Вчера вступил в действие совместный приказ российских правоохранительных органов о едином приеме заявлений о преступлениях. “Теперь заявления о преступлениях будут приниматься одинаково всеми людьми в погонах, будь то милиционер, сотрудник ФСБ, пожарный или таможенник”, — заявил по этому поводу замминистра внутренних дел Александр Чекалин.
“У этого приказа есть один существенный минус, — тут же прокомментировали нововведение рядовые милиционеры. — В нем заложен неоправданный расчет на то, что не найдется настолько невменяемый гражданин, который пойдет к пожарным заявлять о краже мобильника”. А корреспондент “МК” как раз решил прикинуться “настолько невменяемым гражданином” и понесся со своей неприятностью в ближайшую пожарную часть.
Попасть в пожарную часть №9 Управления противопожарной службы г. Москвы не так-то просто. Для этого нужно долго звонить с улицы в железную дверь. Я позвонил — и был вознагражден за 15 минут морозного ожидания появлением в окошке лица дежурного офицера.
— Здравствуйте, — сказал я. — У меня украли мобильник.
— И что?! — глаза офицера сделались круглыми-круглыми.
— Я слышал по телевизору , — начал я объяснять, — что теперь можно с заявлением о преступлении идти даже к пожарным. Сказали, что приказ об этом вышел сегодня.
Лицо стремительно исчезло из окошка. Мне показалось, что дежурный просто упал в обморок от таких моих заявлений. Он появился лишь через добрых 20 минут — после нескольких моих тревожных звонков.
— Короче, так, — голос капитана звучал теперь уверенно. — В этом вашем приказе сказано, что принимать заявления должны органы дознания или следствия. У нас такой орган один — Госпожнадзор. Но находится управление Госпожнадзора в другом месте.
— Во-первых, — возмутился я, — приказ не “наш”, а ваш. Во-вторых, по телевизору что-то говорилось и про дежурные части...
— На дежурные части обязанность круглосуточно принимать заявления о преступлениях может быть возложена особым ведомственным приказом, — дежурный нашпиговал меня канцеляризмами. — В МЧС такого приказа пока нет.
— А когда появится?
— А я откуда знаю? — чувствовалось, что капитана этот разговор изрядно достал. — И вообще, вон у нас ОВД с другой стороны дома.
Ничего не оставалось, как отправиться в ОВД. Намеренно проигнорировав надпись “паспортно-визовая служба” (тоже ведь “люди в погонах”. — Авт.), я ворвался внутрь. Полный майор при этом чуть не подавился бутербродом.
— Что надо? — спросил он.
— У меня украли мобильник! — попытался я сказать понапористее.
— А я тут при чем? — резонно удивился офицер.
Я начал что-то объяснять про приказ, но быстро утомил этим майора.
— Закройте дверь! — он встал со стула и направился в мою сторону. — У нас — ОБЕД!
А слышавшая все это паспортистка сочувственно посоветовала мне отправиться в дежурную часть милиции. “Мы же не занимаемся следствием”, — покачала она головой.
Мне подумалось, что именно в дежурную часть милиции я бы и отправился изначально, не случись вдруг совместного приказа правоохранительных органов о едином учете преступлений.
