Пятый день Красноярск бурлит: пропали сразу пятеро мальчишек. Милиция прочесала все окрестные чердаки и подвалы, стройплощадки и даже дачные участки. Ни следа.
Что случилось? Объявился ли маньяк, пожелавший “затмить” всех своих предшественников? Произошел ли какой-то жуткий несчастный случай? Или это просто шалость, которая в итоге закончится благополучно и все найдутся?
Корреспонденты “МК” вчера попытались прояснить ситуацию.
Итак, пропали: 12-летний Александр Лавренев, 11-летний Максим Тауманов, 11-летний Сафар Алиев, 10-летний Галаш Мамедгасанов и 10-летний Дмитрий Макаров.
— Жизнь сегодня такова, что дети вынуждены зарабатывать, — рассказала нам Галина Верейкина, директор школы №50, где учатся мальчики. — Некоторые ребята “промышляют” — такое слово у нас в ходу — сбором цветного металла. Рядом находятся брошенные цеха предприятия, и скорее всего мальчики, разыскивая “цветмет”, попали в беду: либо где-то в коммуникациях находятся, либо провалились в канализационный люк.
— Но ведь говорилось, что пропавшие дети — из благополучных семей.
— Это правда. Дима Макаров, скажем, живет с бабушкой, очень положительным человеком. Да и вообще, дети не гуляющие и не бродячие. Нельзя сказать, что со стороны родителей не было никакого контроля. Тем более в семьях азербайджанцев — там дети всегда под присмотром: мамы обычно домохозяйки и за ребятами приглядывают. Дома ни у кого конфликтных ситуаций не было — так, чтобы они пытались вырваться, сбежать от родителей. Никто никогда не убегал и в школе не пропускал занятий. В субботу они были в школе на занятиях, и вечером видели, как они вместе играли во дворе…
— А что вы можете рассказать о ребятах? Как они учились, с кем дружили?
— Учились неплохо — хорошисты в основном. У нас в школе работает секция вольной борьбы, двое ребят — Сафар Алиев и Галаш Мамедгасанов — давно занимаются этим видом спорта. Максим Тауманов занимается боксом. Была ли это одна компания? Скорее нет. Это случайно, что они вечером оказались рядом друг с другом. Обычно они играют с другими ребятами.
— Что говорят у вас в районе, в городе о пропавших детях?
— Все уверены, что куда-то далеко мальчики уйти не могли — просто не располагает наше место. Наш район — поселочек, отделенный от города промышленными предприятиями, с другой стороны проходит железная дорога…
— Мальчишки могли уехать на поезде?
— Вряд ли. Романтики дальних странствий в них никто не замечал. Тем более, в субботу была погода пасмурная, перед этим прошел снег, было холодно. Потом, вы же понимаете, что с первой же электрички их бы сняли, потому что сводка прошла и по железной дороге.
— Говорили, что детей кто-то увез на автомобиле с тонированными стеклами.
— Всех сбил с толку один мальчик. Он рассказал, что якобы приезжал “Мерседес”, из окна вылетели четыре сигареты, за детьми кто-то бегал с автоматом, стрелял… Даже описывал “киллера”: “Такой страшный, с красным шрамом на правой щеке!” Знаете, в возрасте девяти-десяти лет фантазии очень много... С мальчиком выезжали на место и поняли, что он просто фантазирует.
— На какой стадии сейчас находятся поиски?
— Утром следователи прокуратуры Ленинского района собрали в школе родителей, расспрашивали ребят. На поиски были брошены очень большие силы, сами несчастные родители принимают участие в розыске своих детей. Но дети… понимаете, они как сквозь землю провалились!
Родители пропавших друзей категорически отказываются от общения. Лишь бабушка самого младшего из пропавших ребят, второклассника Димы, согласилась ответить на вопросы журналистов красноярского ТВ. “Он такой послушный... Он не мог сам уйти из двора, его похитили...” — сказала Тамара Макарова.
Старший помощник прокурора Красноярского края Елена Пимоненко рассказала “МК” о состоянии поисков:
— Прокуратура рассматривает сейчас в качестве основной версии побег из дома. Показания других детей, живущих в этом же дворе, подтверждают версию о побеге. Они говорят, что ребята заранее договорились убежать из дома и жить где-то на дачных участках. Именно там сейчас и идет основной поиск, но пока безрезультатно. Версия похищения также не сбрасывается со счетов. И созданный оперативный штаб ее отрабатывает.
Когда корреспонденты “МК” проанализировали данные об исчезновении детей в Красноярске и близлежащих городках в предыдущие годы, результаты получились такие.
2000 год. В Минусинске ушли из дома и не вернулись пятиклассники Даша Приходько и Евгений Кузьменко.
10 февраля 2001 года. В Железнодорожном районе Красноярска пропал без вести шестилетний Павел Сухов. А несколько дней спустя в Канске исчезла четырехлетняя Даша Сударикова.
Июль 2004 года. Пропал ученик школы №5 Руслан Рахматуллин. 14 июля он был найден мертвым на берегу одного из водоемов на острове Татышева в Красноярске.
Надеемся, что эта страшная тенденция не имеет отношения к нынешним событиям в Красноярске...
Комментарий психолога Анны ВАЩЕНКО:
— В таком возрасте дети редко убегают из благополучных семей: они еще очень сильно зависят от родителей, и собственное “Я” не проявляется так ярко, как у подростков постарше. Да и пик протестных реакций — суицидов или уходов из дома — приходится на 12—14 лет.
Хотя дети ранимы в любом возрасте. К тому же у 9—11-летних малышей очень развиты групповые инстинкты. И если обидели одного, то остальные друзья могли уйти вместе с ним.
