— На самом деле нас не существует. Даже такого почтового названия, поселок “Заря”, официально нет. А мы — его жители — тоже, получается, люди-призраки, которые никому не нужны, — тяжело вздыхает седой полковник, спокойно проводя журналиста через закрытое КПП.
Молодой солдатик на входе не обращает на меня никакого внимания. Он занят тем, что как раз “сшибает” 50 рублей за въезд на охраняемую территорию частной легковушки. Никто не проверяет у спецкора “МК” пропуск или документы.
Гуляй по закрытой зоне сколько душе угодно...
Так, незамеченной пройдя через ворота, я попадаю туда, где когда-то находилось первое кольцо ПВО, призванное защищать родную Москву от многочисленных врагов.
Это полуразрушенная “Заря”, поселок-призрак.
Закрытый военный поселок “Заря”, что под Балашихой, входит в перечень 87 военных городков по России, которые решением Кабинета министров РФ от 2000 года до сих пор не открыты для свободного проживания.
Сюда, в подмосковные леса, не добираются частные маршрутки, и лишь дважды в день приходит переполненный людьми рейсовый автобус.
Здесь прописано сейчас примерно 22 тысяч человек. Но действующих армейских офицеров проживает всего три тысячи. Остальные жители — старенькие пенсионеры, военные вдовы, никакого отношения к службе в сегодняшних войсках уже не имеющие.
Вроде бы и граждане они Российской Федерации, эти бабушки и дедушки, лучшие годы отдавшие службе в рядах Советской армии, но не могут они купить и продать свое жилье, завещать его и даже прописать туда внуков, чтобы те за ними ухаживали.
Дело в том, что приватизация “Зари” по российским законам простым людям запрещена.
Их квадратные метры — служебный фонд закрытого городка. Каждая квартира здесь принадлежит Минобороны. Это серьезное ведомство защищает закрытый статус “Зари” с такой силой и рвением, как должно было бы, по идее, защищать нашу родину.
Под красными флажками
А воздух в этом поселке диво как хорош — настоящая подмосковная Швейцария!
Только жители “Зари” “швейцарцами” себя не считают.
Всего 18 километров от МКАД, а кажется, что попадаешь в сериал из жизни армии 70-х — “Таежный роман”. Грязь, мусор, разбитые дороги, неотремонтированные дома в окружении вековых сосен и люди в старом камуфляже.
— Видите, вон дом окружен по периметру красной ленточкой? — объясняют мне жители. — Это не для красоты, а потому что часть балконов девятого этажа постоянно падает на первый этаж и может кого-нибудь насмерть прибить!
— Смотрите, тряпка, которой я мою посуду, вчера была новенькая, — сотрясает в воздухе гнилой ветошью Нина Васильевна, местная жительница. — Из крана у меня течет не чистая вода, а коричневые помои, потому что наши коммуникации полвека не ремонтировались. Пить эту воду нельзя — козленочком станешь, а что делать — приходится, поэтому теперь у жителей поселка, включая детей, камни в почках…
Как кровеносными сосудами, пронизан поселок “Заря” ржавыми трубами. Водопровод и канализация проложены здесь прямо поверх асфальта: так протечки ремонтировать легче. Впрочем, ремонтируют в поселке крайне мало. “Приблизительно 10—15 процентов от необходимых средств выделяется Минобороны реально на наши нужды”, — объясняют жители поселка.
80% жилого фонда “Зари” находится в аварийном состоянии. Не нормальная обустроенная жизнь, а сводки с фронтов. На улице маршала Говорова пожилой мужчина упал в октябре в открытый канализационный люк с кипящей водой и сварился насмерть.
А на улице Гагарина обрушилась стена дома. Но денег на капремонт этого здания в нашей армии нет и не предвидится. “Вот если развалится ваш дом совсем, тогда его починят”, — объяснили жильцам.
Но даже с “отравленной” водой, обрушившимися стенами и канализационными люками без крышек местные жители готовы смириться — если бы только власти поселка хоть временно разрешили открыть здесь прописку и дали возможность приватизировать жилье. Не успеют люди сделать это до 1 января 2007 года — не успеют никогда, бесплатная-то приватизация закончится.
И придется местному народу существовать в “Заре” чуть ли не на положении бомжей, которых любой военный чиновник, если захочет, может выгнать из наемного жилья.
“Мы защищали нашу страну напрасно, если даже такую малость, как прописать в квартире своих близких, нам власти не разрешают”, — возмущается военный пенсионер Александр Епишин, который 36 лет отдал службе в нашей армии. Двух своих сыновей он тоже воспитал настоящими офицерами.
Но напрасно старший сын, выйдя в отставку, решил вернуться с Камчатки домой, в “Зарю”, где прошло его детство. Обратно его не впустили. Даже к родному отцу. “Три суда у нас по этому поводу прошло, и все закончились не в нашу пользу, — вздыхает Александр Епишин. — “Оснований для вселения сына не имеется”, — отвечают в войсковой части. Во всей стране одни законы, а у нас в “Заре” совершенно другие. Так что мой сын с семьей сейчас ютится чуть ли не на улице, в другом заброшенном военном городке под Загорском”.
Приказано закрыть
Название “Заря” придумал, верно, какой-то полковой поэт — в официальных документах этот поселок значится под строгим порядковым номером 190-Б.
Возникла “Заря” на слиянии двух военных городков — 413-го, созданного еще при Берии и первоначально входившего в состав Первой армии особого назначения Московского округа ПВО, и городка 190-Б, построенного для жилья офицеров главного штаба ПВО.
— Долгое время наши городки были разделены только забором, который в 82-м году был снят по приказу главкома ПВО, ныне покойного генерал-лейтенанта Колдунова, — вспоминает полковник Леонид Мурзинцев, житель поселка.
Наступило смутное время. Большинство военных городков в России решением Ельцина в 92-м году потеряли статус закрытых. Приватизацию в них разрешали по вынужденным причинам: некуда было отселять отставных офицеров с семьями, которым раньше государство гарантировало вместе с пенсией получение квартиры, — поэтому воякам, чтобы особо не бунтовали, и кинули сахарную косточку, позволив оставлять за собой жилье в закрытых гарнизонах.
В Подмосковье многие военные поселения тоже распахнули двери для приватизации, хотя бы и временно. Оформить жилье в собственность, например, смогли жители закрытого поселка “Северный”, что неподалеку от “Зари”.
Но саму “Зарю” эти оптимистические перемены почему-то не коснулись. В 2001 году поселок перешел под юрисдикцию Главного штаба ВВС. Никакого стратегического значения для обороны страны отныне он не имел — и о нем окончательно забыли, почему-то сохранив его в перечне закрытых.
— На протяжении последних лет перед главкомом ВВС Владимиром Михайловым не раз ставился вопрос о том, чтобы дать наконец нашему городку статус открытого и присоединить его юридически к Балашихинскому району Московской области, пока он окончательно не развалился, — говорит адвокат Юрий Шулик, житель поселка. — Как нам стало известно, летом этого года нужные бумаги уже были практически на подписи у главкома, но тут к Михайлову обратились 19 генералов из ветеранского совета поселка с просьбой, чтобы для “Зари” сохранили прежний статус. Дескать, народ этого хочет... Генералов уважили — поселок главком не открыл.
Генерал-лейтенант Григорий Дубров — один из тех 19 генералов. Именно он был на личной аудиенции у Владимира Михайлова, где искренне ратовал за то, чтобы оставить поселок за военном ведомством. Но сам Григорий Карпович категорически утверждает, что не против открытия поселка, он против того, чтобы “Зарю” передали в Московскую область.
— Пусть Минобороны в исключительном порядке разрешит военным пенсионерам приватизировать их жилье и прописывать туда родных, если они так уж хотят это сделать, — объяснил он в интервью “МК”. — Но я, старый генерал, категорически против того, чтобы поселок превращался в гражданский объект. Не для того мы его создавали, чтобы отдавать эту территорию неизвестно кому. “Заря” должна оставаться местом, где мы, отставные военные, живем достойно и спокойно.
Раздолье для террористов
Но выходит, что только отставные генералы и живут в этом поселке достойно.
— Несколько лет назад были выделены средства на строительство в “Заре” нового военного госпиталя, в результате его так и не построили, — объясняет адвокат Юрий Шулик, житель поселка. — Зато за забором городка почти в то же время были возведены красивые коттеджи для высоких армейских чинов — и, что удивительно, возможно, из того же самого кирпича, что должен был пойти на строительство госпиталя. Как вы думаете, это случайно?..
Жители “Зари” убеждены, что армейские чины не хотят передавать гражданским властям их поселок вовсе не из чувства патриотизма, а по более прозаическим причинам: чтобы не проводить перед его открытием обязательную ревизию всех хозяйственных объектов.
Понятно, что во время такой проверки, которую должны делать совместно гражданские и военные власти, может всплыть на поверхность много интересных фактов о том, как и куда распределялись в последнее время госсредства на “Зарю”.
А уж поводов для возбуждения уголовных дел, возможно, появится еще больше...
Старенькие военные пенсионеры в “Заре” умирают, а их опустевшие квартиры, по слухам, в поселке занимают граждане со стороны, уж точно никакого отношения к нашей армии не имеющие.
“Продаю однушку в “Заре” за 20 тысяч долларов”, — белеют на столбах многочисленные частные объявления. И покупателей на это служебное жилье, принадлежащее Минобороны, как выясняется, хватает.
Как чужаки умудряются оформить служебные квартиры в собственность? Кто им разрешает прописку? Сколько всего жилья пустует сегодня в поселке и кому оно в итоге достается, если очередь из бесквартирных офицеров, что служат поблизости, как говорят, сейчас составляет около полутора тысяч человек и почему-то движется крайне медленно?
Увы, ответы на эти вопросы покрыты мраком неизвестности...
Понятно, что честный человек в квартиру с сомнительным юридическим статусом не переедет. Зато на месте мошенников и террористов сюда можно отправляться, заплатив сравнительно небольшие деньги, даже не задумываясь.
Сами власти “Зари” тоже буквально на днях выяснили, что служат отличной мишенью для боевиков.
И это стало для них еще одним поводом, чтобы не открывать поселок.
— Мы записались на прием к полковнику Игорю Роде, начальнику строительства Главного штаба ВВС, чтобы в который раз поинтересоваться о том, когда все же изменится статус нашего поселка, — рассказывает Валентина Забарова, местная жительница. — Но Игорь Степанович объяснил нам, что теперь нашу “Зарю” не откроют в целях безопасности: вроде бы недавно спецслужбы обнаружили, что здесь готовилось покушение на... главкома ВВС Владимира Михайлова, у которого в “Заре” служебная дача. Может он пошутил? Иначе пусть тогда и Москву закроют: наверняка у многих наших генералов там еще квартиры есть — и они тоже могут, наверное, стать целью террористической атаки? А мы-то почему должны из-за этого страдать?
Да, если действительно готовить какой-нибудь теракт, лучшее место, чем поселок “Заря”, и не придумаешь.
Я поняла это, когда бросала камешки в местное водохранилище, из которого черпают воду для всех хозяйственных нужд. Территория практически никак не охраняется. Метров двести от ближайших домов по валежнику и грязи — и вот он, главный стратегический объект поселка, идеальный для применения биологического оружия, никаких бомб не надо.
Меня провели сюда обычные местные бабульки, члены инициативной группы “Зари”. Устав унижаться и умолять власть открыть их поселок, они решили идти другим путем — официально зарегистрировали свою общественную организацию, чтобы бороться за придание “Заре” статуса открытого военного городка.
Эти пожилые женщины уже абсолютно ничего не боятся. Две с половиной тысячи подписей своих сторонников - местных жителей - уже собрали они, чтобы передать их главкому МИхайлову.
По дороге эти старушки печально рассказали, как им надоело бесправно жить в поселке, которому посвятили полвека.
Замужем за мальчиками
75-летняя Вера Степановна Крутикова приехала в “Зарю” в 58-м году, молоденькой вольнонаемной девчонкой.
Работала киномехаником в Доме офицеров, официанткой в офицерской столовой — никакого труда не чуралась, даже самого черного, чтобы единственного сына поднять. Растила она его без мужа.
За верную службу получила Вера от государства небывалый по щедрости подарок — однокомнатную квартирку с комнатой в 11 метров.
— Мне такой площади для себя одной до самой смерти хватит, — усмехается она. — Только обидно, что я внукам своим в наследство, на добрую память о себе ничего не оставлю. За что же такое неуважение?
Про свой родной поселок Вера Степановна, как и другие здешние старожилы, может рассказывать часами. О том, как раньше гордились они тем, что живут на закрытой и охраняемой территории. “Родственники со всего Союза за дефицитными товарами ко мне приезжали, — с восторгом вспоминает Крутикова. — По улицам было приятно и нестрашно ходить. А недавно у нас девочку изнасиловали приезжие. Как ни посмотришь, одни кавказцы кругом — и живут они почему-то в квартирах старых военных пенсионеров…”
Да, не те уже порядки в “Заре”, дисциплины совсем нет. У простых жителей остается только один способ хоть как-то заработать на своем жилье, пусть и немного обойдя закон. Ведь, наверное, не только генералам хочется нынче жить достойно!
— Наши бабушки и дедушки из “Зари” фиктивно выходят замуж и женятся, чтобы прописать посторонних людей в своих квартирах, — анонимно согласилась рассказать об этом корреспонденту “МК” другая 70-летняя жительница, одна из старожилок поселка. — Ко мне тоже жених из Железнодорожного клеился, ровесник моего внука. Предлагал 9 тысяч за две мои неприватизированные комнаты. Пока я думала, он на другой женился. Конечно, нехорошо на старости лет такими делами заниматься, но это властям должно быть стыдно: они не оставили нам другого выхода…
“Никаких секретов в “Заре” не осталось, смысла нет наш поселок и дальше закрытым держать”, — уверены горожане.
Да, кроме одного большого секрета: жители “Зари” бесправны, злы и несчастны. Они до сих пор существуют на положении крепостных, не имея правовой возможности законно продать свою квартиру или обменять ее.
И еще немного пренебрежения к их проблем со стороны властей, и искра народного недовольства вспыхнет так жарко и сильно, что мало властям не покажется.
Самые отчаянные из бабушек “Зари” уже вполне готовы перекрыть Горьковскую трассу и лечь на нее своими старыми костями.
А 75-летняя Вера Степановна Крутикова то пакует вещи из дома, то — снова разбирает чемоданы. “Разозлюсь я на наши порядки, — вздыхает она. — Соберусь уехать к сыну во Владимир, он у меня там офицер, или тоже замуж, думаю, за кого фиктивно выйду, хоть на старости лет разбогатею. А как остыну, посмотрю из окна на родные места: “Куда ты, Вера, собралась — думаю я себе. — Ведь здесь, в “Заре”, вся жизнь твоя прошла!”
