Чечня и война для нас давно превратились в неразделимые понятия.
Однако сегодня ситуация в Чеченской Республике явно меняется... Вот только в какую сторону?
В Чечне осталось не так уж много российских военных. Сколько — об этом вслух говорить не принято. По нашим подсчетам, порядка 25 тысяч человек. Это — силы Минобороны, внутренних войск, пограничники... В это число входит и самая боеспособная единица — отдельный батальон “Запад” главного разведуправления Генштаба, приписанный к 42-й “чеченской” мотострелковой дивизии. Батальон — наглухо закрытая структура, но корреспонденту “МК” удалось побывать на его базе и пообщаться с командиром “Запада” Героем России Саид-Магомедом Какиевым.
— Ты куришь сигареты “Вог”? — почему-то удивился Саид-Магомед.
— Да. А что тут удивительного?
— Знаешь, что такое на нашем сленге “вог”? Это — подствольник к автомату, — улыбается Какиев.
…Проезжаем в Грозном площадь Кадырова, даем крюк вокруг комплекса правительственных зданий и останавливаемся перед неприметными железными воротами. Охрана — пальцы у всех на спусковом курке автомата — бросает взгляд на нашу машину, мимолетный взгляд, и ворота открыты: командира они заприметили издали.
Мы приехали на центральную базу батальона “Запад”. Ничего особенного, выпадающего из чеченского колорита, не замечаю: БМП и БТР, камуфляж, оружие, оружие, оружие... Народ снует по своим делам. На меня никто не обращает внимания...
И вдруг крик: “По местам! На выезд!” Кто-то на бегу бросает: “Боевики объявились. Сейчас не до тебя”.
Ну вот, опять разговор с Какиевым сорвался! Воевать побежали...
Бойцы вернулись лишь поздним вечером, когда южная ночь быстро опустилась на Грозный. Уставшие, измотанные, но целые и невредимые. Без потерь.
— У нас здесь своеобразная военная тактика, такого в академиях не преподают, — переводит дыхание Какиев. — Мы не передвигаемся по республике большими колоннами. Выдвигаемся маленькими группами в конкретную точку спецоперации. Работаем тихо — на то мы и спецназ.
Батальон “Запад” называют еще горной пехотой. Их задача — уничтожать лагеря и базы боевиков в горной части республики, проводить розыскную работу. Батальон вместе с сотрудниками МВД и ФСБ действует и за пределами Чечни. Но это не особо афишируется…
“Запад” — полноценная структура Минобороны. Тут у контрактников общепринятые льготы, пособия и погоны. Численность батальона — больше трехсот “штыков”. Помимо чеченцев служат и русские разведчики. Вооружение штатное для подразделений разведки: автоматы, пулеметы, снайперские винтовки, приборы бесшумной стрельбы, ночная оптика, у каждого — пистолеты Стечкина и ножи, в том числе с выстреливающими лезвиями.
Чтобы попасть в “Запад”, нужно пройти жесткий отбор: выдержать спецпроверку (случайных людей там нет), физические нормативы — на уровне Рэмбо. Отдельные подразделения “Запада” дислоцируются в Грозном, Урус-Мартане, Знаменском, Толстом-Юрте и Надтеречном районе Чечни.
— Сейчас у нас меньше работы, — улыбается Какиев, — но есть какое-то неприятное предчувствие в этом спокойствии...
* * *
У Саид-Магомеда Какиева нет левой руки. Ее оторвало в 93-м году.
— В Грозном тогда проходил митинг, — вспоминает он. — На площади выступал Джохар Дудаев. Один наш старейшина тогда сказал: “Братья чеченцы! Давайте прямо здесь, на площади Ленина, объединимся, потанцуем и разойдемся с миром”. Его не хотели слушать. А он всегда говорил, что Дудаев втянет нашу республику в кровавое месиво… Тогда, на митинге, у меня родилась идея убить его.
Но покушение на Дудаева оказалось неудачным.
Вместе с другом Какиев раздобыл гранатомет РПГ-5, а вот снаряда подходящего калибра не нашлось — зарядили другим, от РПГ-7. Когда прозвучал выстрел, гранатомет разорвался в руках Саид-Магомеда. Друг погиб на месте. Его самого, израненного, отправили в больницу.
— Меня собирали по частям уже в Москве, в клинике на Арбате, — давнюю историю возвращения с того света Какиев вспоминает спокойно. — Не помню уж, как довезли… Говорят, вместо лица было кровавое месиво, нос оторван, череп проломлен в четырех местах, осколок кости ушел в левый глаз, а кусок левой руки болтался на сухожилиях. Но, как видишь, отремонтировали меня нормально.
Возвращаемся к разговору о первой чеченской: та война заставила многих чеченцев взяться за оружие, оказавшись по разные стороны баррикад.
— Я возглавлял отряд сопротивления дудаевскому режиму, — рассказывает Саид-Магомед. — Когда началась война, в январе 1994-го заходил со своими ребятами в Грозный. К слову, мы тогда не состояли ни в одной российской силовой структуре, но шли на штурм вместе с московским ОМОНом. Федералы просили помочь, ведь мы имели контакт с населением, хорошо знали местность.
Из самых памятных боев у Какиева — 6 августа 1996 года. Тогда, перед самым финалом первой войны, боевики захватили Грозный. Его отряд оборонял участок на Дагестанской улице Грозного.
— Связи ни с кем не было, на улицах не поймешь, кто в кого стреляет, — вспоминает те события Какиев. — Нас прижали крепко… Даже когда удалось пробиться в эфир и запросить о помощи, поддержки так и не дождались. Как отбились от боевиков — до сих пор ума не приложу.
Даже после того, как Грозный оказался во власти боевиков, отряд Какиева продолжал сражаться еще две недели. Было их всего полсотни человек. Боеприпасы на исходе, а выбор небогат: оставаться здесь или пробиваться через окружение. Саид-Магомед решил пробиваться — с одним пистолетом Стечкина в руках.
— Неделю выбирался из Грозного по ночам и наконец вышел на федералов, — мрачнеет Какиев. — 30 наших бойцов боевики расстреляли в доме, где мы держали оборону. Сожгли их тела и замуровали в подвале — боялись кровной мести. Мы достали останки товарищей лишь спустя два года. Среди погибших было три пары родных братьев. Когда они умирали, обнялись. Мы так и не смогли разъединить их кости... В батальоне “Запад” нет и никогда не будет головорезов и мародеров! — переводит дух Какиев. — Если человек выбрал для себя в жизни путь, то должен идти по нему до конца своих дней. Я как только вернулся из армии — служил в Нагорном Карабахе, — сразу для себя решил, что, как бы там ни было, за свою страну — Россию — готов умереть, клянусь Аллахом! Почему? Потому что мой народ находится в составе России.
* * *
— Саид-Магомед, а как вы относитесь к тому, что сейчас многие боевики складывают оружие, и их принимают на работу в чеченскую милицию?
— Нормально. Но эта амнистия вызывает массу вопросов. Как можно простить то, что они казнили 18-летних пацанов, зверствовали над их трупами, снимали все это на видео, хохотали, глумились? И при этом теперь они не несут за содеянное никакой ответственности… Как на том свете этим ребятам в глаза глядеть?
— После победы сепаратистов в первой войне вы покинули Чечню. Чем занимались до 1999 года?
— Учился в Академии налоговой полиции. В Чечне мне действительно было опасно находиться: Масхадов объявил меня “вне закона”. За мою голову давали “Героя Ичкерии”. Какое-то время я пересидел в столице, а затем в Ростов поехал. Пришел в военкомат и сказал: “Хочу служить в Российской армии по контракту”. Меня отправили рядовым в 22-ю бригаду Минобороны. Командовал отрядом своих ребят, и настолько был высок мой авторитет, что даже офицеры передавали приказы через меня: больше пацаны никого не слушались. Потом пошло-поехало: перебросили в Грозный, стал лейтенантом, дорос до майора. Потом, когда Минобороны уходило из Чечни и передавало все комендатуры в ведение внутренних войск, создали “Запад”, и я стал комбатом.
— За что вам Героя России дали?
— К Герою меня представляли четыре раза. Первый — за штурм Грозного и водружение в городе российского флага, второй — за операцию против Руслана Гелаева, третий — за серию успешных спецопераций, и четвертый — за удачную нейтрализацию главаря одного из басаевских отрядов. Честно говоря, о нашем батальоне не забывают: наградами отмечен едва ли не каждый боец, десять военнослужащих — кавалеры ордена Мужества.
— Вы человек верующий, молитесь пять раз в день, соблюдаете адаты — как же вы находите общий язык с русскими военными, которые часто употребляют спиртное?
— Да… Как говорится, кто сегодня водку не пьет, завтра Родину продаст? — улыбается Какиев. — Если есть необходимость, могу себе позволить немного пива, но безалкогольного.
— У вас, как я заметила, постоянная охрана. Не устаете от них?
— Как они меня достали, кто бы знал! Скажу вам по секрету: иногда от них убегаю. Говорю, что пойду пройдусь у дома, воздухом подышу, а сам запрыгиваю в машину и устраиваю уличные гонки по Грозному. Они шухер подымают, звонят, ищут меня по всей Чечне! Кстати, очень хочется в отпуск. Давно я не отдыхал.
Серьезная охрана Какиеву просто необходима. Он — одна из главных мишеней для боевиков. Недавно на сайте сепаратистов появилось обращение Басаева, в котором террорист №1 призывал бросить все силы на ликвидацию Саид-Магомеда Какиева. И это не пустые угрозы…
Последнее покушение на него было совершено 9 сентября 2003 года. Тогда боевики подорвали БТР, на котором ехал Какиев. Было ранено 15 человек, погиб двоюродный брат Саид-Магомеда, в него самого попало 25 осколков.
— Я-то выкарабкался, только теперь, когда в аэропорту прохожу через металлоискатель, звеню как колокольчик! Всякий раз приходится объяснять, что внутри меня куча осколков.
* * *
— Как российский военный, офицер, командир, что вы думаете о трагедии солдата Андрея Сычева?
— Безумно жаль парня. Это изверги какие-то сотворили. Дело тут не в армии, такие уроды и на гражданке бывают. Сколько сообщений в криминальной хронике, как безумцы издеваются, зверствуют. В “Западе” нет дедовщины, мы не разделяем друг друга ни по национальному, ни по возрастному признаку. Понимаете, когда сидишь в окопе и делишь с товарищем галету из сухпая, то не думаешь, сколько ему лет и откуда он родом. Главное, чтобы был храбрым воином.
— Сейчас в Чечне юношей не призывают в армию. Когда ситуация изменится?
— Я сейчас вплотную занимаюсь проблемой призыва в Чечне. Возможно, в скором времени удастся уладить этот вопрос. Да, нас, чеченцев, недолюбливают в войсках, но если кто-то хоть пальцем тронет призывника, за которого я ручаюсь, руководство этой части будет иметь дело со мной лично. Там полно людей, которые вообще не знают, что такое Чечня, и пытаются судить о русско-чеченских отношениях! Да кто они такие? Когда все они ушли из Грозного, я остался там воевать. Я. Не они!
…Мы с Какиевым уже почти попрощались.
— Товарищ подполковник, подбросьте до поста “Кавказ” — хочется благополучно из Чечни уехать, — попросила я комбата.
— Да легко. Трех бойцов для сопровождения, думаю, тебе хватит? Ахмед! — обратился он к смуглому парню в разгрузке. — Отвези журналиста до границы.
Мы сели в машину и отправились в сторону Ингушетии. Всю дорогу Ахмед присматривался ко мне, а потом спросил:
— Вы точно из “МК”? Хорошая газета! Мы тут ее через Интернет читаем. Вы, пожалуйста, напишите, что мы верой и правдой Отечеству служим. А командир наш, Саид-Магомед Какиев, вообще лучший воин, авторитетный и порядочный человек. Такие люди раз в сто лет рождаются, поверьте.
Ахмед заметил, как мой взгляд остановился на придорожных памятниках — православном кресте и мусульманском полумесяце.
— Тут недавно наши бойцы погибли. Это им памятники стоят...
