Две недели в Истринском районе ищут троих пропавших ребят. И за две недели дело, получившее столь громкий резонанс, обросло невероятным количеством сплетен, домыслов и версий. А как же иначе? Ведь официальные органы умело уходили от комментариев. Зато с большим удовольствием пояснения журналистам давали все кому не лень: местные жители, знакомые пропавших Миши и Саши Ельшиных и Паши Соколова, и просто бабушки на скамеечке.
Корреспондент “МК” два дня провел в оперативно-поисковом отряде Истринского УВД, лично прочесывая местность вместе с солдатами и облетая ее на поисковом вертолете МВД. И сделал вывод: милиция уверена, что все трое пропавших мальчишек живы!
— Хорошо, приезжайте завтра к 14.30, — после долгих звонков и согласований начальник криминальной милиции Истринского УВД Николай Волков наконец сменил гнев на милость. — Да не в сандаликах, а возьмите что-нибудь посерьезнее, в лес все-таки поедете...
— Ищем свежие захоронения, обрывки одежды, все, что может указывать на преступление, — инструктирует начальник местного угро Александр Фальковский семь десятков солдат и курсантов и три десятка милиционеров из личного состава УВД Истры. — Особое внимание уделяем стройкам, подвалам, чердакам. С местными разговариваем вежливо, но настойчиво, и в случае сопротивления ничего не предпринимаем, а сообщаем в оперативный штаб.
В субботу “зачистка”, как ее называют сами милиционеры, начинается в 15 часов.
— А почему так поздно? — спрашиваю и.о. начальника отдела участковых уполномоченных Александра Плиганова.
Милиционер лаконично объясняет:
— С утра облетели всю местность на вертолете, установили маршруты прочесывания, — и вдруг неожиданно добавляет: — да и спят они наверняка с утра.
— Так все-таки кого ищем-то, живых или мертвых? — спрашиваю у Николая Волкова, отдающего последние распоряжения перед выездом группы.
— Как найдем, обещаю, сфотографируете меня вместе со всеми троими, — оптимистично заявляет милиционер. Недоумевая, я усаживаюсь в милицейскую “Волгу”, направляющуюся вслед за грузовиками с солдатами.
* * *
Напомним, 19 июля в подмосковном Дедовске ушли из дома и до сих пор не вернулись трое мальчиков. Старшему, Мише Ельшину, исполнилось 13 лет, младшим — Саше Ельшину и Паше Соколову — по 11. А 29 июля на пригорке возле кладбища у дачного поселка Лужки был обнаружен полуразложившийся труп ребенка, в котором мать братьев Ельшиных опознала старшего — Мишу. Подростка похоронили на следующий же день.
Каких только кровавых версий и предположений не озвучивалось за это время! Предполагалось, что кто-то увез мальчиков на машине и убил всех троих. Или убили Мишу, а младших где-то прячут. Выдвигалась и версия, что двое младших могли в драке или по неосторожности убить старшего и теперь прячутся. Все эти версии проверялись истринской милицией. Сыщики разрабатывали три основных направления. Схематично их можно описать так: “все трое мертвы”, “один мертв, двое живы” и, как ни странно это звучит после обнаружения трупа Миши Ельшина, — “все трое живы”.
Я вспомнила свой первый визит в дом братьев Ельшиных и слова его тети, показавшиеся мне тогда обычной попыткой убитого горем человека ухватиться за соломинку:
— Боюсь говорить, но мы совсем не уверены, что хороним именно Мишу. Мать в шоке была, увидела мальчика со спины, да и то не всего: он в целлофане был завернут. Она тут же рукой замахала, заплакала: “Мой ребенок”. А вдруг это чужой ребенок?
Значит, все-таки заявление Николая Волкова о фотографировании с тремя живыми мальчишками не так уж и самонадеянно?
* * *
Около семи вечера пятницы. Из леса вблизи от места, где был обнаружен труп, выходят солдаты с кольями. Плиганов подбегает к ним с вопросом: “Ничего?” Ничего. До того как встретить солдат у лесополосы, мы на “Волге” и “уазике” исколесили все окрестности, проверяя, по какой из дорог могла проехать машина, если предположить, что труп мальчика к кладбищу привезли на ней.
— А почему раньше вы не прочесывали окрестность возле места преступления? — спрашиваю у Плиганова.
— И вы туда же, — обижается милиционер. — Да мы тут все по-пластунски исползали в первые же сутки. На кладбище каждую свежую могилу сверили с данными в сельсовете, поле вот это — машет рукой в сторону густой люцерны по плечо — прошли вдоль и поперек. В лесу, где сейчас солдаты были, столько вырытых ям найдете, которые мы копали при малейшем подозрении. Да что говорить, пойдемте.
И мы идем в густой лес. Через десять минут, продравшись сквозь заросли, останавливаемся возле глубокой норы.
— Вот отсюда мы еле вытащили своего эксперта, когда он ее обследовал. Как видите, где и что в лесу есть, мы прекрасно знаем...
В первые два дня после обнаружения трупа милиционеры сидели возле страшного места и на кладбище в Лужках две ночи. Две ночи провели возле могилы Миши Ельшина на кладбище в Садках.
— Классика жанра? — спрашиваю у милиционеров. — Преступника тянет на место преступления или на могилу жертвы?
— Да не совсем, — загадочно произносит милиционер и отводит глаза.
— Ну объясните же наконец, — не выдерживаю я.
— Да с самого начала нам этот труп не нравился, — объясняет один из оперов. — Мы почти уверены: не Ельшин это.
— А кто же тогда? И почему никто его не ищет? — недоумеваю я.
— Да здесь, в полутора километрах, свалка огромная, — объясняет Плиганов, — там со всех регионов бомжи и беспризорники собираются, металл ищут. Мы их гоняем постоянно, но они, завидев машины, прячутся, всех отловить невозможно. Если мальчик оттуда, его никто искать не будет. Приезжайте завтра с утра, будет одно свободное место в вертолете, сами все увидите.
* * *
Субботнее утро начинается с полета. Сине-белый Р-44 — единственный в Москве и области малый поисковый вертолет МВД — плавно поднимается с земли и направляется в сторону свалки. С высоты птичьего полета очень хорошо виден убогий “самострой”, возведенный обитателями свалки. Услыхав шум приближающегося вертолета, несколько человек бросаются в кусты...
Весь день пытаюсь проанализировать все увиденное и услышанное за два дня, проведенных в поисковом отряде. И вырисовывается следующая картина. Довольно неожиданная.
Мальчики пропали 19 июля. 20-го родители подали заявление в милицию. Но 20-го же несколько человек их видели гуляющими по городу. Более того, по рассказу одного из Мишиных одноклассников, он видел Мишу в зале игровых автоматов 27 июля. Обратите внимание: труп “Миши” нашли 29-го, и, по оценке эксперта, смерть наступила 6 дней назад! Видели ребят и вместе, и по отдельности в промежутке между 20 и 27 июля еще несколько человек.
По характеристикам, данным одноклассниками ребят, все они были далеко не робкого десятка. Например, Паша Соколов постоянно затевал драки, Саша Ельшин был агрессивен, а его старший брат Миша замкнут и себе на уме. Все трое ребят вели свою, тайную жизнь, совершенно обособленную от одноклассников и родителей. По рассказам друзей, у троицы был где-то шалаш, в котором они собирались со старшими ребятами. Все трое мальчишек несмотря на юный возраст курили, нюхали клей, могли и выпить. То есть ни каждый из них по отдельности, ни втроем парни никак не тянут на роль робких жертв какого-нибудь педофила.
В день пропажи из дома действительно сначала ушел Миша. Возможно, на какие-нибудь мальчишеские разборки. А двое младших последовали за ним, зная, куда он направлялся. Возможно, мальчишки натворили что-нибудь и теперь боятся возвращаться.
— Два дня назад мы всю ночь проработали в Москве, в Тушине, — рассказывает Александр Плиганов. — Обследовали несколько десятков коллекторов. Ребят, правда, среди тамошних бомжей и беспризорников мы не нашли.
Милиционеры надеются найти мальчишек. Живыми. Всех троих. Будем надеяться и мы.
