Эти стихи, написанные в годы войны, мы нашли в одном песеннике. Рядом с названием песни “В блиндаже у нас горит печурка” значилось: “Автор слов и музыки неизвестен”. Вроде бы песня и вправду не на слуху, а слова как будто знакомые...
Эти же стихи оказались в письме читательницы “МК” Раисы Дмитриевны Захаровой. Ей их написал с фронта отец — старший лейтенант Дмитрий Евдокимов. Он, танкист, кавалер ордена Красной Звезды и Отечественной войны II степени, с войны не вернулся — погиб 18 августа 1943 г. под Старой Русой.
Когда Дмитрий Евдокимов, окончив военное училище, ушел на фронт, его дочка Раечка еще не умела писать. И только в 1943-м, незадолго до гибели, получил старший лейтенант от нее весточку. Это так растрогало офицера-танкиста, что он написал дочке трогательное стихотворение, подписавшись: “С приветом, твой папа Евдокимов”.
Раиса Дмитриевна и не знала, что эти стихи народ давно переложил на музыку…
В блиндаже у нас горит печурка,
Я еще дровишек подложу.
Ты письмо прислала мне, дочурка:
“Приезжай, я в первый класс хожу”.
На странице клетчатой бумаги
Милые каракули твои
Влили столько силы и отваги,
Что не смог их в сердце утаить.
Ты, дочурка, вырастешь большая.
Все вокруг познаешь и поймешь.
И, архив отца перебирая,
Ты тетрадь походную найдешь.
И в стихах войны воскресной громы.
Вот ушел отец в далекий путь.
Долго ты смотрела за ворота,
И слезинки падали на грудь.
Думаешь, что твой отец не хочет
Приголубить дочку, приласкать?
Я пришел бы, но война грохочет,
Чтобы жить — должны мы убивать.
Может всякое в бою случиться...
В эту ночь, когда свинец метет,
В эту ночь, когда так сладко спится,
Твой отец от пули упадет.
Но страна родная сиротою
Не допустит, чтоб осталась ты.
Битвы отгремят, и над землею
Вырастут чудесные цветы.
Маленькая, резвая шалунья, —
Ты сорвешь их нежно и любя...
Знаешь, дочка, вот такую юность
Я и завоюю для тебя...
4 апреля 1943 г.
Здравствуй, милая дочурка Раечка!
Шлю я тебе свой отцовский боевой привет и много наилучших пожеланий в твоей жизни, а главное — успехов в учебе.
Раечка, письмо я твое получил и сразу пишу ответ. Когда мне его передали, я не понял — кто же его написал: незнакомый почерк. Когда стал читать, узнал, что это появился у меня новый корреспондент. Вот ты какая молодец, как хорошо написала папе письмо! Пиши, доченька, чаще, не забывай. Пиши, как живешь, как учишься, пишут ли бабушки и как живет мама.
Я пока живу хорошо, только вот скучаю по вам с мамой.
Раечка, посылаю тебе стихотворение. Ты его не теряй, береги на память. Когда пройдет война, разобьем фашистов, будем жить все вместе, и ты вспомнишь, что это стихотворение писал папа во время войны.
В блиндаже у нас горит печурка…
14 июля 1943 г.
Привет с фронта моей милой жене Ниночке и дочери Раечке.
Ниночка, не дождавшись твоего ответа, пишу тебе письмо. Я уже со счета сбился, сколько написал тебе писем, а ответа от тебя не получал. Но в этом я тебя не виню, это причина моего переезда. Я не думаю, чтобы ты не ответила на мое письмо — ты не из таких, которые быстро забывают своих мужей, не пишут им, увлекшись кем-то другим, временным удовлетворением, которое в настоящий момент вредно и не нужно. Я надеюсь, что ты дождешься меня, не запятнав ничем своей верности ко мне.
Любимая моя, мы с тобой еще должны встретиться тогда, когда отгремят последние выстрелы отечественной освободительной войны, когда от этих последних выстрелов упадет последний оккупант нашей любимой родины, тогда мы и должны встретиться и будем продолжать нашу семейную жизнь. А сейчас наша задача — отдавать все наши силы за общее дело по разгрому немецких захватчиков. Я с оружием в руках на фронте буду громить коричневую чуму, ты в тылу будешь помогать мне своим честным трудом, будем вместе мстить за все его зверства и за то, что он нас разлучил.
Миленькая, хотя я уже третий год без тебя, но я никак не могу привыкнуть, все время думаю о тебе, скучаю без тебя, улетел бы к тебе хоть на несколько минут. Ежедневно смотрю ваши фотокарточки.
31 июля 1943 г.
Здравствуйте, мои милые, любимые Ниночка и Раечка!
Шлю я вам свой боевой фронтовой привет и желаю успехов в вашей жизни и работе.
Миленькая, письмо я твое получил, которое так долго ждал — с апреля. Я уже подумал, что ты забыла меня при благоприятно создавшейся обстановке на вашем женском фронте. А такие случаи бывают и очень часто у женщин, которые меняют семейные интересы на свои собственные, на временное и к тому же вредное удовольствие. Я приведу пример. Со мной служит один командир, ему пишет 12-летний сын: “Папа, у нас есть дяденька, который у нас живет и спит с мамой, как и ты спал. Но он мне не нравится, ты у меня лучше”.
Безусловно, жены найдут себе временных мужей, а дети отцов — никогда. Больно слышать об этом. Идет война, муж защищает свою любимую семью, Родину, с оружием в руках борется за счастливое будущее всего советского народа, а таким женщинам, которые не думают о будущем, изменяют мужьям-фронтовикам, — пощады не будет, их семейная жизнь будет нарушена навсегда.
Офицер, который получил письмо от сына, на второй день погиб.
Ниночка, любовь моя, я надеюсь, что ты к таким женам не относишься... Ты пишешь, что какой бы я ни был, обязательно приезжал бы к тебе. Миленькая, у меня нет никакого сомненья, что ты меня примешь, какие бы ни были у меня недостатки, которые могут быть в процессе сражения с врагом. Конечно, нежелательно получить физические повреждения, которые могут вывести из строя боевой семьи защитников родины. Я желаю быть здоровым и вернуться к тебе, радость моя, крепким, закаленным в боях, чтобы продолжить мирную счастливую жизнь. Но не нужно забывать, “не живи как хочется, а как судьба предскажет”. Война — есть война.
До свидания мои милые, любимые, целую вас крепко. Ваш Дима.
4 августа 1943 г.
(последнее письмо. — Авт.)
Привет с фронта моим любимым жене Ниночке и дочурке Раечке!
Пишу письмо под гром снарядов и свист пуль, сижу в землянке, пишу и мечтаю под артиллерийскую канонаду. Но ничто не сможет помешать моей мечте, даже фашистские снаряды, все мои мысли улетают к вам, мои любимые. В мечтах о вас я вспоминаю счастливые дни. Но ничего, они наступят снова.
Я кончаю писать и снова за боевые дела. Еще сильнее разгорается злоба к фашистским разбойникам, которые нарушили нашу счастливую, мирную жизнь, еще крепче рука сжимает автомат и быстрее бежит танк. Я буду мстить палачам за все их злодеяния до полного их уничтожения.
Ниночка, я послал тебе 500 руб. денег, как получишь — напиши. Писать больше некогда. До свидания, мои дорогие. Целую крепко, ваш Дима.
Из письма ст. лейтенанта Федора Харитонова, фронтового друга Дмитрия Евдокимова:
24 сентября 1943 г.
Мне очень тяжело было сообщать вам об утрате Дмитрия, но каково ваше-то горе! Не хочу вас нисколько утешать, ведь разве можно здесь утешить?! Какой удар обрушился на вас, Нина Петровна, и дочурку вашу Раю.
Помню, незадолго до боя Дима лежал как-то со мной, разговаривали о семейной жизни, а потом стали рассматривать его фотокарточки. Уж больно дочь-то похожа на папу.
Вот ведь как иногда бывает на фронте: сейчас только жив, а вот уже его и нет среди нас. Очень быстро и просто. Трудно понять все, что происходит во время жаркого боя. Какие только не происходят тяжелые случаи, но самое тяжелое — это смерть лучшего друга. Так вот произошло и у нас.
Дело было в августе. Ранним утром началось наступление. В этот же день и нашли тело Дмитрия. Странная у него смерть — нет нигде ни ранений, ни ударов, ни царапин. Умер от общей контузии.
Не так уж много осталось до полной победы над врагом. Враг еще имеет силу, но гибель гитлеровской Германии приближается с каждым днем. Вот уже наши прижали извергов-фрицев к Днепру, вот-вот будет освобожден Киев.
Не пришлось Дмитрию Владимировичу дождаться праздника освобождения всей земли. Возможно, и я не доживу, но вы помните о нас, фронтовиках, и знайте, что за Вашу жизнь и счастье народа мы ни перед чем не остановимся...
На одном из памятников под Старой Русой значится имя погибшего старшего лейтенанта Евдокимова. Так и не пришлось ему, как мечталось, обнять вновь любимую свою жену Ниночку.
А его дочь Раечка, теперь уже седовласая женщина, Раиса Дмитриевна, завет отца исполнила. Как дражайшую реликвию хранит она стихотворение, написанное папой в редкие передышки среди танковых атак.
И каждый раз, перечитывая, плачет: “Он так любил нас, так мечтал вернуться…”
