15.00, 04. 02. 2005 г.
Ведущий — Петр Маркович Спектор - первый заместитель главного редактора газеты “Московский комсомолец”.
П.М.Спектор: Добрый день дорогие друзья, уважаемые коллеги! У нас сегодня в пресс-центре газеты “МК” председатель Москомархитектуры, главный архитектор Москвы Александр Викторович Кузьмин. Александр Викторович, обратите внимание, что зал практически полон, сколько телекамер, сколько снимающих, пишущих журналистов. У моих коллег, я не сомневаюсь, будет масса вопросов. Вам слово.
А.В.Кузьмин: Здравствуйте. Я не хотел бы сейчас долго говорить. Потому что может получиться, что я начну сейчас вещать то, что вам не интересно. Наверное, у вас есть вопросы и я бы с удовольствием на них ответил.
П.М.Спектор: Александр Викторович, вы сегодня здесь хозяин, пожалуйста, дорогие коллеги.
Вопрос журналиста: Скажите, пожалуйста, уже известно, что конкретно будет построено на месте гостиницы “Москва”?
А.В.Кузьмин: Мы сейчас подходим к завершению всей эпопеи с гостиницей “Москва”. И уже было объявлено, что она будет строиться. Вы знаете, что этому предшествовало довольно длительное обсуждение с жителями, со специалистами. Было высказано много разных мнений. Говорилось о том, что давайте на этом месте разобьем сквер. И даже в одной из газет было опубликовано это фото. Было мнение другое: например, историков, которые говорили, что сквер восстанавливать нельзя, потому что будет нарушена традиционная застройка центра города, состоящая из 3-х площадей. Были и сторонники того, что гостиница “Москва” является памятником архитектуры и она должна быть восстановлена так, как было обещано с самого начала. Но не надо забывать, что в данной ситуации у города были определенные обязательства перед инвестором, который занимался разборкой здания и который собирается на этом месте строить гостиницу. Нужно было собрать совокупность всех факторов, которые обсуждались на протяжении полгода. На сегодняшний день принято решение, что гостиницу будут строить. Она будет строиться и внешне полностью соответствовать проекту Щусева, в том числе с той градостроительной архитектурной ошибкой, которая во всех архитектурных анекдотах связана с именем «вождя всех народов». Это строительство скоро начнется. Но в отличие от гостиницы “Россия” (где сейчас предполагается строительство скорее части города, чем объекта: там предполагается воссоздание исторической планировки улиц, предполагается измельчить масштаб восприятия нового объекта по отношению к Кремлю), “Москва” будет восстанавливаться внешне именно в том виде, в каком она была. В том числе, если говорить про интерьеры, то, что мы видели недавно в фильме “Московская сага” — вход со стороны Манежной площади будет таким, каким мы привыкли его видеть. Это будет гостиница. Это не будет многофункциональный комплекс, хотя инвестор предлагал разные варианты, в том числе, когда оставалось приблизительно 200 гостиничных номеров, а остальное превращалось в офисно-деловое здание. Предполагается, что это будет просто гостиница. Если мы строим офис, то практически каждый норовит приехать на машине. Когда строится гостиница, то это для людей, которые приезжают, в основном, смотреть Москву. И поэтому они соответственно ездят на автобусах или ходят пешком и только какая-то небольшая часть пользуются машинами. Поэтому это будет гостиница, внешний вид такой, как был до разборки здания. Активно будет развиваться только подземное пространство, но не очень активно, как хотелось бы, потому что там есть определенные сложности, также, как когда мы строили Манеж — с подземными коммуникациями, в том числе с метрополитеном. Стоянки на 700 машино-мест. Первые этажи будут “живые”, там будут зоны досуга, которые будут открыты и для горожан, как делается во всем мире. Потому что только у нас есть привычка, что в гостиницу пускают только тех, кто там живет. А во всем мире гостиница это место проведения конференций, там можно покушать или еще что-нибудь сделать.
Вопрос журналиста: В некоторых СМИ прошла информация о выносе Савеловского и Рижского вокзалов за черту города. Вы можете подтвердить или опровергнуть эту информацию? Также есть публикации о развязке Сущевского вала через строительство туннеля. В целом весь район между Бутыркой и проспектом Мира не очень развивается. Каковы перспективы развития этого района?
А.В.Кузьмин: Я хочу сказать одно, что ни в Генеральном плане, ни в планах официальных постановлений правительства нет предложений по выводу Рижского и Савеловского вокзалов за пределы города. Хочу сказать свое личное мнение: я убежден, что это сделать надо. На Рижский вокзал приходит 2—3 поезда в день. Они вполне могут приходить на тот же Ленинградский вокзал или другие вокзалы. Если говорить о грузовом сообщении: у нас в городе существует малое кольцо железной дороги, по которому в ближайшее время пойдут пассажирские поезда. И можно вполне перераспределить потоки ж/д транспорта, те, которые на сегодняшний день обслуживаются с Рижского направления железной дороги. Единственное, конечно, невозможно убрать пригородные поезда, и поэтому я никогда не предлагал вынести Рижский вокзал за пределы города, а мы его всегда предлагали разместить в районе Тушино (платформа “Тушинская”). Для того, чтобы люди могли из-за города приезжать до того места, где есть существующая линия метро. А далее — по линии существующей Рижской железной дороги в пределах города — пустить новую линию метро. Плюс к этому мы бы освободились в центре города от нескольких грузовых дворов, которые на сегодняшний день уже несут совершенно другую функцию, чем при социализме. Они не столько перегружают грузы, сколько работают как оптовые рынки, беря эту территорию в аренду у Московской железной дороги. И мы могли бы высвободить на территории города приблизительно около 1 млн. кв. метров участков под строительство различного вида площадей. Поэтому как мое предложение оно остается в силе. Хотя, я сразу говорю, оно пока не поддержано ни руководством города, ни руководством Московской железной дороги. А то что Рижский вокзал давно уже работает как мебельный салон или что-то в этом духе, это однозначно и мы с вами об этом прекрасно знаем. Ясно совершенно, что никто не собирается рушить сам Рижский вокзал (он у нас связан с памятью, "со Штирлицем", если не ошибаюсь, другими фильмами, которые снимались там). Но мы с вами знаем об использование вокзалов, например, в Париже, когда “Д’Арсэ” — это прекрасная картинная галерея ХIХ века. Поэтому в данной ситуации вполне можно было бы разумно использовать эти вещи.
Теперь по второму вопросу. Район Бутырки, правда, очень тяжелый. Он в первую очередь тяжел тем, что там проходит железная дорога, которая разделяет район. Во-вторых, там существует небольшой транспортный мешочек между Шереметьевской улицей и Проспектом Мира. К сожалению, в планах на ближайшее время у нас нет глобальных решений по "проколу" под железной дорогой. Хотя вы знаете, что уже в этом году должно быть завершено строительство развязки на Третьем транспортном кольце на пересечении Сущевского вала и улицы Шереметьевской — что даст возможность ликвидировать одно из двух последних пересечений на Третьем транспортном кольце. Если говорить об общегородских объектах, которые предполагаются к строительству, то там предполагается развить культурный центр Райкина, как вторую очередь строительства того театра, который там имеется (это многофункциональная зона, где наряду с бытовыми функциями, существует и зрелищная функция, функция досуга). Так же, вы, наверное, слышали, что существует программа правительства Москвы по строительству гостиниц (у нас нехватка гостиниц в 70 тыс. мест на сегодняшний день в городе). Если говорить про первоочередные мероприятия, то у нас задача построить в ближайший год 30 тыс. мест. В том числе мы будем строить и типовые гостиницы на базе серии ДСК №1 “Юбилейная”. Так вот строительство одной из гостиниц предполагается именно в этом районе. Кроме того, по программе инноваций 5-этажек, мы сейчас делаем проекты на этой территории.
Вопрос журналиста: Как вы относитесь к перспективам развития панельного домостроения на ближайшее и отдаленное будущее? И к проекту строительства комплекса на площади Павелецкого вокзала глубиной до 30 метров?
А.В.Кузьмин: Давайте я начну со второго вопроса. Потому что я буду отвечать на него смело. Я отношусь положительно к этому комплексу по одной простой причине, что, в общем-то, у нас за последние годы (не только у нас, но и в мире) изменилось отношение к улицам, дорогам и площадям. Раньше улицы и площади принадлежали людям (я имею ввиду ХVIII—ХIХ век, первая половина ХХ века), сейчас они полностью принадлежат машинам. Поэтому у нас остается несколько путей, когда мы должны создавать полноценные пространства, где человек чувствовал бы себя спокойно. Одно из этих направлений — это на пересадочных узлах, а “Павелецкая” — это сильный городской пересадочный узел, где есть и вокзал, и метрополитен, и Садовое кольцо. Предполагается сделать комфортное, если не ошибаюсь, трехуровневое подземное пространство. Там будет и паркинг для машин, и все, чтобы люди могли чувствовать себя комфортно в нашем не очень демисезонном таком городе, где у нас то дождь, то слякоть, то еще что-нибудь. Поэтому в данной ситуации я считаю хорошим проект президента Союза архитекторов России Юрия Гнедовского и его "компании", который, я думаю, может быть очень быстро реализован. Потому, что там особо никаких сложностей нет.
Если говорить про панельное домостроение, то если можно я здесь буду немного двуличным. Если бы я был просто архитектором без приставки “главный” я бы сказал: “Не люблю панельное строительство”. Я думаю, вряд ли какой-то архитектор, даже те, которые проектируют эти дома, могут сказать, что они могут их любить. Но у меня есть эта приставка, поэтому в данной ситуации я хочу сказать, что мы вынуждены были пойти на то, чтобы сохранить панельное домостроение в Москве. Я повторяю — это моё личное мнение. Почему? Во-первых, потребность в жилье в городе есть. Во-вторых, представьте на секунду, что правительство Москвы допустило бы роспуск ДСК, что получилось бы в городе? Это был бы определенный процент безработицы, причем не творческой интеллигенции, а крепких и здоровых людей, которым нечем себя занять. Поэтому я считаю, что в ближайшее время панельное домостроение должно сохраниться. Но я хочу отметить одну простую вещь: если в доперестроечный период панельное домостроение занимало где-то 95% всего строительства в городе Москве, и только 5% в жилищном строительстве (в основном, это были индивидуальные дома для членов ЦК партии и нашего родного правительства), иногда некоторые кооперативы появлялись более-менее с хорошей архитектурой. На сегодняшний день процент следующий: порядка 35% у нас идет индивидуальное строительство и только оставшиеся проценты (большие пока) являются панельным домостроением. Но я хочу сказать, что панельное домостроение тоже изменилось. И если раньше мы строили дома 16-этажные, а 15-этажные построить не могли, потому что выпускалось определенное количество фундаментных блоков и определенное количество панелей. Сейчас мы строим по совершенно другой системе. Когда строительство идет блок-секциями, у которых может быть любая протяженность и любая этажность для каждого дома. Мы также получили поворотные секции, получили различные “рубашки” фасада. Так что, я думаю, если бы Эльдар Рязанов хотел сегодня снять “Иронию судьбы” — это вряд ли бы это получилось.
Вопрос журналиста: Как вы относитесь к новому Градостроительному кодексу?
А.В.Кузьмин: Я, как представитель исполнительной власти, считаю, что в той ситуации, в которой мы живем, если что-то принято, то у нас, к сожалению, это правильно. У представителей исполнительной власти есть всегда только одно правило: ты можешь сколько угодно высказывать свое мнение, но после того, когда принимается общее решение, ты должен действовать. Потому что иначе вообще ничего нельзя будет построить и ничего совершить. В данной ситуации мы не законодатели. Поэтому я не хотел бы высказывать особо свое мнение. У меня отношение к Градостроительному кодексу, знаете, как говорят про покойника — или хорошо или никак. Давайте лучше будет никак.
Вопрос журналиста: Почему остановилось строительство 4-го транспортного кольца? Как повлияет увеличение числа проверок качества строительства на возведение высотных построек?
А.В.Кузьмин: Я начну со второго вопроса, который я больше люблю. К сожалению, Четвертое кольцо строиться не начнется. Это связано с финансированием. И вообще, честно говоря, мне очень грустно. Потому что хоть я и главный архитектор, но самый любимый мой вид строительства — это транспортные развязки. По двум причинам. Во-первых, это всегда красиво, это нужно. Во-вторых, это никогда не вызывает никаких конфликтов. Москвичи — совершенно удивительные люди. Они могут протестовать против элитного дома в своем микрорайоне, но когда строят мимо них Третье транспортное кольцо, — они говорят: “Это для города надо, мы потерпим”. Пока мы строили Третье транспортное кольцо, у меня было меньше конфликтов с жителями, чем, предположим, из-за одного дома, который попал в тот или иной микрорайон. У нас были небольшие неприятности в Хамовниках. Это был первый участок, который мы строили. Тогда мы не научились просто доводить информацию до людей — что и как будет сделано. И дальше уже практически проблем не было. К сожалению, Четвертого кольца в ближайшее время не будет. В ближайшие 2—3 года. Потому что главная задача, которая стоит на сегодняшний день в транспорте — это завершить непрерывность движения по Третьему транспортному кольцу. А это значит две развязки: одна, про которую я уже говорил — на пересечении Сущевского вала с Шереметьевской улицей, вторая — на пересечении Беговой с Ленинградкой. Особенно сложно будет сделать развязку на Ленинградке. Там очень сложный цикл строительства для того, чтобы не приостановить движение ни по Ленинградке, ни по Третьему транспортному кольцу. Но сразу предупреждаю, что в ближайший год у нас там будут некоторые транспортные неприятности, именно в этом месте. Следующая крупная программа, которую, мне кажется, мы сделали, в первую очередь потому, что мы любим “Московский комсомолец” — это продление Звенигородского шоссе до Московской кольцевой автомобильной дороги и дальше — выход на Москву-реку. Это крупное строительство, вы знаете, плот уже строится в районе Крылатского. Это эстакада, которая перешла уже в Третье транспортное кольцо, и белорусское направление железной дороги, оно, кажется, Смоленским называется, сейчас строят колонны, чтобы перейти малое кольцо железной дороги следующей эстакады, и дальше будет строиться мост, который новую трассу выведет из Крылатского в район проспекта Маршала Жукова. Строительство нового радиуса города Москвы — это тоже очень важное явление, которого много лет не было в городе, у нас всего не достроено два радиуса, один из этих этот. И сюда практически идут все деньги, не считая некоторых локальных мероприятий, в основном связанных с обещаниями жителям того или иного района. Например, большинство жителей Бутово давно мечтают получить "прокол" под железной дорогой, чтобы выезжать на Староподольское шоссе. Вот такие небольшие мероприятия. К сожалению, больше средств у города нет. Соответственно, будут продолжены работы по обеспечению “Внуково”. В ближайшие месяцы будет завершено продление широкого, хорошего Киевского шоссе до 37 километра, до того места, где Боровка входит в эту трассу. И дальше уже начались работы по Боровскому шоссе, которое тоже превратится в хорошую трассу по 3 полосы движения в каждую сторону, с разными уровнями движения. Мы сейчас также ведем работу по новому терминалу во Внуково вместе с немецкими проектировщиками, это будет довольно интересный, на мой взгляд, с интересной схемой движения пассажиров аэропорт. Мы будем делать площадь перед Внуково, подъезд, как в “Шереметьево”, в два уровня. И туда же ведется сейчас железная дорога, строительство уже идет. Поезд с Киевского вокзала будет приходить непосредственно под землю, на площадь перед аэровокзалом. То есть там будет элементарный переход. С поездами мы справимся в течение этого года. Боровское шоссе — это следующий год. Это вопрос по транспорту.
Второй вопрос был про высотки? Нет, вы знаете, в принципе эта программа не застопорилась. Застопорились некоторые отдельные объекты, по которым в том числе, я думаю и у вас появились вопросы. Мы к этому вопросу всегда серьезно относились, в некоторых случаях мы выявили, когда в целях удешевления строительства фирмы начинают применять малоквалифицированную проектную силу. Понимаете? Например, один объект мы остановили, когда это узнали — проект одного провинциального института. Но дело не в том, что мы провинцию не любим. Это институт, который никогда в жизни выше 9 этажей ничего не проектировал, потому что в их любимом городе выше зданий просто нет. Поэтому приходится приостанавливать некоторые объекты, те, которые, на наш взгляд, были организованы инвесторами неправильно. А в целом программа идет. И через общественный совет прошло уже несколько новых высотных зданий: на Дмитровском шоссе одна высотка и в районе улицы Мосфильмовской. Вы знаете, есть программы, которые нужно к чему-то, или к какому-то сроку. Как мы в прошлом году делали конькобежный стадион. У нас 5 февраля будет чемпионат мира по конькам и всем нам было стыдно, что чемпионат России проходит в Германии на протяжении уже ряда лет. Ну а теперь, если говорить про то, что нас ожидает, у нас две таких “гвардейских” стройки: крупный выставочный комплекс на ВВЦ в районе Монреальского павильона, который мы должны к концу этого года сдать. И в 2007 году у нас будет проходить чемпионат мира по хоккею, и поэтому на Ходынке должен появится новый ледовый дворец для фигурного катания и для хоккеистов.
Вопрос журналиста: В "Елисеевском" планируется новая реконструкция. Насколько она, на ваш взгляд, необходима и что там будет? И второе, не могли бы вы рассказать о проекте пешеходного маршрута “Москва-сити" — "Ленинский проспект”?
А.В.Кузьмин: Про первый вопрос я ничего сказать не могу. Потому что проекта, как такового, на сегодняшний день просто не существует. И в моей системе он не рассматривался. Я знаю, что Моспроект делает какие-то варианты. Точно так же, если будут вопросы про “Детский мир” — "сносится-не сносится?". Такого проекта просто не существует на сегодняшний день.
По второму вопросу. Пешеходные маршруты, я считаю, довольно интересная идея, которая прошла общественный совет, который, кстати, получил Большую золотую медаль Академии архитектуры России, это рациональная вещь. Мы пытаемся сделать связку, удобную для пешеходов, с учетом тех двух пешеходных мостов, которые построены на сегодняшний день. Голицынский, Богдана Хмельницкого — два моста, которые переехали по Москва-реке. И между ними через Пироговку — попытка сделать удобный проход, где людям мало будет мешать транспорт. Предполагается его реализовать за счет коммерческих средств, а не за счет городских. То есть весь маршрут будет разбит на лоты и они будут выставлены на тендерные конкурсы как отдельные объекты. Вот представьте: вы переходите от Парка Горького через мост и попадаете на Фрунзенскую набережную или на 1-ю Фрунзенскую улицу в сквер. А потом упираетесь в Комсомольский проспект, а там так все "сладко" с другой стороны: и Дворец молодежи, и памятники архитектуры, и сад Трубецких. Поэтому и предполагается в этом месте сделать под Комсомольским проспектом между выходом с Первой Фрунзенской и Дворцом молодежи небольшой подземный город, куда можно будет ставить и машины для тех, кто сейчас приезжает. И второе, сделать, чтобы инвестору было интересно, какие-то общественные площади. То есть ты можешь уже спокойно пройти Комсомольский проспект под землей, выйти в зону Дворца молодежи, прогуляться по саду Трубецких и так далее. Так участками он и будет весь разбит.
Вопрос журналиста: А сроки какие?
А.В.Кузьмин: Сроков никаких здесь нет. Потому что я еще раз повторяю, у нас есть "яички, которые нам нужны ко Христову дню", а есть те программы, которые гнать не надо. Проект мне нравится, честно говоря. В том числе там предполагается еще один пешеходно-транспортный мост от “Украины” к “Москва-сити”.
Вопрос журналиста: Что будет на месте “Трансвааль-парка”? Какие планы по строительству в Южно-Бутовской деревне. Что произойдет с дорогостоящими коттеджами и другими частными постройками, их будут сносить?
А.В.Кузьмин: По первому вопросу я сегодня вряд ли обрадую вас каким-то окончательным ответом. Если б это был городской объект, тогда, наверное, я бы четко смог ответить. Но здесь два вопроса. С одной стороны, что считает город, учитывая трагедию, а второй, что хочет инвестор, который тоже понимает прекрасно, что произошло. Поэтому я не хотел бы сейчас говорить на эту тему. Проработки делаются. Главная задача, чтобы не было веселья на том месте, где была трагедия. Это самое главное. Я не житель Ясенево, но на мой взгляд, в том виде, как он есть, он тоже больше стоять не может. Постоянное напоминание — из окон видно — о том, что произошло, наверное, не очень приятно тем, кто живет там.
Второй вопрос. Вы знаете, что большинство южно-бутовских деревень застройке не подлежат. В этом как раз и есть беда тех людей, которые живут плохо и радость тех людей, которые живут хорошо. Понимаете? Ну что — пошли в свое время на такую политику и ее продолжаем. Единственный конфликт, который вы, наверное, знаете лучше меня, он существует в самом поселке Бутово, который, вы помните, собирался в свое время сноситься. Потом он был сохранен и сейчас ведется работа по разумному использованию этой территории. То есть никто не собирается сносить дорогостоящие коттеджи. Мы собираемся работать по тому фонду, владельцы которого вряд ли смогут в нем жить. Нет такой ярой градостроительной политики по этому вопросу. И, к сожалению, на него нет немножко денег, чтобы его закончить. Будет планомерная работа. Я так хорошо знаю этот вопрос, потому что в свое время познакомился со всеми жителями поселка Бутовка — с Аллой Афанасьевной, с Мамонтовой, с Гребенщиковым — им всем большой привет.
Вопрос журналиста: Где наиболее активно в центре Москвы ведется или будет вестись строительство? И будут ли сохранены памятники архитектуры от посягательств на застройку?
А.В.Кузьмин: Я считаю, что тот накал, который был по этому вопросу, спал. Я считаю, что это произошло потому, что во всей этой кампании по охране памятников ничего, кроме имущественных вопросов, нет. Мне просто не хочется участвовать в этом процессе. Мне просто скучно и неинтересно. То что мы стараемся сохранить памятники — можете мне верить, можете не верить — но это моя позиция. Вы знаете, что мы выпустили 40-й закон по Москве, который запрещает строительство в охранных зонах памятников архитектуры, не считая процесса регенерации, то есть воссоздания исторической застройки. Сначала он всех очень напугал, но ничего — живем и действуем по нему. Да, некоторые инвесторы от этого закона пострадали, но я считаю, что перегрузка центра требовала уже выпуска этого сурового закона. Живем теперь по 40-му закону. Разработали определенный регламент, создали специальную комиссию, в том числе с участием ВООПИК, в том числе и с участием тех людей, которые нас не любят как Правительство Москвы и вместе решаем те или иные вопросы по работе в охранной зоне. Дело в том, что нельзя... есть города архитектурно имеющие завершенный центр, Прага, например. А у нас такой город... немножко его не "дожирили" между планировкой ХVII века и 35-м. Был город, который весь ХVIII век, весь ХIХ век спал, появлялись то большие, то меньшие объемы строительства, то он становился более купеческим, то немножко разорялся. А потом пришел Генплан 35-го года — прорубил магистрали, прорубил Садовое кольцо. И сейчас просто есть необходимость получить "вкусные" архитектурные завершения тех или иных участков. Я считаю, мы должны работать именно на эту тему. Вы знаете, еще и другие законы вышли, не только законы и постановления правительства, о запрещении в центре большого объема административных зданий — в пределах Садового кольца не больше 5 тысяч и так далее. Придерживаться этих законов стараемся. Работа не простая, хочу сразу сказать.
Что именно застраивается в центре? В центре идет индивидуальная работа. Ведь нет такого, чтобы мы там Калининский проспект "пробивали", и такого не будет. Поэтому, если говорить про центр, то надо сказать о том, что предполагается строительство нескольких театров, например, театр Калягина сейчас уже практически сдается. Предполагается строительство театра Табакова в районе Садового кольца, в районе улицы Гиляровского. Жилищное строительство довольно тактично идет на сегодняшний день. Каких-то “взрывов” строительства в центре не будет. Если говорить по площадям Садового кольца, то у меня на памяти сейчас существует только строительство подземной стоянки на площади Маяковского.
Вопрос журналиста: Когда был принят 40-й закон? И что за проект собираются строить на Лужнецкой набережной, была информация, что это будет высотная постройка? Как проходит ландшафтно-визуальный анализ зданий на набережных, таких как “Дом музыки”?
А.В.Кузьмин: Ландшафтно-визуальный анализ, как обязательное действие, введен 5 лет назад. А Дом Музыки запроектирован и все контракты его были заключены уже 12—15 лет назад. Поэтому в данной ситуации это не попадало просто под срок. Наверное, на сегодняшний день он не прошел бы общественный совет. Но то, что прошло, то прошло. Если говорить про 40-й закон, если я не ошибаюсь, он был летом введен в действие. И сейчас как раз это все происходит. Если говорить про Лужнецкую набережную, вы совершенно правы, там есть два завода — “Союз” и “Телемаш”. И инвестор сейчас подготовил на рассмотрение три варианта возможного развития этой территории: “мини”, “макси” и “миди”, если, используя женскую терминологию, говорить. Он хочет, конечно, “макси”. Мы хотим, чтобы было “миди” или “мини”. Как мужчины, мы хотим “мини”. Вот и все. Поэтому в данной ситуации, вы наверное, видели эту картинку, она довольно устрашающая — три гигантские башни. Этого не будет. Мэр этого не допустит, однозначно, а я, как главный архитектор, этого не пропущу. Дело в том, что мы нарушим ту красивую панораму с Ленинских гор, которая существует на сегодняшний день. И самое ужасное, что может появиться, кроме той точки, которую мы все любим... там получается страшная точка на Новодевичий монастырь, на самые лучшие виды Новодевичьего монастыря, это с противоположной стороны набережной. И так получается, что эти три монстра, которые кто-то хочет построить, они появляются совершенно точно на силуэте Новодевичьего. Конечно, этого мы не допустим. Не волнуйтесь. Если бы вы видели все, что предлагают в Москве, цвет волос у вас стал бы моим.
Вопрос журналиста: Генеральный план вот уже шесть лет не менялся. Ваши комментарии по этому поводу. И насколько глубоко вы собираетесь планировать строительство в Москве?
А.В.Кузьмин: Сначала про Генеральный план. Конечно, я, как один из его авторов, в том числе немножко переживаю от того отношения, которые федералы испытывают к нашему документу. Но меня успокоил наш мэр. Он сказал: "А что ты переживаешь? Кто проигрывает от того, что нет этого раздела?" Я подумал и понял — проигрывают-то они сами, проигрываем не мы. Проигрывают те территории, которые должны быть официально за ними зарезервированы. Когда я это понял, мы решили выходить на утверждение Генерального плана в феврале на 3-м чтении в нашей Городской Думе. Имея приписку, что раздел столичных функций будет утвержден отдельным законом г. Москвы после решения этого вопроса Федерацией. Понимаете что меня раздражало все эти годы? Бывает, когда идет профессиональный спор, и это интересно любому профессионалу, а иногда бывает, когда зевать хочется. Когда разговор идет не о профессии, а о каких-то совсем других вещах.
Теперь, если про нормативы, про глубину. Я скажу опять свое личное мнение. При нашем российском ленивом менталитете, в глубину ниже чем на 3 яруса лезть не имеет смысла. Может быть я один такой, но я как себе представлю, что ставлю машину на минус четвертый уровень, мне как-то становится плохо. Здесь должны быть определенные пределы. В том числе и на Манежной площади это было. Почему выбрали 7 этажей? Во-первых, просто по геологии надо было столько рыть, чтобы можно было опереться. Но можно было по-другому решить. А в то время у нас не было того опыта, который есть на сегодняшний день. Поэтому я считаю, что подземные пространства, если говорить про технические этажи, могут их иметь не более четырех. Здесь никаких мировых подвигов ставить не надо. А нормативы? Вы знаете, что очень часто любят говорить, что мы строим высотные здания без нормативов — это совершенно неправильно. Мы разработали инструкции, которые утверждены на сегодняшний день федеральными органами. Перед кончиной Госстрой успел их утвердить. В них прописан определенный порядок строительства таких зданий. Все согласования, которые должны быть, все специальные требования, которые разрабатывают (например, пожарные или другие специалисты). Мы будем все это приводить в общую систему. Честно говоря то, что вы спрашивали по Градостроительный кодекс... он нам сейчас корежит все градостроительные законы, которые мы разработали за 7 лет.
Вопрос журналиста: Какие у Вас планы на строительство в Косино-Ухтомском районе?
А.В.Кузьмин: Давайте только сразу разделим. Именно так, как вы сказали — так и будем говорить: Косино-Ухтомский, потому что рядом есть еще Кожухово. С точки зрения планировочного района — это одно и то же. Дело в том, что и Косино (со своими озерами) и Ухтомский — это в общем-то частная собственность. Это как раз те люди, которые выбрали определенный образ жизни и у правительства Москвы нет цели нарушить этот образ жизни. Там есть отдельные участки, которые перепродаются, там есть ветхий фонд. Николай Николаевич Евтихиев, префект Восточного административного округа даже попросил Юрия Михайловича провести конкурс по свободным участкам в Косино с учетом развития этой территории как единой. Потому что, если взять каждый этот объект, то как вы понимаете это не очень выгодно. У нас же инвестор как — если 100 процент прибыли нет, то что в городе делать? А там скорее европейский подход — получил прибыль и живешь спокойно. То есть этот поселок старый — и Ухтомский и Косино — они будут существовать в том виде, как есть. Единственное, что будет сделано — инженерные коммуникации приведены в порядок. Нормальные, цивилизованные условия постепенно. Такой скучный ответ на интересный вопрос.
Вопрос журналиста: Есть ли какие-то предложения архитектурного сообщества, которые предоставят в Думу для рассмотрения новых поправок к принятому Градостроительному Кодексу?
А.В.Кузьмин: Я могу откровенно сказать, что при принятии того кодекса, который был принят, на мнение Академии архитектуры, на мнение Союза архитекторов — было просто наплевать. Ни одна поправка не была принята. Я сейчас думаю, вообще стоит еще раз унижаться?! Когда тебе обещают, а потом ты ничего не видишь. Когда тебя специально приглашают, с тобой работают, а потом это все расценивается как "эгоистический взгляд архитекторов на вопросы Градостроительного кодекса". Что вот они за жителей, а мы за себя. Не знаю. Дело-то в том, что Москва город особый с точки зрения того, что мы здесь все вместе, я имею ввиду наше содружество — 50% архитекторов России живет в Москве). У нас есть и научные силы и все. Мне регионы жалко. Ведь противоречения-то в общем небольшие. Ну например, правила застройки разрабатывает каждый муниципалитет. Ну может быть где-то и можно это сделать, но когда у нас, например, на всю Осетию один архитектор-градостроитель, он же главный архитектор республики, — я не знаю, как это люди будут делать, как это можно сделать. Поэтому мы сейчас, еще раз повторю, как представитель исполнительной власти, мы в первую очередь сейчас работаем над корректировкой тех законов и тех положений, которые есть в Москве. С этим мы справимся в течение 2—3 месяцев. Как вы слышали, в любом случае уже откорректированная под новый Градостроительный кодекс редакция Генерального плана выходит на 3-е чтение в Думе. Потому что это Москва, потому что у нас есть доктора архитектуры, у нас есть умные ребята в избытке. Поэтому мы смогли это быстро сделать, прошлое утверждение прошло буквально за меньше чем квартал. Я не хочу на эту тему говорить.
Вопрос журналиста: Уже определена судьба земельного участка, на который претендовала IKEA, что с ним произойдет?
А.В.Кузьмин: Да, судьба определена. В соответствие с Генеральным планом, на этом месте будет построен новый многофункциональный комплекс, в основе которого больше административных зданий. Это на общественном совете было утверждено. Два проекта Сергея Киселева, два высотных здания и внизу развитый стилобат, в котором размещена сопутствующая торговля, развлекаловка и весь джентльменский набор, к которому мы начинаем привыкать. Там решен вопрос транспорта, въезда и т. д.
Вопрос журналиста: Инвестор тот же самый?
А.В.Кузьмин: Инвестор тот же самый, который был. Ведь здесь была не городская территория, это тот же инвестор, который туда и театр тащил, против которого мы, как Москомархитектура, категорически выступали. По двум причинам. Первое, на этом месте сильно бы нарушилась жизнедеятельность этого участка города, в том числе транспортное обслуживание. А та довольно упертая фирма, которая везде несет свой бренд — синие фасады с желтыми буковками, хотя в центре Стокгольма у них он серый... Ну они такие упертые немного ребята с точки эстетики. Поэтому да, вопрос решен.
Вопрос журналиста: В какой стадии находится строительство океанариума?
А.В.Кузьмин: В стадии проектирования.
Вопрос журналиста: Скажите, что произойдет с Никольской улицей?
А.В.Кузьмин: Там вопрос намного сложнее. Там вообще довольно конфликтная ситуация между верующими людьми и не очень верующими или совсем не верующими. Вы знаете, что там есть несколько монастырей, в том числе и действующие церкви, и церкви уничтоженные, и сейчас, как раз завтра в 9 часов жители — смешно говорить "жители Никольской", потому что их там нет — собираются и мы как раз будем разбирать этот вопрос. Но будут священники и т. д., паства. Дело в том, что мы уже имеем одну бутиковую улицу, которая потеряла, на мой взгляд, литературу, это, например, Столешников переулок. Это тот вариант, когда мы, архитекторы, не подумали. Нельзя делать бутики, которые в основном посещают женщины, одновременно с исторической брусчаткой, по которой ходить на каблуках невозможно. И этого нельзя допускать на Никольской. У нее есть своя история, есть своя прелесть. И просто задолбать, извините за такое нелитературное выражение, стандартным набором “5 звезд” — мне кажется, это будет не совсем правильно. Это то же самое, что Камергерский переулок потерять с его книжками. Поэтому, я думаю, проект будет более разнообразный. В том числе у нас запроектирована там гостиница. Это то место, где Никольская выходит уже на Лубянку. Помните то здание, где встроено метро? Предполагается, что этот маленький квартальчик — это будет гостиница “4 звезды”, которая будет довольно симпатичной, с видом на Лубянку.
Вопрос журналиста: Предстоят ли какие-либо изменения здания Наркомфина? И второй вопрос — сколько будет стоит снос гостиницы “Россия”?
А.В.Кузьмин: В отношении денег я вам ничего не скажу. Потому, что я с детства придерживаюсь фразы Людовика XIV-го: “Францию разорили женщины и архитекторы”. Поэтому когда архитектор начинает говорить что-то в цифрах, то он как правило врет — или занижает или завышает. Поэтому, если можно, вы лучше спросите у того инвестора, который выиграл конкурс. То, что касается здания Наркомфина, то его никто сносить не собирается, просто пытаемся найти деньги на реставрацию. Вы знаете что российский конструктивизм сейчас находится в довольно трудной ситуации. И в том числе это связано с тем, что с одно стороны многие объекты являются теми, которые не хотелось бы превращать в казино. Это бывшие клубы, которые немножко утратили ту функцию, для которой они предназначались. И там опять же важна литература, которая за этим будет стоять. А второе, конструктивизм очень неудобен с точки зрения комфорта сегодняшнего дня. Вспомните дом Гинзбурга, да? Хотя вот по нему сейчас некоторое движение есть. Я просто сейчас говорить не буду, я думаю, что Иосиф Николаевич Орджоникидзе, который сейчас очень пристально занимается этим вопросом, и если вы очень хотите, он вам об этом сам расскажет.
Вопрос журналиста: Скажите несколько слов о том, как по вашему мнению, влияет увеличение населения и количества автомобилистов на город?
А.В.Кузьмин: Во-первых Москва и ее население не так стремительно растет. Если мы возьмем Китай, то там за последние 10 лет появилось около 20-ти городов десятимиллионников. Понимаете? Десять лет назад это была деревня, а сегодня это 10 миллионов. Поэтому в данной ситуации, если брать в мировом масштабе, конечно рост идет не очень большой. Кстати, Москва знала большие демографические взрывы. Как правило всегда после каждой трагедии — будь это война или перестройка — начинался рост в Москве. Коллективизация — рост в Москве, индустриализация — рост в Москве, война прошла по стране — рост в Москве. Неудобства в жизни в целом по стране — рост в Москве. И я считаю, что решение этой задачи — оно не в Москве. Вот когда по территории страны народ будет жить прилично везде, тогда те люди, которые не любят наш город, а вынуждены сюда ехать, они не поедут сюда. Трагедия еще в том, что люди не с тем менталитетом едут сюда. Людей жизнь заставили уехать, они не хотят жить в этой среде, понимаете, вот в чем сложность.
Теперь по автомобилизации. Взрыв произошел в автомобилизации, такого взрыва не знает ни одна стана мира, ни один город мира — 250 тысяч прибавка машин каждый год! Это конечно очень существенно. Если восемь лет назад у нас был один миллион автомобилей, то сейчас три. И здесь беда одна. Беда в том, что если бы было все построено, что нарисовано в Генплане, конечно было бы намного легче. Дорожный фонд. Я помню, когда мы строили МКАД или начинали Третье кольцо, мы, проектировщики, постоянно отставали от строителей — не успевали чертить. А сейчас у меня начерчено вперед на пять лет. А население... я повторяю, беда не Москве, а в том, откуда они едут. Причем это касается, как вы понимаете, не только России.
П.М.Спектор: Спасибо Александр Викторович за блестящие и содержательные и, что не часто встретишь, остроумные ответы. Я надеюсь, что не в последний раз Вы здесь, спасибо Вам. Теперь мы Александра Викторовича передаем с рук на руки нашим читателям, потому, что подошло время “прямой линии”. Спасибо.
