На самом деле использование Стабилизационного фонда внутри страны не только не противопоказано, но и полезно для нашей больной экономики. Все разговоры об инфляции, росте денежной массы, возможном воровстве народных денег — от лукавого. При грамотном подходе ничего, кроме экономического роста, не случится.
Да и пора чиновникам признаться, что Стабфонд внутри страны уже используется. Причем по самому плохому сценарию: монетизация оказалась настолько дорогим удовольствием, что уже стоила бюджету, а значит, и гражданам дополнительных 300 миллиардов рублей выплат, пособий и компенсаций. И по этим счетам мы еще не расплатились. Каждый месяц будем расплачиваться. И сегодня, и осенью, и через год. Пока Стабфонд не иссякнет.
А мы при этом продолжаем отгружать денежные излишки “другу Бушу”. Да еще под смехотворные 1—2% годовых. При этом любой фондовый “бычок” или “медведь” разъяснит, что доходность по американским государственным облигациям никак не меньше 4% годовых. Ну, 3,9% на крайний случай, но чтоб 1% или 2% — так это или грабеж неприкрытый, или сговор преступный с последующим отжатием излишков. Между тем реальная альтернатива использования Стабфонда с пользой для отечественной экономики существует.
Сегодня в нашей стране в улучшении жилищных условий нуждается не меньше 60—70% населения. И в правительстве об этом ведают. Даже программы принимают. Правильные: “Жилище”, например, или “Государственные жилищные сертификаты”. Есть еще программы переселения жителей Крайнего Севера, помощи молодым семьям, предоставления жилья “чернобыльцам” и другие. А для остальных запущена рыночная ипотека: приходит желающий в банк за кредитом на квартиру, ему выдают деньги под 14% годовых под залог будущей квартиры, а потом так называемый вторичный оператор (АИЖК – Агентство по ипотечному жилищному кредитованию) денежки банку возвращает.
Хорошая схема, но есть два момента, которые не устраивают ни заемщика, ни кредитора: громадные проценты (через 10 лет в два с половиной раза больше отдавать) и ограниченность “долгих” денег у АИЖК. Причем АИЖК само под 10—11% привлекает, значит, меньше процент уже не будет.
Во всем мире такие социально-экономические проекты финансируются за счет кредитов из госбюджета и внебюджетных фондов. В Америке так было в 30-х годах, в Германии в 50-х, да много где еще в разное время. И было настолько эффективно, что и народ старался больше зарабатывать, и строительство с сопутствующими товарами поднялось, и инфляции никакой не было. Государственные деньги поступали в экономику в виде кредита, а не подарка к празднику, и кредит надо было возвращать, иначе квартиру отберут. И даже на улицу никого выбрасывать не пришлось: общий процент ипотечных невозвратов составляет на сегодня в США 0,85%. Да и в России количество невозвратов по жилищным кредитам сейчас около 1%.
Но просто привлечение средств Стабфонда ничего не даст. Потому что под 14% готовы взять максимум 5—7% нуждающихся, а 60% как были с носом, так и останутся. И к тому же как взлетят цены на жилье, если рынок узнает про увеличение финансирования! Но есть схемы, которые позволяют и рынок не потревожить, и процент по кредиту сделать умеренным.
Все те же, двухуровневые. Только если сейчас первый уровень — банк, а второй — АИЖК, то в нашем случае первый уровень — местные и региональные бюджеты, а второй — тот самый Стабфонд. Который рефинансирует выданные местными властями средства. Местная власть через уполномоченный на такие действия банк кредитует нуждающихся малоимущих под те же 4% годовых. Что вдвое больше, чем сегодня нам платит “приятель Буш”. Деньги Стабфонда выделяются не на все кредиты сразу, а понемногу, так, чтобы за 5 лет удвоить темпы решения жилищной проблемы в регионе (какова, собственно, цель правительства к 2010 году). По расчетам экономистов (не все из нас заняты прогнозированием цен на нефть!), из госзаначки потребуется не более 25—30 млрд. рублей в год. При том что средний срок пользования ипотечным кредитом составляет в наше время 5 лет.
А кредиты выдавать обязательно по справке о зарплате. Сегодня банки кредитуют под любые доказательства доходов. А уж под 4% годовых изволь честную справочку предоставить. Чтобы кредит выплачивать из официальной зарплаты. Вот тут хочешь не хочешь, а придется серую зарплату обелять и хотя бы 13% подоходного налога уплачивать. И деньги в региональные бюджеты вернутся, а потом и в Стабфонд тоже, и проблема жилищная остроту потеряет, и налоги платить станем.
30 млрд. рублей в год — это ипотека. Куда пустить остальное? Да хоть на дороги.
С дорогами все ничуть не сложнее: на один рубль, вложенный в строительство дорог, приходит до 10 рублей инвестиций. А то и больше. Но это в мире. А у нас с 2000 года, а особенно после отмены дорожного налога, финансирование сократилось с 3% ВВП до 1,3%. И сегодня оптимисты говорят, что имеем 30% удовлетворительного дорожного фонда. А пессимисты утверждают, что от дорог остались одни направления. И об этом в правительстве тоже знают. Даже программы принимают. И тоже правильные: “Модернизация транспортной системы России (2002—2010 годы)”, “Транспортная стратегия Российской Федерации на период до 2020 года” и т.д. А в регионах программ и вовсе не счесть. Вот только плачевность результатов видна на каждой трассе. И ведь проектов полно. Есть как бесплатные “Балтия”, “Волга”, “Дон”, “Кола”, так и платные: “Москва—Петербург”, ЦКАД Московской области, Минское и Горьковское шоссе.
Средняя окупаемость таких инфраструктурных проектов 5—7 лет, но на практике все происходит гораздо быстрее. Например, “Евротоннель” под Ла-Маншем стоил 12 млрд. долларов и должен был окупиться за 18 лет. С 1993 года, когда его ввели, прошло 12 лет, а проект уже приносит прибыль. Средняя стоимость строительства одного километра четырехрядного шоссе составляет 3 млн. долларов. Итого стоимость новой дороги до Питера будет 2 млрд. “зеленых” плюс расходы на перенос коммуникаций. И деньги из госзаначки потребуются не все сразу, а так же, как с ипотекой, — по 25—30 млрд. рублей в год. По расчетам, дорога будет приносить до 400 млн. долларов годовой прибыли.
И опять речь идет не о простом расходовании денег, а о кредите, о срочной, возвратной и платной ссуде. Кстати, абсолютное большинство налогов, которые возникнут в результате реализации дорожных проектов, пойдут в региональные и местные бюджеты, а за счет поступлений от использования платных трасс можно будет содержать часть бесплатных федеральных и региональных дорог.
Но есть сфера, за которую надо приниматься немедленно.
Сегодня ситуация с российским здравоохранением аховая. Такое ощущение, что правая рука не всегда ведает, что творит левая. С одной стороны, министр заявляет, что денег на охрану здоровья катастрофически не хватает. И это чистая правда, вопрос только в том, кому и сколько не хватает. С другой стороны, с прошлого года налог на медицину снижен почти на четверть, да еще и перераспределен так, что теперь в центр денег уходит в четыре раза больше, чем раньше. Сделали один неправильный ход, а он по цепочке потянул остальные. Единый социальный налог составляет сейчас 26%, из которых доля медицины — 2,8%. В результате первого хода денег стало меньше, и это при стареющем населении. Из 89 млрд. рублей бюджета Фонда обязательного медицинского страхования 67 млрд. уйдет в этом году на лекарства. И все это при дефиците в 103 млрд., финансируемом из Стабфонда.
А теперь лезем все глубже и глубже. Раз денег мало, надо и количество бесплатных услуг сократить, и оплату производить за каждого конкретного больного без всяких там койко-мест, и количество объектов финансирования (в простонародье — врачей, поликлиник и больниц) урезать.
В правительстве и об этом ведают. И даже программы разрабатывают. Вот только хорошими их вряд ли назовешь. А денег как не было — так и нет. Даже “медицинское обеспечение” на “медицинское страхование” заменили — и это не помогло. Тут бы вышел президент и сказал: “Часть средств Стабфонда направляем на обновление материальной базы (на ремонт, значит), на диспансеризацию (то бишь на профилактику и раннее выявление), а также на закупку новой медицинской техники. Но только отечественной, ребята. На импортную от мертвого осла уши получите, а не финансирование”. Популист? Ничего подобного. На одного жителя приходится около 130 тысяч рублей ВВП в год, а естественная убыль населения составляет ежегодно чуть не миллион душ. Увеличим среднюю продолжительность жизни на год-два — получим ежегодный прирост ВВП больше 100 миллиардов рублей.
И вряд ли при реализации этой программы мы сможем вылезти за рамки тех же 25—30 млрд. рублей в год. Если, конечно, золотые “утки” не закупать.
Говоря о возможностях использования средств Стабфонда, нам часто приводят в пример Норвегию. Но опыт Норвежского нефтяного фонда, на который мы якобы ориентируемся, в данном случае не показателен. Да, объем норвежского Стабфонда на 1 апреля 2005 года составил 168,7 млрд. долларов, а доходность вложений за 2004 год — 8,9%. Кстати, норвежцы не стесняются инвестировать и в российские акции. Но у норвежцев нет никакой необходимости тратить средства внутри страны. Норвегия и без того успешно решила все внутренние проблемы и устойчиво входит в пятерку самых инвестиционно привлекательных стран мира. А в некоторых рейтингах опережает даже США.
Еще нам часто приводят в пример Кувейт. Но там аж три нефтяных фонда! И только один из них — аналог нашего стабилизационного: Общий резервный фонд. В Резервный фонд будущих поколений ежегодно поступает 10% от всех доходов кувейтского бюджета. А через Инвестиционный фонд часть нефтяных излишков направляется на инвестиционные цели.
Мы же сейчас идем проторенным чилийско-нигерийским трактом. Начало и там и там было впечатляющим, но буквально через год-два волевым решением руководства началось выделение денег на “приоритетные” социальные проекты. В Чили, например, на субсидирование цен на бензин и на пенсии с пособиями. А в Нигерии — на все подряд: на покупку акций госпредприятий, на погашение внешнего долга, на те же социальные выплаты. И заметьте, реальных инвестиций в двух братских по духу странах и близко не было. Результат везде плачевный: в Чили за три года средства фонда уменьшились в 5 раз, а в Нигерии (близка все-таки она нам, близка!) за несколько лет рост ВВП снизился с 8,4% до 2,4% в год. Сегодня мы на верном нигерийском пути. И если ничего не менять, то скоро догоним. Нигерию.
