Мы ищем любовь не только в День святого Валентина — всю жизнь. Ошибаемся, обжигаемся, рассматриваем варианты. А она вдруг приходит сама...
Судьба упорно заводила Наталью Бахматову в трясину отчаяния — то, что инвалид-колясочница будет любимой женой и мамой, не верил никто. Даже сама Наташа.
Ее мама работала осмотрщиком вагонов в маленьком городке в нескольких часах езды от Иркутска. После школы 9-летняя Наташа, как всегда, бежала в станционную будку, пролезая под поездами, чтобы не делать крюк. Она привычно нырнула под вагон, а поезд вдруг тронулся и отрезал ей обе ступни. Потом у девочки началась гангрена — ноги ампутировали “по самое не могу”.
Выписанную из больницы Наташу директриса школы на порог не пустила: “Нечего детям на инвалидов смотреть!” В другой школе обещали обучать на дому, но учителя ходили сначала через день, потом раз в неделю, потом раз в две. В конце концов Наталье поставили диагноз: умственно отсталая. Незачем безногую учить.
Протезирование инвалидам с высокой ампутацией делали только в Москве. Наташа написала в ЦНИИ протезирования. Пришел ответ: “Ставим в очередь. Ждать придется долго”. Счет уже шел на годы. Отчаявшись, Наташа написала в Комитет советских женщин, лично Валентине Терешковой. Адреса она не знала, но конверт чудом попал в нужные руки. И в 15 лет Наташа снова встала на ноги. Если надеть брюки, то никто и не догадается, что под ними — протезы.
Но дома снова ждало разочарование: учиться негде, работать — тем более. Ты жива, а все считают, что тебя уже нет. Отсчет пошел на десятилетия.
— Я решила сама сдать себя в интернат, — рассказывает Наталья. — Мне ребята-инвалиды в Москве говорили, что в Дмитрове можно жить и учиться...
В подмосковном интернате с Наташи сняли “слабоумный” диагноз. Она закончила школу. Но в пединституте дали от ворот поворот: мол, в логопеды берем только с ногами. Пришлось дойти до замминистра образования. Слова зама оказалось достаточно: в вуз Наташа поступила. И тут судьба наконец повернулась лицом к девушке. Телефон в общаговской комнате Наташи не смолкал. Поклонники названивали и день, и ночь.
— Я у своей подружки личным секретарем была, — смеется Наталья, — а она красивая. В Подмосковье жила, телефона не была, вот она всем мой номер и давала. И инструкции: этому свидание назначить, этому — сказать, чтобы не надеялся...
Виктор попал во вторую категорию.
“Наташка, ты скажи, что номером ошибся, если позвонит”, — просила подружка. Но голос в трубке не очень расстроился: “А давайте с вами поговорим!”
Виктор звонил–звонил, а потом предложил встретиться.
— Я думаю, сразу скажу, что инвалид, а то привыкнешь к человеку — потом только хуже, — вспоминает Наташа. — А он сказал: “Знаю, что ты на коляске, мне твоя подружка рассказала”.
На свидание Виктор пришел с цветами. Всучил ей букет и побежал за тортом. Он стал частым гостем в бедной комнатке педагогического общежития. Наталья на любовь до гроба не рассчитывала. Походит-походит — да перестанет. Получше найдет...
Но парню казалось, что от голубоглазой девушки на инвалидной коляске идет какой-то особый свет. Разве бывают лучше?
“Или она, или мы!” — будущие свекор со свекровью были непреклонны. В тот же вечер Виктор собрал вещи и переехал к Наташе.
— Витя говорит: “Давай распишемся, чего так жить?” — рассказывает Наталья историю своей любви. — Пошли в ЗАГС, подали заявление. И тут мне предложили поехать на соревнования по волейболу среди инвалидов. В Югославию. А когда вернулась, Витя в аэропорту на меня накинулся: “Ты по миру разъезжаешь, развлекаешься, а я дома сиди жди?!” И это после Любляны, после Адриатического моря... Не пойду, говорю, в ЗАГС! Но потом стыдно стало. Я к Вите: “Пошли распишемся”. Свадьба у нас была без свидетелей, в рабочей обстановке. Колечки серебряные. А дома открыли бутылку шампанского, позвонили родителям: “Поздравьте нас. Мы теперь муж и жена”. В этом году десять лет совместной жизни будет.
Наташа мечтала о ребенке. Но первое, что услышала в женской консультации: “На аборт?” — “Нет — рожать!” — “Как же вы тужиться собираетесь?! У вас же ног нет!” — не успокаивались врачи. И только одна акушерка, Анна Григорьевна, удивленно приподняла брови: “А при чем тут ноги?..” Когда на свет появился Костик, она взяла его на руки и плача сказала Наташе: “Мы его родили!”.
— Принесли мы Костика в общагу, — рассказывает Наталья, — положили на кровать. А что делать с ним — не знаем.
Виктор был прописан с родителями в хрущевке “под снос”. На всех давали четырехкомнатную. Но до того не мила им была сноха, что родственники написали официальное письмо, отказываясь при расселении от дополнительных метров, только чтобы сын с женой жил от них подальше. Но привычка Натальи обивать чиновничьи пороги помогла добиться того, что должно быть по закону дано и так: уникальной для Москвы квартиры, спроектированной специально для инвалидов, в новостройках Южного Бутова. Квартира оборудована отдельным входом. В прихожей есть подъемник, на котором Наталья спускается вниз. Уже в новой квартире родилась Верочка.
А волейбол Наталье пришлось бросить: далеко ездить. И Наталья занялась теннисом. Последний ее трофей — кубок за первое место на Российском чемпионате инвалидов.
— Она у меня 38-я ракетка в мировом рейтинге! — с гордостью говорит муж.
