Директор школы №1, заслуженный учитель России со стажем в полвека Лидия Цалиева, которую сначала все считали чуть ли не героиней, а потом начали планомерно травить за якобы причастность к трагедии, подала заявление об увольнении по собственному желанию. Сейчас она пенсионерка.
— За этот год я привыкла плакать: все дети мои — и живые, и мертвые, а сердце-то у меня одно… — этим летом Лидии Александровне исполнилось 73 года. — Какой я теперь работник? — объясняет она. — Без аппарата ничего не слышу: барабанную перепонку в правом ухе разорвало первым взрывом. Ожог слева во все лицо. Другим взрывом оторвало часть ноги — слава богу, мякоть, а не кость.
Сегодня бывший директор — инвалид второй группы на пенсии, а в те страшные дни прошлого сентября она была для заложников единственной надеждой.
— На меня смотрели и дети, и учителя, и родители. Я не могла позволить себе быть слабой. Меня три раза отводили в штаб захватчиков. Требовали, чтобы я звонила и сообщала, сколько на самом деле детей в школе: не 354, а 1300. Чтобы договаривалась о выполнении требований с властями. В штаб водили в сопровождении двух конвойных. По дороге одергивали: “По сторонам не смотреть!”. Я потом поняла почему: под лестничными пролетами и вдоль стен уже тогда штабелями лежали тела погибших, и самих террористов-смертников в том числе.
Говорят, пожилая учительница не смогла найти понимания у родителей. Многие не могут простить Цалиевой того, что их детей нет, а она жива. Лидия Александровна очень хочет пойти на кладбище в дни скорби. Но не уверена, позволит ли здоровье:
— Вы знаете, мне даже по квартире трудно ходить.
Лидия Александровна уверяет, что не замечает неприязни в глазах родителей ее погибших учеников.
— Две матери сразу после захвата были обижены на меня, сами не могли объяснить за что, но потом мы поговорили и вроде как поняли друг друга. На все вопросы, которые, как говорили, остались у родителей погибших детей ко мне, я ответила в суде по делу Кулаева во Владикавказе.
