Сколько бы ни было денег, игроку всегда мало — это закон любой зависимости. Нет другого способа получить быстрый “кэш”, кроме игры. И нет другого способа так же быстро потерять все. Поэтому игроки сто раз наступают на одни и те же грабли.
“Аня, милая, я хуже, чем скот! Вчера в десять вечера был в чистом выигрыше 1300 франков. Сегодня — ни копейки! Все! Все проиграл!”
Виновником проигрыша назван “подлец лакей”, из-за которого игрок проспал свой поезд и, чтобы убить время до следующего, отправился в казино. Автор письма — Федор Достоевский, адресат — его жена.
В этот странный мир, где нет ни времени, ни зимы, ни проблем, москвич Олег К. впервые попал семь лет назад. Зашел с друзьями из любопытства. Через месяц потянуло опять. Потом стал ходить каждую неделю и пропал для всех: жены, ребенка, родителей, друзей. Олега словно подменили. Из веселого, открытого, надежного парня он превратился в человека с потухшим взглядом, лживого и изворотливого. Целью его жизни стало бесконечное добывание денег для игры.
— Сначала был азарт, интерес. Словно с парашютом прыгал — такой адреналин! Но все это в прошлом. Теперь прихожу только для того, чтобы отыграться. В голове одна мысль — вернуть долги. Я постоянно кому-то должен. Банкам, поставщикам, знакомым.
Игра стала работой. Иногда он заходит в казино на 15—20 минут, иногда пропадает у стола несколько часов. Как-то сделал первую ставку в 12 дня, а вышел на улицу в 7 утра. Почти сутки без еды и без сна.
Бывали дни, когда он возвращался в казино и по два, и по три раза в сутки, если удавалось перехватить денег. Когда получалось отыграться, старался что-то отдать, но половину выигрыша всегда оставлял на игру. Сегодня его суммарный долг достиг почти полумиллиона долларов.
— В казино крутится одна и та же публика. Новые люди всегда заметны. Я видел игроков, которые буквально за месяц проигрывались в пух и прах. Перед ними — на миллион долларов фишек, а через 3 часа — ничего. Трясущиеся руки, красные лица — в них трудно было узнать людей, которые недавно приезжали на хороших машинах, в дорогих костюмах.
Несколько месяцев ни жена, ни родители даже не подозревали о наваждении Олега. Тогда у него было много вариантов, где взять деньги, и достаточно свободного времени, чтобы наведываться в казино. Но очень скоро долги начали расти как снежный ком. Чтобы отыграть 2 тысячи долларов, он брал в долг 4, а рулетка глотала деньги, как голодный зверь. Для восполнения очередного проигрыша требовалось все больше и больше. Однажды Олегу пришлось продать машину, чтобы рассчитаться с кредиторами.
— Состоялся тяжелый разговор с женой. Я обещал, что больше никогда не буду играть. Почти полтора года держался, а потом все началось сначала: проигрыши, недомолвки, полуправда. Допустим, надо ехать за товаром для моего магазина — беру 80 тысяч, но по дороге заворачиваю в казино. Если мне не везет и деньги вылетают в трубу, беру товар в кредит. В конце концов поставщики перестали мне давать в долг. Тогда я взял кредит в одном банке, потом в другом, в третьем.
Когда в кармане заводятся деньги, сразу появляется мысль: почему бы не сыграть? Вдруг повезет? Ноги сами несут в казино. За один раз Олегу случалось проигрывать больше 100 тысяч долларов. Он уходил только тогда, когда уже не на что было играть.
— В машине у меня, допустим, лежат 50 тысяч, беру 10 или сразу все. Не помню случая, чтобы осталось 3 тысячи и с ними удавалось уйти. Случалось, на них все отыгрывал, и все шито-крыто было. Но часто не успеешь раздать, как снова попадаешь в казино. А там как зебра: полоса белая, полоса черная. Мне кажется, если много выиграешь, просто не дадут уйти. В казино все игроки под наблюдением. За каждым столом 10 микрофонов и 10 камер. В центре зала компьютер. Зрение у меня хорошее, заглянул как-то издалека и увидел свой портрет и досье: как часто ходишь, сколько проиграл.
Недавно Олег во всем признался родным, не утаив ни одного долга. На семейном совете решили оградить его от денег. Продавцам поставили сейф и сказали: “Олегу денег не давать”. Он не обижается, сам знает, что наличные ему доверять нельзя. Потому что опять сорвется и не сможет остановиться. Машину и квартиру Олег переписал на жену, чтобы соблазна не было. Деньги ему выдают только на бензин и на сигареты.
— Я устал постоянно недоговаривать, врать. Раньше у меня были какие-то увлечения, интересы. Какая любовь? Какая карьера? Какая цель в жизни? Все поглотила рулетка. Это болезнь. Я потерял друзей. Не потому, что занимал у них. Когда они узнали про казино, перестали звонить. Партнеры тоже не хотят рисковать. Когда у меня из машины украли товар, все подумали, что я решил проигрыш списать на воров. Если у кого-то пропадут деньги, подумают на меня. Не могу больше. Всякие мысли в голову лезут.
“Из всех страстей страсть к игре самая сильная”, — писал Пушкин. Кто-то ищет острых ощущений, кому-то хочется испытать судьбу. Доподлинно известно: тот, кому хоть однажды это чувство вскружило голову, рискует стать лудоманом — человеком с неудержимым влечением к игре.
— Если алкоголики и наркоманы употребляют вещества, которые изменяют нервную систему и приводят к патологическому поведению, то в случае с игрой все наоборот, — объясняет психиатр Виктор Ханыков, сотрудник Московского НИИ психиатрии. — Здесь точка отсчета — поход в зал. Вначале человек начинает неизбежно выигрывать. Новичкам везет — возможно, не случайно. Там видят свежих игроков, и не исключено, что могут как-то способствовать удаче. Каждый выигрыш — мощный позитивный стимул, выбрасывающий в мозгу очередные порции веществ удовлетворения — эндорфинов.
Алкоголик тоже испытывает похожие ощущения, но, увы, недолго. Первый хмель проходит быстро, а новая концентрация алкоголя такого взлета уже не дает. Так что пять выигрышей подряд — как пять самостоятельных выпивок. Получается, что игрок за один сеанс испытывает многократный “оргазм”.
— Ничего удивительного, что мозг хочет воспроизводить эту форму поведения вновь и вновь. Довольно быстро между цепочкой нервных клеток, которые обеспечили весь процесс, усиливается связь. По знакомой дороге импульс легче бежит — начинает формироваться автоматика. Поэтому патологическая зависимость от игры формируется в 5—10 раз быстрее, чем от алкоголя. Это можно сравнить только с “подсадкой” на героин.
Еще недавно чуть ли не 95 процентов игроков составляли мужчины. Сегодня их все больше разбавляют женщины. Причем не юные искательницы приключений, а особы в возрасте, которые воспитанию внуков предпочитают общение с автоматами. В то же время резко возрастает количество игроков, которым нет и 20 лет.
— Они разговаривают с автоматами, как с живыми людьми, даже присваивают им имена. Здороваются и прощаются. Им кажется, что “этот дает больше, а тот невезучий”, — рассказывает клинический психолог Московского НИИ психиатрии Юлия Молчанова. — Если автомат не оправдывает ожиданий, его могут побить. У игроков есть свои ритуалы. Некоторые перед игрой гладят уголки экрана.
В группе риска люди инфантильные, замкнутые, не способные к длительным усилиям. Там, в анонимном мире игры, они могут полностью расслабиться, отключиться от всех проблем и дать выход кипящим внутри эмоциям.
В их системе ценностей на переднем плане как будто сплошной позитив: безопасность семьи, уважение к старшим, ответственность, самодисциплина, успешность. А также богатство, наслаждение жизнью, приоритет своих желаний. И, наконец, триада: счастливая судьба, уединение, удовольствие.
— А ведь в этом вся суть игры, — замечает Виктор Ханыков. — В то же время такие ценности, как полезность, честность, сдержанность, мудрость, креативность, любознательность, для них имеют минимальное значение. Они готовы войти в рай бесчестным путем. Это практически психология вора.
В отличие от алкоголиков и наркоманов, на которых явственно лежит печать порока, завсегдатаи казино часто производят впечатление воспитанных, социально успешных, вполне респектабельных людей. Свой досуг они, как правило, не афишируют, поэтому когда правда всплывает наружу — это всегда шок.
— У меня был пациент — один гениальный математик, — вспоминает доктор Ханыков. — Однажды он заинтересовался рулеткой и пришел к выводу, что здесь должен работать закон случайных чисел. Несколько месяцев математик наблюдал за игрой и составлял графики. Он учитывал траекторию движения шарика, бросок крупье и вычислил-таки закономерность, как ежедневно выигрывать от 100 до 400 долларов. Он делал это в течение нескольких месяцев, пока не залип. Не смог выдержать линии.
Другой пациент ставил перед собой задачу выиграть в автомате 60 тысяч рублей. Судьба посмеялась: выигрыш составил 58 тысяч. В итоге игрок ушел домой без копейки.
Третьему повезло больше: он взял 150 тысяч, которые отложил на покупку “семерки”. Потом закралась предательская мысль: “Если еще сыграть, можно купить “девятку”. Но игроку не повезло: проигрался вчистую. Очередная попытка принесла 120 тысяч. Теперь уже не хватало даже на “семерку”. После серии неудач он выиграл 90 тысяч и принял решение: “Это на игру”.
Им нужен выигрыш, чтобы продолжать. Все деньги резервируются только на удовлетворение страсти. Это даже не азарт, а отключение от всего мира. В казино ускоряется время, человек никого не видит. Он один на один с игрой.
— Алкоголик не может пить бесконечно, — рассказывает Виктор Ханыков. — Он останавливается, когда истощил свои физические ресурсы: водка уже не лезет. Бывает, что игрок уходит домой опустошенным, но до нервного истощения он, как правило, не доигрывается. Перерыв наступает, когда нет денег. Это значит, что ресурс влечения не реализован. Мы имеем дело с обрывом в процессе, который происходит в самый кульминационный момент, потому что игроку кажется, что именно сейчас он был близок к выигрышу как никогда. От этого подавленность и депрессия.
Стандартная алкогольная зависимость развивается у абсолютного меньшинства людей, которые потребляют алкоголь. Наркоманом может стать каждый, кто в своих экспериментах дошел до кайфа. На игру, как на наркотики, западают большинство тех, кто получил интерес. Этот бизнес построен на болезни.
Чем патологические игроки отличаются от нашего населения? У доктора Ханыкова есть сильное подозрение, что существенной разницы не найти. Россия дает безумные всплески любой зависимости. Мы живем по старым ценностям, полученным из народных сказок, в которых всегда есть надежда на случай, на удачу, на “авось”. Все эти Емели, Иванушки-дурачки и грады Китежи — затаенная мечта, взлелеянная в колыбельном возрасте. Как, впрочем, и коммунизм, обещавший молниеносное решение всех проблем.
Где грань между игрой как приятным времяпрепровождением и патологией? Когда следует “остановиться, оглянуться”?
— У болезни есть свои симптомы, — говорит Юлия Молчанова. — Если человек проводит в игровом зале больше 3—4 часов, периодически думает об игре, представляет ее в воображении, испытывает большое возбуждение, он впал в зависимость. Ему тяжело остановиться, он делает попытки отыграться, обманывает близких, теряет интерес к продвижению по службе, даже потеря работы не становится препятствием. Личность игрока меняется. По большому счету ему не хочется жить. Не случайно среди этих людей высокий процент самоубийств. Поэтому задача психолога — помочь игрокам понять и изменить по возможности систему ценностей, заново обрести любовь и взаимопонимание в семье, вернуть друзей, чтобы обновить восприятие яркости и полноты жизни во всех ее проявлениях, от сексуальных до интеллектуальных, — то есть создать альтернативу игре.
Считается, что игромания не лечится. Это не так. Конечно, таблеток от рулетки не существует, и избавиться от зависимости трудно. Это кропотливый процесс, ювелирная работа. Успех очень зависит от того, как поведут себя близкие. Они должны сделать все, чтобы оградить человека от возможности играть. В то же время семья должна ему помогать и ни в коем случае не делать из него изгоя. Страсть к игре — не дурная привычка, а болезнь. И еще. В начале лечения обязательно будут срывы. Просто это надо знать.
Олег сейчас в очередной завязке, он искренне хочет вылечиться от измучившей его зависимости. Но поручиться за себя пока не может. Мысли об игре его не оставляют. “Я видел “пифагоров”, вычерчивающих графики и производящих сложные расчеты. Это ерунда. Но есть надежный способ выигрывать, — говорит он. — Ставить, к примеру, только на “красное” и все время удваивать ставку. Вот только для этого надо, чтобы мешок денег рядом стоял. А денег всегда не хватает”.
Он мечтает, чтобы ему раз в 3 месяца выдавали 2 тысячи рублей на игру, а фишки стоили бы не по 2 доллара, а по 5 рублей! Проиграл бы, и бог с ним. А еще лучше, чтобы во всех казино его занесли в черный список и не пускали на порог. Он слышал, что, к примеру, в Лас-Вегасе такое возможно.
— Черные списки, конечно, существуют, — признает Ирина, сотрудница одного из известных московских казино. — Туда вносят так называемых счетчиков, шулеров. Вот недавно в рулетке шарик не на те номера пошел, игроки “нечаянно” опрокинули стакан пива на поле, и все фишки поплыли. Умников тут же вывели и больше никогда не пустят. Но вашего Олега в эти списки никогда не внесут. Благодаря таким, как он, и процветает игорный бизнес. Наше казино живет за счет трех десятков “Олегов”, которые все свои деньги ставят на кон. Им всегда почет и уважение.
На поле рулетки ровно 36 чисел. Если их последовательно сложить, получится магическая сумма — 666. Случайность или предупреждение?
