Шипулин выиграл в мировом классическом волейболе все, кроме самой главной награды — золотой олимпийской медали. В прошлом году у него из команды увели тренера, игроков и даже врача… Но он доказал всем свою состоятельность, выиграв в очередной раз чемпионат России практически с новой командой.
А не так давно Шипулин стал чиновником. Теперь Геннадий Яковлевич возглавляет в нашей стране пляжный волейбол. И к нашим спортсменам пришли первые успехи. Впервые в истории российская пара Роман Аркаев и Дмитрий Барсук на последнем чемпионате мира вошла в десятку сильнейших.
— Как вы оцениваете итоги прошлого сезона?
— Хороший был сезон. Тяжелый, ответственный. Цена его очень высока была по многим причинам. Это был первый год после Олимпиады. Мы понесли большие потери: тренеров, игроков, отношений. Но, несмотря на это, выиграли. Все думали, что я живу только за счет своих помощников. Но я доказал, что это не так.
— Эти потери чьих рук дело, как вы думаете?
— Есть специальные люди, которые своими руками ведут нечистую игру.
— Вы имеете в виду каких-то конкретных людей?
— Нет. Есть люди-координаторы. А раскручивают этот маховик динамовская сторона и федерация. Видимо, они уже устали от наших побед.
— Перед началом сезона отдавался какой-то приоритет при постановке задач — Лиге чемпионов или первенству страны?
— Да нет. Другое дело, что новый человек появился в команде (главный тренер Зоран Гайич. — С.Г.). Я сразу увидел, что он начал работать не в том направлении. Пришлось опять брать все в свои руки, вносить коррективы в тренировочный процесс. Да и ряд ведущих игроков были принципиально не согласны с его действиями. Ну и, конечно же, хотелось Лигу чемпионов выиграть. К сожалению, в силу субъективных причин этого сделать не удалось. Хотя я уверен, что мы были сильнее остальных команд. Это все видели, но в той ситуации мы просто не могли выиграть. Нас забрасывали туалетной бумагой, бросали на площадку петарды, монеты, бутылки. Обезумевшие греческие фаны раскачивали наш автобус. Я собрал там пресс-конференцию и высказал свое мнение, с которым согласился президент европейской конфедерации волейбола. Правда, греческие службы безопасности на это никак не отреагировали.
— Вы считаете, что болельщики были главной причиной того, что “Локомотив-Белогорье” уступил в полуфинале?
— Да. Мы были сильнее всех. И игроки об этом говорили, и наши болельщики. Ну а как можно выиграть, когда по пять минут длились паузы? Это все равно что атлет бежит дистанцию, а его периодически останавливают и сбивают с ритма.
— Не обидно вам было в пух и прах разнести в четвертьфинале одного из главных фаворитов Лиги чемпионов — итальянский “Тревизо”, а потом проиграть грекам?
— Мне было обидно то, что наша команда заняла 3-е место в Лиге чемпионов, ни разу не сыграв с “Туром” (победителем Лиги чемпионов. — С.Г.). На мой взгляд, финальный турнир надо играть по кругу. А так элемент случайности велик. Мы не играли с французским клубом ни разу! Какой же он чемпион?
— Недавно вы стали чиновником, но отношения с некоторыми коллегами у вас, мягко говоря, не очень хорошие…
— В целом со всеми работниками федерации у меня рабочие отношения. Но там есть и такие люди, которые должны соблюдать нейтралитет, а у них это не получается.
— По отношению к “Динамо”?
— Я не думаю, что работники федерации безразлично относятся к этому клубу… Не все. Отдельные люди, еще раз повторю. В целом-то федерация работает нормально. Главное, чтобы они понимали, что разрушить все просто, а вот построить заново им будет нелегко.
— Вы теперь занимаетесь пляжным волейболом. Потянете такую ношу?
— Пока тяну. Скажу больше: после моего прихода наши девушки впервые попали в первую десятку в мировой серии. В Белгороде уже построен великолепный стадион для пляжного волейбола, соответствующий всем мировым стандартам. Перед тем как этим заняться, я честно сказал, что не умею и не хочу. Но раз мне это дело поручили, то я отдаю ему все силы. Пригласил специалистов из Германии, Бразилии, которые координируют наши действия. Мы вырабатываем серьезную концепцию развития пляжного волейбола в России. Дело пошло!
— Какие вы видите перспективы развития этого вида спорта в нашей стране?
— В нашей стране есть перспективы для развития любого вида спорта. У нас есть талантливые люди. Я их нашел среди “классиков”. Главное, чтобы люди из федерации и из клубов поняли для себя: если игроку заказан путь в национальную сборную и он никогда туда не попадет, но есть задатки в “пляжке” и перспективы подняться на олимпийский пьедестал, то не надо препятствовать ему.
— У нас в стране есть специалисты по пляжному волейболу?
— Их практически нет, но мы их учим. Посылаем людей учиться за рубеж. Как я уже сказал, приглашаем к себе специалистов.
— Приживется ли в России с ее многомесячными зимами пляжный волейбол?
— Ставить дворцы надо. Я представил свою концепцию президенту федерации, в основе которой строительство быстровозводимых дворцов из легких дешевых конструкций. Открывать детские спортивные школы на государственном уровне. Все-таки четыре олимпийские медали, которые разыгрываются в пляжном волейболе, того стоят. Я в кабинете Тягачева в присутствии Фетисова жестко обозначил свою программу. Ребятам надо платить деньги. Заключать с ними контракты. Если в “классике” средненький игрок получает по сто тысяч в год, то здесь мы должны платить не менее пятидесяти.
— А что же будет теперь с “Локомотивом-Белогорье”?
— Я работаю главным тренером, хотя не хочу. Но губернатор мне не разрешил уходить.
— А вы думаете о своем преемнике?
— Каждый день. Жду не дождусь, когда Сергей Тетюхин закончит выступать. Хочу, чтобы мое место занял тот, кто его заслужил.
— Как в следующем сезоне выступит “Белогорье”?
— Мы выиграем чемпионат!
— Вы когда-нибудь отдыхаете?
— Никогда. Сезон закончился, мы стали чемпионами, а уже на следующий день я улетел в Сочи на турнир по пляжному волейболу.
— Вы ни разу не выигрывали Олимпиаду в классическом волейболе, есть по этому поводу недосказанность?
— Есть. Но не то чтобы недосказанность. Мне больно и обидно, что все так произошло. Мне многие вредили и мешали. Специально вбивался клин. Развалили базовую команду сборной. Можно было бы договориться, что игроки уходят в “Динамо”, я готов был подписать документ, но не сообщать заранее об этом игрокам. В итоге произошло то, что произошло. Я, конечно, тоже недоработал. У меня душа болит, сердце болит…
— Почему же они бежали-то все из Белгорода?
— Потому что есть схемы, от которых болит голова, но потом она остывает.
— А со сборной как же так получилось?
— У меня выхода другого не было. У меня был помощник Зоран Гайич, которому за моей спиной предложили возглавить сборную.
— Если не секрет, как вы голосовали на выборах тренера?
— Я воздержался, но это ничего не меняло. Более того, как нормальный человек, как человек, вложивший в сборную всю свою душу, искреннее желаю этой команде побед. Здесь не может быть обид. Другой вопрос, справятся ли иностранцы с возложенной на них задачей.
— Как вы думаете, Гайич выиграет Олимпиаду, как обещал?
— Мне трудно судить. Но Гайич до сих пор не представил никому своей программы.
— Вы против иностранцев в сборной?
— У нас есть не менее компетентные специалисты и среди россиян.
— А как же в “пляжке”?
— Вот здесь как раз наоборот. На моем месте должен быть иностранец. Но у нас в стране вообще что-либо понять сложно.
— Вы не боитесь, что вас в очередной раз, попросту говоря, “кинут”?
— Я уже столько прошел в волейболе, что ничего не боюсь.
