимирович очень логично и пафосно отстаивал в первые годы своего президентства. Не могут одни и те же люди сами принимать законы, сами их исполнять и еще иметь депутатский иммунитет. Это противоречит всем основным юридическим принципам устройства государства. Или, как можно понять из интервью в четверг, противоречило, а теперь уже не противоречит.
Владимир РЫЖКОВ, независимый депутат Госдумы:
— Авторитет у нынешнего СФ равен нулю. Там всего 17 человек, реально связанных со своими регионами. Остальные — люди посторонние. Возврат региональных глав и спикеров в Совет Федерации — это лучше той нелепицы, которую мы имеем сейчас. Только вот непонятно тогда, какого дьявола три года назад все отменяли? Такое впечатление, что у власти нет представления, куда и как двигаться дальше.
Ольга КРЫШТАНОВСКАЯ, политолог:
— А я вообще не совсем поняла президента... Если Совет Федерации, куда, по плану, вернутся губернаторы и спикеры, как было сказано, “на постоянной и профессиональной основе”, то почему они принимают участие только в обсуждении ключевых вопросов, будь то война или планирование бюджета? Может, СФ будет двухпалатным? Может, президенту недостаточно Госсовета как площадки общения с губернаторами и он некоторых хочет использовать еще и в Совфеде? Ничего пока не понятно!
Михаил МАРГЕЛОВ, член Совета Федерации:
— Президент сказал, что губернаторы и спикеры должны голосовать по ключевым вопросам. Понятно, что отношения с Китаем волнуют наш Дальний Восток, отношения с Европой — Ленинградскую, Калининградскую, Псковскую и прочие края и области. И не надо пугаться: такая смешанная схема уже работала в Совфеде в период с 1993 по 1996 год, когда палата состояла из комбинированных членов. Совфед теперь будет представлять из себя некую модифицированную модель, по которой уже работал. И это пойдет только на пользу работе.
