Что происходит в Москве? Живописцев и графиков выдавливают со Сретенского бульвара, 6; временно отбиты две атаки на кооператив художников “Сокольники”; тревожные вести с Масловки... И вот грандиозный скандал: в самом центре Москвы... продана половина мастерских знаменитого кооператива “Московский художник-2”. Несколько дней назад из собственной студии выкинут известнейший живописец Лев Табенкин. На очереди — заслуженные и народные, членкоры и академики: Таир Салахов, Май Митурич, Павел Никонов...
Этот дом один из самых заметных на площади Киевского вокзала. Особенно привлекает необычный последний этаж, представляющий собой сплошную стеклянную галерею. Многие знают, что в доме на Брянской живут художники, и не просто члены союза, а самые известные и именитые. Кооператив “Московский художник-2” и строился затем, чтобы художникам было удобно: внизу жилые квартиры, наверху — студии с окнами во всю стену, откуда открывается шикарный вид на Бородинский мост, Москву-реку и высотку МИДа. В общем, рисуй — не хочу.
44 студии помог построить Художественный фонд, исполнительный орган Московского союза художников. С тех пор в течение 37 лет художники плодотворно в них работали и не думали о том, что когда-нибудь могут стать жертвой коммерсантов. Тем более что мастерские их находятся под, казалось бы, надежной защитой союза.
И вот как гром среди ясного неба: оказалось, что половина студийных площадей, а именно 600 кв. метров из 1300, почти полгода как принадлежат некоей краснодарской (!) фирме. Причем эта фирма купила завидные метры у другой фирмы. Кто такие, откуда, кто был первым продавцом мастерских — все покрыто мраком.
“Наши мастерские продало либо правление жилищного кооператива, либо правление союза”, — убеждено большинство пострадавших художников. Некоторые считают, что виной беспределу с мастерскими в Москве то, что Московский союз художников до сих пор не удосужился навести юридический порядок в своем хозяйстве, и этим пользуются разного рода мошенники.
— То, что произошло на Брянской, вопиюще, — возмущен академик, лауреат Госпремий Павел Никонов. — Такого нарушения человеческих и юридических законов художественная история России еще не знала. Наш дом был построен в 1968 году на средства кооператива “Московский художник-2” и сразу задумывался со студиями наверху, которые были построены Художественным фондом на наши же деньги, поскольку 30% заработка мы отчисляли фонду.
— Действительно, — вторит ему юрист Московского союза художников Василий Цветков, — в Москве сейчас складывается обстановка массового изъятия творческих мастерских художников, в том числе незаконным способом.
Главное, что к самим художникам никак не подкопаешься. Все они имеют договоры с Центром хозяйственного обслуживания МСХ, платят по всем квитанциям. У некоторых договоры пролонгированы аж до 2008 года. Проблема заключалась единственно в том, что госрегистрация мастерских не доведена до конца. Проще говоря, юридически многие мастерские оказались в подвешенном состоянии, чем и пользуются нечистоплотные люди.
В МСХ утверждают, что такая юридическая неразбериха связана с большим количеством объектов, входящих в его хозяйственное ведение. Однако с трудом верится, что творческий союз, имея штат юристов и спецов, не мог за 15 лет подтвердить документы на 3,5 тысячи мастерских. Ладно бы какие-то проблемы могли возникнуть с мастерскими, стоящими особняком. Но чтобы не были переоформлены целые “кусты”, целые кооперативы по 40—50 студий! Не сознательно ли это делалось? По словам Светланы Донской, некогда входившей в ревизионную комиссию МСХ, за все годы существования этого творческого союза, насчитывающего сейчас более 6 тысяч членов, не было составлено ни одного полного реестра творческих мастерских Москвы. Есть информация по отдельным районам, но никто никогда не имел полной картины по этим самым пресловутым метрам.
Похоже, художников подставила собственная организация. Как оказалось, в январе в правление кооператива “Московский художник-2” поступило письмо от председателя Московского союза художников Василия Бубнова, где он единолично и добровольно от имени всего союза... отказывался от студий на Брянской, 2. То есть Бубнов подарил посторонней организации 1300 метров нежилой площади, или 10 миллионов долларов (по самым скромным подсчетам)!
Но самое интересное: половина этой площади была продана за три месяца до этого, в октябре 2004 года. Причем эта сделка была уже второй по счету (по крайней мере второй). Причем, как утверждает юрист Цветков, фирма-покупатель была зарегистрирована в Краснодаре за два (!) дня до сделки.
Вдоль студий на Брянской идет один сплошной балкон. “Хотите посмотреть, что они сделали с мастерской Левы Табенкина?” — предлагает мне одна из художниц, Лена Рубинова. Через десяток метров от нас курит бритый молодой парень. Увидев делегацию, скрывается внутри. Подходим. Через огромное окно виден полный разгром в 30-метровой комнате. По словам коллег, художнику Табенкину пришлось буквально за один день вывозить огромное количество работ и инструментов, скопившихся в мастерской за долгие десятилетия. Что-то перевез домой, что-то раскидал по друзьям. Заслуженный художник-бомж, потерявший постоянное место работы, в которое вложены его силы и его же деньги, — что может быть печальнее? И самое печальное — нельзя возразить. Все шито-крыто: фирма — добросовестный покупатель, документы в порядке, художников выселяют по решению Дорогомиловского суда.
Только повестки странным образом за них подписывал кто-то другой. Хотя в этом нет единства: кому-то повестки слали, кому-то нет. Вообще вся эта история кажется очень продуманной с юридической точки зрения. Влезть наглым образом в кооператив художников, которые долгие годы живут и работают бок о бок, тоже надо уметь. Налицо попытка разделить и поссорить сообщество. Мастерские были проданы очень хитро, как бы зигзагообразно. Что сразу породило массу слухов и подозрений.
Павел Никонов, которому 30 мая исполнится 75 лет, признает, что художники, конечно, сами упустили ситуацию:
— Когда лично я вижу все эти бумажки по имущественным делам, на меня сразу находит жуткая тоска. Не понимаю я в них и не пытаюсь разбираться. Поэтому, конечно, на каком-то этапе нас обманули. Почему мы так относимся? Да психология такая. Мастерские были построены на средства художников, и мы были уверены, что они всегда будут принадлежать художникам, даже когда нас не будет. А теперь к нам приходят и говорят: “Выметайтесь”. Многие из нас в летах. Возьмите Бориса Неменского. Известный художник, членкор академии, лауреат еще Сталинских премий, чьи картины вошли во все хрестоматии по искусству. Участник штурма Берлина! И вот этому человеку говорят: даем 10 дней на освобождение мастерской. Потом “сжалились” и сказали, что так и быть, подождут до 9 мая. Другой художник-ветеран Полищук, автор блестящих мозаик, участник Парада Победы, — в его мастерской повесили железную дверь, и он просто не может туда попасть. Все его работы внутри.
Сейчас художники собираются подать встречные иски. Насколько сильными окажутся их аргументы в суде, покажет время. Но уже ясно одно: количество мест, именуемых творческими студиями, в Москве тает на глазах. Из города уходит очень важная составляющая, которой многие годы гордились москвичи. МСХ уже, по некоторым сведениям, потерял более 1000 мастерских. И скандалы с собственностью МСХ наверняка будут продолжены. Как признался нам юрист Цветков, на сегодня в соответствие с нынешним законодательством приведены только 25 крупных объектов. Из 80. Вероятно, если с ситуацией не может справиться творческий союз, может быть, ему поможет город?
