Открывая за новогодним столом очередную поллитровку, вряд ли кто задумывается о том, каким тернистым научным путем шел к человечеству этот волшебный напиток! Чтобы узнать подробности изобретения всех времен и народов, “МК” поехал в деревню Боблово Клинского района. Куда профессор Санкт-Петербургского университета Менделеев, считающийся первооткрывателем водки, почти 40 лет наезжал для отдыха и где в музее-усадьбе свято чтут память ученого.
Первый встречный деревенский житель, показав изрядное знакомство с предметом, о котором мы решили написать, сообщил нам, что полтора века назад Менделеев “придумал” водку для одного местного винодела, который был озабочен низким качеством сивухи, производимой на здешних винокурнях.
Надобно сказать, что крестьяне в ту пору пили много меньше, чем сегодня. Но случаи отравления от “передоза”, что греха таить, бывали. Особенно среди ямщиков. Часть мужского сословия Клина (300 семей) по царскому повелению исполняла ямскую повинность, они даже освобождались от службы в армии — вот какая это была уважаемая в те времена профессия. Однако это не мешало ямщикам при всяком удобном случае как следует “тяпнуть”.
Дмитрий Иванович в Боблове занимался сельским хозяйством, на полях под Клином устроил гигантскую химическую лабораторию, где применял минеральные удобрения и получал очень высокие урожаи. В округе его даже звали колдуном — за успехи в выращивании картошки и зерновых. Словом, Менделеев был хорошо знаком с сельским бытом, проблемами (в том числе алкогольными) и якобы охотно откликнулся на просьбу питейного воротилы.
В музее эту версию отвергают как абсолютно несостоятельную. Дело, рассказывают, было так. 1 февраля 1865 г. на ученом совете Санкт-Петербургского университета Дмитрий Иванович обнародовал свой научный труд под названием “Теория растворов”. Один из его разделов был посвящен химическому соединению спирта с водой.
Пропорция, о которой долго мечтали
Что заинтриговало выдающегося химика? Смешав 1 литр спирта с 1 литром воды, он не получил, как ожидал, 2 литра раствора. Колба нагрелась — значит, между двумя веществами пошла химическая реакция с выделением тепла. (В скобках замечу, что, когда мы были молодыми и разбавляли спирт водой, чтобы “раствор” не нагревался, горлышко стакана закрывали ладонью). Многократные эксперименты со слиянием в разных частях воды по отношению к спирту показали ученому, что вещества сцепляются на молекулярном уровне: на три молекулы воды — одна молекула спирта.
Идеальным для Дмитрия Ивановича (и для многих миллионов россиян) оказалась пропорция 38,6% спирта и 61,4% воды, дающие крепость раствора (назовем его так) 40°. Идеальным он был, конечно, не потому, что хорошо “бил по мозгам”, а потому что имел оптимальную химическую устойчивость, легко поддавался очистке и содержал минимальное количество сивушных масел. Как правило, именно от вредных примесей у человека наутро болит голова. Словом, этот “раствор”, как заверяют в музее-усадьбе Менделеева, был самым что ни на есть идеальным питьем — практически безвредным для здоровья человека.
Прикидываюсь шлангом и в кабинете, где жил и творил величайший химик (его Периодическая система химических элементов была последним фундаментальным законом, открытым в ХIХ веке!), пытаюсь опровергнуть классика.
— Как же так, — говорю директрисе музея, — однажды я выпил три бутылки водки и на следующее утро еле поднялся с кровати, голова просто раскалывалась. А вы рассказываете, что там никаких сивушных масел!
— Вы с ума сошли! — изумляется Любовь Хайруллина. — Три бутылки!.. От сала вам тоже плохо станет, если вы его переедите! Во всем нужно знать меру!
Справедливости ради заметим, что некоторые отечественные химики сомневаются, что приоритет в изобретении водки принадлежит Менделееву. По их дружному мнению, это только бросает тень на светлую память ученого.
Да, он эмпирическим путем нашел “нужную” пропорцию спирта и воды, здесь ни убавить ни прибавить. Но какого-то вклада в науку этот раствор не внес. Да и сам спирт научились гнать еще лет за 500 до Менделеева средневековые алхимики. Они же изобрели (и постоянно совершенствовали) перегонные аппараты, позволявшие получать высококачественный спирт из зерна, картошки, буряка и даже древесины. Глупо полагать, что в те далекие времена люди не разводили спирт водой и не принимали его вовнутрь! Каждый знает, что для этого даже необязательно выдерживать строгую менделеевскую пропорцию 38,6% спирта и 61,4% воды.
Делиться надо!
Так это или не так — сегодня установить сложно. В сознании миллионов россиян и всех поклонников Бахуса на планете Менделеев и водка — одно органичное целое. К тому же на спиртзаводах для получения настоящей русской водки в работу берется тот самый раствор — с известными нам частями воды и спирта.
Прямых наследников у Дмитрия Ивановича, к сожалению, нет, хотя от двух жен у него было шестеро детей. А если б его потомки дожили до наших дней, они бы воочию убедились, сколь высок авторитет в народе их великого предка. Они бы, наверное, как сыр в масле сейчас катались.
Музей тревожит эта историческая несправедливость. Ведь водочные короли наживают себе миллиардные состояния, тогда как отечественная наука ждет жалких подачек от Сороса и прочих западных благодетелей. Не так давно музейщики попросили Анатолия Ивановича Лукьянова возглавить Фонд памяти Д.И.Менделеева. Опытнейший юрист (одно время он являлся спикером Верховного Совета СССР) обещал своим авторитетом добиться определенных отчислений с алкогольного оборота — во славу и развитие российской науки, а также во имя сохранения памяти выдающегося ученого.
Пить или курить — вот в чем вопрос
Интересуемся у служащих музея, каким был Дмитрий Иванович в повседневном быту. Ведь его химические формулы и знаменитая таблица (ее элементы в полном наборе можно найти на любой московской свалке!) сопровождают нас всю сознательную жизнь. А что мы о нем знаем? Ничего.
Пил выдающийся химик, оказывается, очень мало, своим знаменитым “раствором” особенно не увлекался. Предпочитал легкие красные вина, причем в основном — грузинские.
Вообще, акцизы на алкогольную продукцию в середине XIХ века по поручению царского правительства предлагал именно он. Как настоящий патриот земли русской он считал, что экспорт товаров из-за границы, если эти товары наше государство способно производить своими силами, должен облагаться высокими налогами, чтоб мы развивали собственную индустрию. И наоборот: то, что в Российской империи не производится по каким-то причинам, нужно облагать низкими налогами, чтоб торговля не задирала на них цены.
Пил Дмитрий Иванович мало, а вот курил очень много. И когда родные и близкие беспокоились о его здоровье (в быту он был чрезвычайно вспыльчив, но отходчив), весело отвечал, что табак — не такой уж и яд. “Через специальные фильтры я пропустил дым и убедился — он убивает почти все микробы. Неизвестно, что вреднее для нашего организма — курить или не курить”.
Чужого табака Дмитрий Иванович не переносил, и если гость пытался закурить, без обиняков предлагал: “Батенька, попробуйте мой табак!”
Удивительное — рядом
По поводу Периодической системы считается, что она приснилась ученому во сне. В музее поправляют: не приснилась, а “увидел во сне”. Это совершенно разные вещи. Ибо присниться может все что угодно, а увидеть во сне можно только то, над чем постоянно работаешь.
Менделеев увидел свою таблицу в ночь с 16 на 17 февраля (по старому стилю) 1869 г. Советский академик Кедров провел поминутную реконструкцию предыдущего дня — 16 февраля — по дневниковым записям Менделеева. “Чувствую, — писал ученый, — что вот-вот подойду к разгадке…” На специальных открытках он написал все известные к тому времени элементы и, где бы ни бывал, постоянно тасовал открытки, как колоду карт, раскладывал наподобие пасьянса. Двое суток не спал и не ел, в ночь на 17 февраля снова разложил пасьянс, задремал, и ему приснилась (точнее, он увидел в сне!) вся система элементов, которую он тут же, вскочив, записал на листах бумаги.
Периодическая система несколько лет оставалась непонятой и невостребованной в научном мире. По большому счету, Менделеева начали признавать только после того, как ученые открыли новые элементы и с теми же самыми характеристиками, которые предсказал русский химик. (На момент открытия Периодической системы их было 63, сегодня — 115!)
А совершенную стройность закон приобрел уже в ХХ веке, когда была открыта планетарная модель атома, физические основы. Тут уже все заговорили про гениальность Менделеева.
Впрочем, сам Менделеев в своей исключительности никогда не сомневался и держался подобающим образом. На ученых советах и международных симпозиумах сидел в почетном президиуме. И поскольку курил часто, ему одному разрешалось “дымить” прямо за столом. Все остальные выходили в коридор.
Однажды с Бекетовым (тогдашним ректором Санкт-Петербургского университета) Менделеев пошел в городскую мэрию к какому-то чиновнику — хлопотать о ремонте учебного корпуса. Бекетов был человеком очень известным и уважаемым в Питере, но Дмитрий Иванович сказал ему по-свойски:
— Для чиновника ты никто, с тобой и разговаривать не будут. А я — Менделеев!..
Дмитрий Иванович как в воду смотрел. Очень скоро ректор вышел с аудиенции ни с чем, а к чиновнику прорвался “сам”. Был Менделеев весьма импозантной наружности — огромного роста, с громким басом, борода лопатой...
— Ты знаешь, кто я такой? — спросил он насмерть перепуганного чиновника. — Ты в историю попадешь только благодаря тому, что я с тобой сейчас разговариваю!
Фамилию того чиновника в музее, как ни старались, найти так и не смогли, время стерло его из своей памяти. Зато дело Менделеева живет и побеждает, и мы каждый день убеждаемся в том, как “далеко простирает химия руки свои”.
Еще в музее говорят, что журналистов экстравагантный Менделеев тоже не любил, считая их “людьми весьма поверхностными”. Однако в то время еще не было “Московского комсомольца” — наверняка Дмитрий Иванович зачитывался бы нашей газетой. Во всяком случае, в преддверии Нового года (пока на счета менделеевского фонда не потекли проценты от изобретения!) “МК” дарит полугодовую подписку музею в Клину.
Мы не ханжи и открыто заявляем, что пили, пьем и будем пить! Поэтому память Менделеева уважаем не только за его гениальную таблицу.
Вот и нынешний праздник был бы не таким искрометным, если бы в свое время наш соотечественник не заинтересовался химическим соединением спирта с водой. Что лишний раз подчеркивает: удивительное — рядом.
Ну, за науку!
