Когда читали приговор, она плакала. Судья озвучивала характеристику обвиняемой. “Творческий педагог... Ученики любили... Вела кружок...” Казенные строчки в казенном доме звучали неожиданно трогательно из-за резкого перехода. “Согласно части первой статьи 286 УК РФ директор школы №70 города Ярославля Микрюкова обвиняется в том, что… — а дальше смех, — разрешила шестерым ученикам переписать выпускные сочинения на следующий день после экзамена”.
Пыталась натянуть медали. На шесть тонких детских шей. И теперь она обвиняемая, а ученики — потерпевшие.
Директор школы Галина Микрюкова сделала то, что делают все директора всех школ десятилетиями. Но впервые в России дело дошло до суда.
Следствие по делу велось семь месяцев. И вышла полная путаница. Галина Валентиновна способствовала фальсификации оценок учеников за сочинения, чтобы дети получили медали и поступили в вузы, сдав один экзамен. А обвиняется в том, что лишила этих же детей медалей и права на льготное поступление.
— Нервы на пределе, — сказала она мне. — Семь месяцев таскают по судам. Все тычут в меня пальцем. А я даже адвоката нанять не смогла — защитник запросил 60 тысяч рублей, а у меня таких денег нет.
1 июня 2004 года 11-классники школы №70 города Ярославля писали выпускную письменную работу по литературе. Написали все, кроме шестерых ребят, идущих на медаль. Пять — на серебряную, один — на золотую. Пять девочек и один мальчик. Сданные ими листы оказались пустыми. Переписать с черновика на чистовик за шесть часов экзамена ни один из лучших учеников школы “не успел”. Чтобы закончить работы, им предложили прийти завтра, 2 июня, в 10.00.
Педагоги заявили, что приказ о том, что медалисты напишут только черновые работы, а перепишут на следующий день, добавив где запятую, где недостающую образность, исходил от директора Галины Микрюковой.
Галина Валентиновна призналась, что новость о медлительных медалистах ей сообщили педагоги, поставив ее перед фактом за сорок минут до окончания экзамена. Предложив на выбор: или завалить “хороших детей”, или дать им возможность написать отличные сочинения.
— Если бы я снова оказалась в той ситуации, я не знаю, что выбрала бы. Не знаю, — говорит Микрюкова. — В отделе образования Кировского района мне потом сказали, что если бы я сразу позвонила им, то сохранила бы место, но уволили бы педагогов.
Галина Микрюкова закончила Ярославский педагогический институт. И сразу после окончания устроилась в школу №26 учителем иностранного языка. Потом стала завучем. Проработала в той школе 23 года.
Предложение о новом назначении ей сделали по телефону. “Позвонили из отдела образования 8 февраля, в мой день рождения, и предложили должность директора 70-й школы. Я тогда подумала: “Вот так подарок!” Оказалось, что меня рекомендовали мои коллеги из 26-й. Я и радовалась, и боялась. Но согласилась”.
Через неделю после назначения нового директора школа загорелась. Вспыхнула старая проводка: здание постройки 1949 года. Выгорело шесть кабинетов. Сейчас этот случай Галине Валентиновне кажется предвестником беды, а тогда повернулось все к лучшему. Власти приняли решение о капитальном ремонте. Ученики и педагоги разместились по трем разным школам. А через год должны были вернуться в родную, обновленную. И была бы Галина Микрюкова новым директором новенькой школы (здание ведь и правда отделали как игрушечку в назначенный срок). Но к тому времени погорела сама директор.
Игра в стрелочника
Утром 2 июня 2004 года, за несколько минут до назначенного незаконного переписывания с черновика на чистовик, одна из девочек-медалисток набрала телефонный номер отдела образования и заложила всех с головой.
В школу пришли заведующая отделом образования Надежда Синькина с инспектором и повязали преступницу. Сочинения аннулировали, поставив всем шестерым переписчикам “неуд”, лишили права на медали. И назначили новую дату экзамена. Директора уволили на следующий же день по статье за однократное нарушение служебных обязанностей и передали дело в прокуратуру. По закону педагоги не несли ответственности за происходящее, потому что действовали по указке директора. Ей одной и отдуваться.
— Если судить по совести, — взяла слово на суде государственный адвокат Микрюковой, — то виноваты и ученики, которые захотели войти в жизнь с заднего хода.
— То, что вы сказали, отвратительно, — не могла сдержать возмущения мама Инессы Пуховой, одной из учениц, не получивших медали. — Дети сделали то, чему их научили в школе. И последний урок — заходить в жизнь с заднего хода.
Мать единственного в стайке неудавшихся медалисток мальчика Алеши Смирнова пришла на суд, чтобы защищать директора: “Даже если она поступила неправильно, ее нельзя винить, она сделала это ради детей!”
Алеша Смирнов был единственным, кто пришел на слушание поддержать опального педагога. Сочинение он переписал на 4/5. Сдал ЕГЭ по русскому на “отлично” и поступил на одно из шести бюджетных мест в ярославское отделение МЭСИ на престижный экономический факультет. И так вышло, что ему одному не стыдно.
Пятеро других, впрочем, тоже подтвердили свои претензии на медали. Все переписали на “хорошо” и “отлично”. И все поступили на бюджетные отделения ярославских вузов. Но не стыдно только Алеше Смирнову.
А заходить через черный ход не захотела только одна выпускница, ее фамилии Галина Микрюкова просила не называть, “чтобы не ломать ребенку жизнь”. Самая у педагогов расхожая фраза.
Учили всех одинаково, а выучили по-разному.
Прокуратура запросила для Микрюковой лишения права занимать руководящие должности в течение трех лет.
Высокая мода
— Я виновата, обещаю, что впредь такого не повторится, — чистосердечное признание обвиняемой походило на раскаяние двоечника в кабинете директора.
Считает ли она себя виновной вне зала судебного заседания? Нет. Просто от нее все отступились. Отдел образования, педагоги, пять учеников, которым она то ли мешала, то ли помогала. Ведь на поверку оказалось, что помогать им было не нужно — студентами стали все, так, страховали на всякий случай. По многолетней привычке.
Сегодня число выпускников школ равняется числу счастливых абитуриентов. Поступление в вузы — 100%. Невероятный фантастический результат. О котором 10—20 лет назад средняя школа и мечтать не могла. И это несмотря на то, что поступить честно — большая удача. О таких случаях передают из уст в уста. Для большинства дорога в вуз проходит через взятки, связи, различные льготы, умно организованные подготовительные курсы. Место в вузе можно купить и официально, сразу поступив на платное отделение. Или выбрав коммерческий вуз. Возможностей — тьма.
Спрос растет, вузы предлагают, подстраиваются по общую волну невероятной популярности высшего образования, накатившую в 1990-х. Бум на “вышку” спровоцировали бизнесмены новой волны. От чиновников высокого полета — пришел во власть, деньги есть, а диплома нет. Заканчивая обычными ларечниками, которые вмиг заполнили первые платные отделения юрфаков и экономфаков.
С этим потокомє вузы бы справились. Но вслед за ними потянулись юноши призывного возраста. Служить стало чуть ли не позорно. И опасно. Часть тех, кто по старым советским расчетам должен был идти в армию, пришли в вузы за отсрочкой.
Еще одна большая группа жаждущих диплома — дети тех, кто получил высшее образование в 1970-х. Тогда формировали новую советскую интеллигенцию. Эти многочисленные первые в своем роду интеллигенты, рожденные в пик бэби-бума 1950-х, с пеленок внушали своим сыновьям и дочкам: “после школы — в институт”, продолжая ковать новые династии интеллигентов.
И вот уже у дверей приемных комиссий не протолкнуться.
ЕГЭ — тест учителей
В средней школе не стали лучше учить. Требования школы и вузов всегда различались. Но школа выполняет роль трамплина. Чем выше подбросишь ученика, тем выше собственный престиж. Учителя помогали ученикам бескорыстно — ради собственного статуса и следуя директиве выпустить в жизнь образованных людей. Вузы были страшным зверем, который норовит наброситься на “наших детей” и пугать их вопросами не из школьной программы. Учителя по-домашнему на выпускных экзаменах раздавали ручки с одинаковыми чернилами, чтобы править работы. Подкладывали уже готовые сочинения, написанные учителями. Пальчиком указывали на ошибки во время экзамена. Каждый выпускной экзамен — с замиранием, но по налаженной схеме. Лично с меня за списанную выпускную контрольную по математике денег никто не просил. Мы с соседкой по парте играли на экзамене в морской бой, потом перед нами положили листок с решенными задачами. Она закончила медицинский институт, я — журфак, школа нами гордится.
В Ярославле говорят, что в 70-й школе с родителей медалистов брали деньги. И учителя, и ученики, и директор именно этот факт отрицают. Слово “взятка” в деле не фигурирует. Зато формулировка “для поднятия престижа собственного учебного учреждения” звучало неоднократно. В последнее время престиж для школы особенно важен: в хорошую, откуда поступают, поведут детей успешные небедные родители — будут исправно “жертвовать” на ремонт класса, купят в складчину компьютеры, жаться не станут. А школа алаверды — гарантирует аттестат.
С модой на высшее образование ответственность учителей увеличилась. А тут — ЕГЭ. В школах — паника. Но за один экспериментальный год учителя изобрели способ обмануть беспристрастную проверку знаний. По условиям ЕГЭ на экзамене не должны присутствовать учителя по данному предмету. Школа сделала ход конем: незадолго до экзамена на ставку математика берут учителя русского языка, к примеру, — и он помогает детям справиться с ошибками. Это уже не детские шалости. Скоро учителя благодаря кормильцу ЕГЭ заткнут за пояс вузовских преподавателей с их репетиторскими доходами.
— Считаю, что ее должны были оправдать, — сказала учитель русского и литературы школы №70 Юлия Мохова.
— Дело можно было бы закрыть за недоказательством, если бы педагоги и ученики не стали наперебой давать показания, — отрезала адвокат Татьяна Каменщикова.
— Я стала жертвой системы, которой отдала 25 лет жизни, — с обидой произнесла бывший директор школы №70 Галина Микрюкова.
Впрочем, система хоть и противно взвизгнула, как старый механизм в предчувствии поломки, но выдюжила. Обвиняемую Микрюкову приговорили к штрафу в размере 10 тысяч рублей. Ведь детей нужно учить, детям нужно дать возможность поступить в вуз. Поставишь ему “два” по русскому, а вдруг он будущий Паскаль? А если и не Паскаль — не ломать же ребенку жизнь...
P.S. Золотые и серебряные медали не будут играть роли при поступлении в высшее учебное заведение и давать право на сдачу одного вступительного экзамена с 2007 года. Теоретически следующим летом могут осудить еще одну Микрюкову. Фактически посадить нужно всех, но всех — уже не успеют.
