В июньском воздухе кружит не только тополиный пух — роится масса политических слухов, свидетельствующих об одном: подготовка к новым выборам идет вовсю. Соперники чистят оружие, муштруют гвардию и продумывают планы сражений. Какие планы? Об этом мы спросили наших экспертов.
ПРЕЕМНИК — “Определится к 2007-му”
— Недавно с новой силой началось обсуждение преемников Путина — якобы какая-то группа целенаправленно атакует министра обороны Сергея Иванова, чтобы ослабить его позиции. А г-на Якунина сначала прочили на пост премьера, а потом назначили всего-навсего главой РЖД. С чем вы связываете эти телодвижения? И когда мы узнаем имя реального преемника ВВП?
Станислав БЕЛКОВСКИЙ, политолог:
— Ни Сергей Иванов, ни Владимир Якунин к реальным кандидатам в преемники на сегодняшний день не относятся. Путин пока что склонен рассматривать в таком качестве спикеров двух палат российского парламента — Сергея Миронова и Бориса Грызлова. Но в глубине души президент понимает, что в его собственной команде полноценного преемника, лидера, способного взять на себя всю полноту ответственности за страну, просто нет. Поэтому в Кремле отсутствует и единая концепция того, как должна быть обеспечена преемственность власти в России.
На мой взгляд, вовсе не факт, что смена президента у нас состоится после очередных думских выборов. Возможно, мы узнаем имя нового главы государства несколько раньше декабря 2007-го.
Вячеслав НИКОНОВ, президент Фонда “Политика”:
— Преемник определится к концу 2007 года. Кто это будет — сейчас абсолютно бессмысленно гадать. До этого времени никто не смог предсказать важного кадрового решения Путина — это всегда было неожиданно. А сейчас, я думаю, все имена преемников, которые всплывают, не имеют отношения к действительности. Конечно, преемники существуют, но они существуют в голове одного человека — Путина.
Геннадий ГУДКОВ, депутат Госдумы (“Единая Россия”):
— Я бы не стал зацикливаться на операции “Преемник”, гораздо более важно сосредоточиться на проведении спокойных выборов. Все равно имя преемника мы узнаем не раньше 2007 года, а сейчас все телодвижения — маневры и прокачки, а все прогнозы — гадание на кофейной гуще. А вообще я бы не стал возражать, если бы Россия к 2007 году перешла в другую форму государственного устройства — к парламентской республике.
“ЕДИНАЯ РОССИЯ” — “Останется партией власти”
— Останется ли главной силой, на которую Кремль будет ставить на думских выборах, “Единая Россия”?
Вячеслав НИКОНОВ: “Единая Россия” существует и побеждает на протяжении двух избирательных циклов, опросы общественного мнения показывают, что эта партия лидирует среди других политических сил. И я не вижу причин, почему Путину надо отказываться от ее поддержки.
Станислав БЕЛКОВСКИЙ: У Кремля нет в запасе ни фантазии, ни энергии, необходимых для создания нескольких разнородных провластных партий. Партией-сателлитом “ЕР” будет абсолютно предсказуемая и надежная ЛДПР. Другие же политические конструкции, изначально считавшиеся кремлевскими — от “Родины” до Партии пенсионеров, — Администрация Президента будет топить. Кремль панически боится любой непредсказуемости, любой самостоятельности. Поэтому нерушимый блок единороссов и жириновцев будет единственной опорой Путина.
Геннадий ГУДКОВ: Если бы сегодня были выборы, то выиграла бы их “Единая Россия”. Она победила бы не потому, что были достигнуты какие-то грандиозные успехи, а потому что ничего страшного не случилось.
Но Россия — страна неустойчивая, у нас постоянно происходят катаклизмы. Сейчас власть должна опираться на более широкую политическую коалицию. Кроме того, у нас партии оторваны от власти — это концептуальная ошибка нашего государственного устройства. Возьмем “Единую Россию” — разве она принимала участие в формировании правительства? Если мы действительно хотим политизировать общество, то должны дать право партиям формировать органы госвласти.
СУРКОВ — “Послал человечеству сигнал”
— Немало шуму наделало недавнее интервью замглавы президентской администрации Суркова журналу “Шпигель”. Год назад в российской газете он говорил о наступлении врагов на нашу страну — “пятая колонна, враг у ворот”, теперь же выступил с успокаивающими заявлениями о том, что все под контролем. С чем связано такое изменение позиции?
Вячеслав НИКОНОВ: А это не смена позиций — ведь ничего не изменилось. Год назад любой человек, знакомый с российской политической жизнью, понял бы, что под “пятой колонной” подразумевались и подразумеваются люди, которые берут деньги у Березовского. Эти силы никуда не делись, они и сейчас остаются, но у Кремля никакого примирения с этими людьми быть не может.
Станислав БЕЛКОВСКИЙ: С одной стороны, Сурков выполнил свой долг перед начальством: продемонстрировал Западу “человеческое лицо” Кремля. И обозначил реальные ценностные приоритеты нынешней правящей элиты России: ничего, кроме Запада и счетов в западных банках. Но, будучи человеком с неплохо развитой политической интуицией, Сурков “в пакете” послал всему прогрессивному человечеству и свой личный сигнал: я либерал, я — “свой”. Здесь Владислав Юрьевич, конечно, слукавил.
Что же касается приснопамятного интервью российской газете — просто после Беслана, когда власть выглядела унизительно слабой, надо было поиграть мускулами. В интервью “Шпигелю” Сурков куда более настоящий.
Геннадий ГУДКОВ: В прошлом году, когда Сурков дал интервью, и у нас, да и у всего мира было состояние шока из-за трагедии в Беслане. И потрясения были, конечно, не только у простых людей, но и у тех, кто находится у власти. То интервью было на запале эмоциональности. Сейчас есть время для осмысления ситуации.
ОППОЗИЦИЯ — “Буш выделил 43 миллиона долларов”
— Где, на ваш взгляд, надо искать центр сегодняшней оппозиции Путину? Среди обиженных олигархов? Политических аутсайдеров? В США?
Вячеслав НИКОНОВ: Центров оппозиции президенту Путину множество. В Госдуме, где представлена компартия, в штаб-квартире всех либеральных политических партий — “Комитете-2008”. Да и все опальные олигархи откровенно дают немалые деньги на антипутинскую пропаганду. Центром оппозиции можно назвать некоторые круги предпринимателей и российской элиты: у них Путин также вызывает отторжение. Среди обитателей Рублево-Успенского шоссе очень много поклонников Михаила Касьянова. Есть ряд недовольных региональных лидеров.
Президент Буш недавно официально заявил, что США выделяет 43 миллиона долларов на развитие демократии в России. Естественно, что это не все деньги, которые здесь развивают демократию. В основном эти суммы идут на поддержку разного рода политических организаций и движений, которые на все 100% являются оппозицией президенту Путину. Уж чего-чего, а центров оппозиции и у нас, и за рубежом хватает.
Станислав БЕЛКОВСКИЙ: Опальные олигархи никакой серьезной оппозиции Путину создать не могут. Потому что их ценности, по большому счету, совпадают с кремлевскими. А суть конфликта между ними — в том, что некоторых фаворитов ельцинского времени оттеснили от кормушки.
Центром консолидации реальной оппозиции станут левые и патриотические силы. США же всегда поддержат сильного, того, кто в состоянии взять и удержать власть. Пока же американцев вполне устраивает Путин.
Геннадий ГУДКОВ: Центра оппозиции не существует. Еще нет масштабных противоречий, которые бы подтолкнули к формированию единого оппозиционного фронта. Среди той же демократической оппозиции есть люди, которые никогда не договорятся, несмотря на периодические декларации. Впрочем, это не говорит о том, что такой центр не может сформироваться в будущем.
СМИ — “Доверие к ТВ падает”
— Идет явно предвыборная реорганизация рынка СМИ. Березовский реформирует свои газеты. Кремль же пытается либерализовать телеэфир. Каким образом, на ваш взгляд, перед выборами будет осуществляться борьба на СМИ-фронте между Кремлем и оппозицией?
Вячеслав НИКОНОВ: Я не думаю, что Кремль широко распахнет двери для оппозиции на телеканалы, контролируемые государством. Так что проблемы у оппозиции будут, конечно.
Станислав БЕЛКОВСКИЙ: Никакие реальные оппозиционные воззрения трибуны на федеральном ТВ не получат. Да и не надо. Из-за того, что Кремль все бездарнее ведет свою информационную кампанию, доверие к телевидению падает. Возрастает роль региональных СМИ и альтернативных технологий распространения информации. Давайте вспомним 1991 год: агонизирующий ЦК КПСС контролировал 99% телеэфира, но разве это спасло позднесоветских коммунистов от исторического краха?
Геннадий ГУДКОВ: Все электронные СМИ монополизированы государством. Это неправильно. Во всех приличных странах есть действительно общественное и независимое от государства телевидение. Я предлагаю такую схему, когда на ТВ будут общественные советы, сформированные фракциями Госдумы.
Я недавно включил одно реалити-шоу, где парень в течение 15 минут носит на руках мяч, и больше ничего на экране не происходит. Если мы в угоду рекламным деньгам тратим эфир на такое, то что мы тогда за страна? А в политике человек или партия могут появиться только при наличии очень больших денег. На период предвыборной кампании государство должно контролировать цены. Сейчас речь идет о беспредельных суммах.
“НАШИ” — “Никто за банку пива на баррикады не пойдет”
— В ответ на сценарий “оранжевых уличных революций” Кремль пестует движение “Наши”. Насколько оно реально сможет противостоять оппозиции? Вообще, насколько эффективна, на ваш взгляд, нынешняя молодежная политика Кремля?
Вячеслав НИКОНОВ: Если под “оранжистами” вы имеете в виду либеральную оппозицию, то пока они никого на улицы вывести не могут. Максимум в их акциях принимает участие 2000 человек, как это было у “Останкино”, да и там собрались бабушки-коммунистки, которым заплатили. Это не та сила, которой стоит бояться.
Очевидно, что если в России действительно начнутся революционные события, то противостоять придется не “оранжистам”, а красно-коричневым. Они-то как раз способны выводить на улицу любое количество людей. Коммунисты и националисты — гораздо более серьезная сила, имеющая неплохой организационный потенциал. А движение “Наши” только организовано. В Украине в начале прошлого года никто не мог сказать, насколько эффективна будет “Пора”. “Пора” оказалась эффективна. Насколько эффективны будут “Наши” — посмотрим.
Станислав БЕЛКОВСКИЙ: Молодого человека, входящего во взрослую жизнь в опустевшей, утратившей чувство собственного достоинства стране волнуют две проблемы: а) самоидентификация; б) преодоление одиночества. Такие структуры, как НБП или украинская “Пора”, убедительно решают эти проблемы. Но социализация молодежи возможна только на базе идеологии и эстетики, а не системы мелких подачек. Никто за банку пива на баррикады не пойдет. Поэтому проект “Наши” — мертворожденный. Он нужен для отчетности: вот, к отражению революции уже все готово.
Геннадий ГУДКОВ: Боюсь, что ничего хорошего проект “Наши” не сулит. Я бы охарактеризовал молодежную политику Кремля так: качество подменяется количеством. Я точно знаю, как формируются отряды нашистов. В случае критической ситуации эта 50—60-тысячная толпа разойдется по разным лузам общества. Они моментально забудут, с кем и куда шли и чего хотели. У них нет содержания, общей идеологии и программы. Можно купить 60000 футболок и за деньги пройти маршем по городу. Но это уже потемкинские деревни.
Молодежная политика Кремля должна была сосредоточиться на возвращении комсомола и пионерии, но только без моноидеологии: патриотическое воспитание на базе трудовых лагерей, “Зарница”, сбор металлолома, тимуровские отряды! Но эти структуры ни в коем случае не должны быть политизированы, делиться на правых и левых. Неужели детей не может сплотить общенациональная тема? А PR г-на Якеменко под названием “Наши” больше призван кому-то что-то показать и доказать. Если мне дадут миллион долларов, я тоже проведу мероприятие, куда придет 100000 человек.
