Бывает горе, от которого оправиться нельзя. Так говорят родители, которые пережили своих детей. Так говорят Владислав Викторович Нелюбин и его жена Ольга Александровна — отец и мать Дмитрия Нелюбина, олимпийского чемпиона по велоспорту. Он был убит в новогоднюю ночь. На глазах жены Наташи, друзей и… новорожденного сына Тимофея.
Но время идет, боль притупляется...
— Может, это ужасно, а может, наоборот, хорошо, но жизнь продолжается, — говорит Наташа спустя два месяца после трагедии. — Не могу я этого понять…
Между тем Тимоша Нелюбин, по сути, бомж. Мальчик, который совершенно не нужен своему городу, не интересен питерским властям. По их мнению, у заслуг его папы вышел “срок годности”. А посему и квартира, обещанная
когда-то за олимпийское “золото”, не положена.
После гибели Димы 22-летняя Наташа могла сломаться, повиснуть на шее у близких, но не сделала этого. Хотя родная сестра Аня с мужем Сашей (именно он три года назад познакомил ее с Димой) сразу же уступили молодой маме с малышом лучшую комнату, только что после ремонта. В той самой квартире, где все они встречали роковой Новый год.
И поначалу Наташа осталась у сестры. Саша готов был помогать ей, Тимошу воспринял как родного: “У меня есть две дочки, а теперь будет и сын”. Но через месяц Наташа ушла. Вернулась домой, если так можно назвать съемную однокомнатную квартиру.
За два месяца до гибели Димы городские власти отказали олимпийскому чемпиону в собственном жилье. Мол, все его заслуги — дело далекого советского прошлого. А Дима не такой был человек, чтобы торговаться, требовать что-то для себя. И он сразу смирился: мол, нет так нет. Сами заработаем.
...Наташа вышла встретить нас у подъезда и, пока поднимались на лифте, начала рассказывать о своей жизни без Димы. Она не казалась грустной, отлично выглядела. И была искренне рада гостям.
Маленький Тимоша спал. Обстановка просто дышала домашним благополучием. Даже не верилось, что квартира съемная и в любой момент ее обитатели могут оказаться на улице.
— Наташа, почему вы ушли от сестры? Не могли каждый день смотреть в окно и видеть место, где убили Диму?
— Знаете, я уже смирилась с этим местом. Я часто вижу его даже во сне. Так что ушла я вовсе не поэтому. Просто должен быть собственный угол. И потом, мы ведь почти год жили здесь вместе с Димой. Он тут каждую полочку своими руками прибивал, стиральную машинку устанавливал. И как будто все, к чему Димка прикасался, хранит его тепло и любовь. Мы были здесь так счастливы. В этой квартире мне никогда не будет страшно. Я совсем не чувствую себя матерью-одиночкой. Тимоша хоть и маленький, но такой серьезный, уже думающий человечек. Мужчина. И характер у него нордический. Удивительно спокойный. Как у Диминого отца. Вообще Тимоша все с его стороны забрал. От меня только подбородок и ушки. А внешне — вылитый Димка.
— Жалко, что вы с Димой не успели официально пожениться...
— Парадокс в том, что первая супруга Димы, Марийка, признавала меня как его жену, потому что видела наши отношения. И даже их с Димой дочка любит меня и тянется ко мне, когда приезжает. Знаете, ведь все произошло очень естественно. Марийка всю жизнь прожила в Бельгии, у нее совершенно другой менталитет, нежели у Димы. Поэтому они в какой-то момент и разошлись. И когда Дима встретил меня, Марийка очень радовалась — за него, за нас. Знаете, она очень хорошая, и между нами нет ревности. Мы с Димой не могли пожениться, потому что развод по бельгийским законам длился очень долго. И Марийка сама переживала из-за этого. Но Димина мама — совсем другое дело. Она восприняла все очень тяжело. Я с самого начала чувствовала, что она не признавала меня. И не хотела сближаться. И я понимаю ее. Только ведь она совсем меня не знает. А папа Димы сказал: “Если тебе хорошо с Наташей, будьте вместе, я не против”. Но после Диминой гибели он тоже отдалился от меня...
— Но ведь сейчас все изменилось. Вы — мама их внука. Неужели и сейчас они не хотят общаться с вами?
— Я сама во всем виновата. Я слишком резкая, взрывная. Иногда просто ненавижу себя за это. Как выскажу все, что думаю, лишнего наговорю — жалею потом ужасно. Но когда Димина мама упрекнула меня в том, что я пользуюсь Диминым именем ради славы, потому что общаюсь с журналистами, я не выдержала. Знаете, порой можно таких гадостей в запале наговорить. Не со зла, просто от нервов. Но сказанного же не воротишь!
И все-таки, знаете, я скоро собираюсь Тимошу крестить и, конечно, позову Диминых родителей...
— А вы сами чувствуете, что теперь они — ваша семья?
— Конечно, и они очень нужны мне! Но, когда с самого начала отношения не заладятся, трудно что-то изменить...
Увы, Наташа переживала не без оснований. Если честно, я боялась звонить Диминым родителям — неудобно мучить их вопросами о сыне, но у мамы олимпийского чемпиона Ольги Александровны как будто накипело все внутри, и отчаяние горько прорвалось наружу:
— Так получилось, что Наташа — первый человек, которого я так и не смогла принять. Хотя всю жизнь была, как бюро добрых услуг. Я с самого начала не могла воспринять ее как часть своей семьи. Муж был настроен мягче. Но потом и он отпрянул от нее. Она сама оттолкнула нас, так жестко с нами разговаривала, сказала, что мы не достойны быть Димиными родителями. Наверно, никто ей не объяснил, что родителей надо чтить. Для меня Димина жена — Марийка. Как же она жалела, что потеряла Диму, что сама от него ушла! А потом он встретил Наташу...
— Она так искренне переживает, что наговорила лишнего. И ей так хочется, чтобы вы были на крестинах Тимофея. Может быть, в церкви вы простите ее, хотя бы ради внука?
— Она позвонила нам в Прощеное воскресенье. Но что-то во мне сопротивляется. Мне хочется ее простить, но, кажется, я не смогу. Я просто болею, когда ее вижу... Она так стремительно ворвалась в нашу жизнь, родила ребенка. Нас как смерчем скрутило. Не так-то просто поверить в искренность человека, в то, что мы действительно ей нужны. Будь она простой, открытой, мы бы отдали ей все что угодно, сами бы переехали куда-нибудь, лишь бы ей было где жить. Но она другая, непонятная. И мы с Владом не знаем, что делать, верить Наташе или нет.
— Но ведь она совсем молоденькая девчонка! Наделала ошибок и сама поняла это...
— Со стороны легко говорить. Она сказала, что ей никто не нужен. Ну так пусть и живет сама...
Ольга Александровна с трудом держалась, чтобы не разрыдаться.
— Знаете, если б не было вокруг нас друзей, я просто не знаю, как бы мы выжили. Нам ведь даже хоронить сына не на что было...
...Наташа заварила китайский зеленый чай:
— Это еще Дима привозил. Очень дорогой и полезный.
Тимоша неожиданно проснулся, и мама принесла его на кухню. Личико все в зеленке, а сам улыбается: он довольно легко перенес ветрянку и уже вполне жизнерадостно воспринимает гостей. Что-то пытается нам рассказать, от соски с презрением отказался.
— Удивляюсь я ему, — неожиданно улыбается Наташа. — Как только мы вернулись, я сразу повесила Димину фотографию перед Тимошиной кроваткой. И вдруг заметила, что каждый раз, когда я его укладываю после вечернего купания, он очень серьезно смотрит на снимок и на самом деле общается с Димой. Как будто рассказывает папе о своих делах.
— Такое ощущение, что вы до конца не осознали, что его больше нет...
— Я и не хочу этого осознавать. У меня такое чувство, словно забираешься на стремянку, знаешь, что можешь упасть, но знаешь, что за спиной стоит человек, который обязательно тебя поймает.
— Наташа, а на что вы живете? Помогают Димины друзья?
— Помогают. Но я и сама работаю. И учусь на вечернем. А что касается счета, открытого на имя Тимоши Димиными друзьями, я к нему даже не прикасаюсь. Я на деньги эти вообще не претендую. Как-нибудь справимся. Когда ухожу в институт, оставляю сына с няней на несколько часов. А работаю дома. Занимаюсь переводами, я все-таки три языка знаю.
— Близкие Димы, наверное, боятся, что через годик-другой вы снова выйдете замуж, и его сына будет растить кто-то чужой…
— Такие разговоры были. И я задумывалась над этим. Но пока мне даже представить кого-то рядом с собой трудно. Знаете, я так рада, что мне всего 22 года. И еще так долго до 25…
— Почему именно до двадцати пяти?
— Просто у меня еще есть время и все шансы самой построить свою жизнь.
На кого же сейчас может рассчитывать Наташа? По закону она не была Диме женой, и не многие готовы воспринять ее как его молодую вдову. Вся надежда только на то, что друзья и бывшие партнеры по бизнесу не бросят Диминого сына и его маму на произвол судьбы. На имя Тимофея они открыли счет.
Рассказывает близкий друг Димы и его партнер по фирме Олег Клевцов:
— Я давно знал Диму. А последние годы, думаю, ближе меня у него друга не было. Раз в три недели обязательно встречались — и отдыхали, и водку пьянствовали. Как жаль, что этот Новый год я встречал в Москве... Знаете, Дима ведь позвонил мне в ту ночь в 4 утра. Радостный такой: “Олежек, у нас все так здорово!” А через полчаса его ранили... Как же я теперь жалею, что меня не было рядом. Я бы обязательно спас его, я бы отвез его на своей машине за пять минут в любую точку, и плевать, даже если б выпил. Да ни один гаишник бы меня не остановил!
— Много людей было на сороковинах?
— Много. Но, знаете, на похоронах было больше Диминых ровесников, а на 40 дней — в основном поколение его родителей. А друзья были только самые близкие, человек 5—6, с которыми он постоянно общался.
— Какие слова говорились — все призывали найти убийц?
— Нет. Только Наташа выкрикнула: “За Диму надо отомстить!” Потому что она еще очень молодая. Те, кто постарше, прекрасно понимают, что никто никогда негодяев этих не найдет. И никакие связи в спецслужбах не помогут. Своих кавказские кланы не сдают.
Как рассказал близкий друг семьи Нелюбиных Иван Трифонов, Дима, по сути, был “тепличным мальчиком”. Не потому, что боялся жизни, а потому, что не знал ее! Он никогда не видел улицы. С малых лет — в спорте. Сплошные тренировки, сборы. Конечно, любой нормальный человек побежал бы, увидев людей с ножами. Но Дима даже осознать не смог, что происходит, потому и не среагировал. Против кухонного ножа его бороться не учили…
Самое горькое, что очень скоро питерское убийство забудется, как и большинство таких же точно случаев с менее известными людьми. И только красочная велогонка памяти Дмитрия Нелюбина, которую питерская федерация хочет сделать традиционной, соберет многих известных спортсменов и станет живым мемориалом в его честь.
— Вспомните, какой резонанс был после убийства таджикской девочки, — говорит Александр КУЗНЕЦОВ, известный тренер по велоспорту, президент клуба “ЛОКОСФИНКС”, где состоялась Димина карьера. — Какой шум подняла пресса! И это правильно. Только другое непонятно: почему же после смерти Димы, нашего русского мальчика, — гробовая тишина?
Может, я чего-то не понимаю, объясните?! Но чем больше времени проходит, тем глубже начинаешь задумываться: одно такое нераскрытое преступление с участием кавказских группировок, потом другое — может, потому и появляются на наших улицах скинхеды? Люди, которые бреются налысо и мстят, потому что соответствующие службы ни за кого постоять не могут? Одно дело, когда убийство заказное и долго готовится. Тогда раскрыть его сложно, и это понятно. Но когда стая из шестерых человек выходит погулять с ножами и у всех на глазах режет человека, едва ли разыскать их — непосильная задача. Тем более для людей с такой квалификацией, как у наших оперативников!
Вот и напрашивается вывод: по каким-то причинам убийц искать не хотят. И потому мы решили еще какое-то время подождать, чтобы ни в коем случае не помешать ведению следствия. Но если и тогда нам не предоставят никакой информации, соберем всех олимпийских чемпионов Питера и официально потребуем ее. Будем решать, какие активные действия предпринять, чтобы подключить к расследованию более мощные структуры.
Для тех, кому небезразлична судьба сына Дмитрия Нелюбина, мы публикуем реквизиты счетов, открытых на имя Тимофея Нелюбина.
ИНН 7834000138 к/с 30101810300000000756 в ГРКЦ ГУ ЦБ по СПб БИК 044030756
договор 253
Рубли РФ 42301810100000104337
договор 254
Доллары США 42301840400000104337
договор 255
Евро 42301978000000104337
тел. +7 812 3299251
