Поначалу ей было очень страшно. Особенно когда стокилограммовый питон Тошка шумно вздыхал, медленно поднимался и устремлял на хозяина требовательный взгляд.
“Проголодался!” — со страхом понимала Зина. Муж поспешно вынимал из корзины живого кролика и бросал питону.Секундный предсмертный писк — и в момент задушенный зверек исчезал в пятиметровом чреве. Муж торопливо доставал вторую жертву. Обычно он покупал на рынке трех крупных косых. Их хватало, чтобы Тошка чувствовал себя сытым и счастливым в течение нескольких дней.
Но однажды питон проглотил последнего кролика и снова уставился на хозяина, еще более пристально. “Не наелся!” — обомлела Зина.Спасла отличная реакция Зининого мужа. Он угадал намерение питона и молниеносно отскочил в сторону.Собравшийся закусить хозяином и метнувшийся к нему питон намертво застрял зубами в кожаной обшивке дивана.
Такое вот у 29-летней Зины Рауш, бывшей жительницы подмосковных Люберец, “тихое” семейное счастье. Муж-мусульманин — прославившийся на весь Египет укротитель змей, вилла в Хургаде, кишмя кишащая кобрами, и 5-летняя умница-дочка. Мама зовет ее Любой, папа — Ахмой. Сейчас Зина, беременная второй дочкой, прилетела в Москву рожать. Потому что если родить в Москве, у ребенка по крайней мере будет российское гражданство. На всякий пожарный. Кроме того...
— В Египте принято резать барана по случаю пополнения семейства и мазать новорожденного кровью, — фыркает Зина. — Я к такому экстриму пока не готова.
Зато к ядовитым змеям теперь, по прошествии 6 лет брака, Люба относится, как мы — к домашним кошкам. И даже ее мама, прилетая из Москвы понянчить внучку, отваживается в жаркий день приоткрыть крышку контейнера и заботливо полить кобр водой — чтобы уважить любимого зятя.
Бедовый парень Мухаммед
Об укротителе змей, другими словами — кобрамене, по Египту ходят легенды. Мухаммед Рауш — единственный, кто с полным правом носит этот титул. Он первый, кто укротил змей. Не выдрессировал (они не поддаются дрессировке) и не обезоружил, вырвав смертоносные клыки или сделав им наркотический укол. Именно укротил.
Его шоу опаснее испанской корриды. Жена, исправно сопровождающая мужа в поездках, подчас зажмуривается от страха: в отличие от зрителей она знает, что выступление может закончиться бедой.
— Обычно те, кто показывает номера со змеями, сцеживают им яд и удаляют клыки, — объясняет Зина. — Получается, что этот “смертельный трюк” — на самом деле простой фокус, зрителей-то обманывают!
Мухаммед может намотать змею, словно пластилиновый шарфик, на шею девушке, выбранной из зала, поцеловать кобру в губы, взять голову змеи в рот и даже попробовать яд на вкус.
— Если яд попадает не в кровь, а в желудок, в этом ничего страшного нет, — говорит Зина, — главное, чтобы во рту не было ранок. Хотя однажды у Мухаммеда было несколько выступлений подряд и он наглотался много яда — так несколько дней провалялся с расстройством желудка.
Посреди гостиной в доме у Зины стоит огромный контейнер, набитый египетскими кобрами. Сколько их, Зина точно и не знает. “Штук двести, наверное... — предполагает она. — Мухаммед покупает змей от случая к случаю, а потом пробует их и выбирает рабочих”. “Рабочая” кобра — значит, талантливая. Их из двух сотен наберется от силы десяток.
Не каждое представление проходит гладко. Уже дважды герой попадал в больницу в коме. Когда приходил в себя, в порыве отчаяния удалял всем кобрам ядовитые клыки. Но через неделю все вставало на свои места: у змей отрастали новые зубы, а кобрамен набирался сил и храбрости.
Другой номер — когда сетчатый питон Тошка душит Мухаммеда. По-настоящему. Укротитель даже приглашает желающих из зала, чтобы те попробовали оттащить Тошку. Но это невозможно: он только крепче вцепляется в свою жертву. Инстинкт! Побороть питона можно только двумя способами: нежно помассировать ему кончик хвоста, чтобы змея разомлела и ослабила хватку, либо накапать ему на морду немного алкоголя. Поэтому во время номера за кулисами всегда дежурит помощник с поллитрой.
Однажды Тошка перестарался. Мухаммед, как обычно, обмотал его вокруг шеи и позволил себя придушить. Змеиное тело плотнее, чем обычно, обхватило укротителя. Выбраться не получалось. На питона вылили целую бутылку коньяка — бесполезно. За свою артистическую карьеру он привык “принимать на грудь”. У Мухаммеда выступили на лице синие прожилки. “Он погибал на наших глазах”, — с содроганием вспоминает Зина, которая в этот момент была, как всегда, в зале вместе с дочкой. 4-летняя Люба не выдержала: “Папа! Папочка!!!” — и бросилась на помощь. Питон от неожиданности выпустил жертву. Зал зааплодировал.
— А это мои русские жена и дочка! Я их очень люблю! — откланялся Мухаммед, ослепительно улыбнулся и как ни в чем не бывало продолжил выступление. Как поется в песне: шоу маст гоу он.
Уж замуж невтерпеж
А началась “змеиная история” у Зины с обыкновенной командировки. Она работала менеджером в одной из турфирм и ездила по египетским отелям. Повели ее и на знаменитое шоу кобрамена. “Чур не я, чур не я!” — мысленно твердила Зина и пряталась за коллег, когда укротитель выбирал в зале девушек, чтобы намотать на них своих змей.
Но он ее все равно выбрал. Позже. На дискотеке, где отплясывал вместе с московскими гостями. Отвел ее в сторонку и вдруг очень серьезно предложил: “Выходи за меня замуж!”.
— Прям так сразу?! — рассмеялась Зина. — Даже на свидания не походим?
Мухаммед воспринял ее слова всерьез и назавтра пригласил на свидание. В назначенный час явился в наглаженных брюках и начищенных ботинках — это-то на курорте при 30-градусной жаре! У Зины, только вернувшейся с прогулки на катере, были слипшиеся от соленой воды волосы и красный обгоревший нос.
— Ну, теперь пойдем?! — спросил он. — Что значит — куда? Замуж!
Какие только Зина ни приводила аргументы: и не знакомы они толком, и родители не в курсе, и институт надо закончить, да и вообще она назавтра улетает в Москву, потому что заканчивается виза. И потом, это просто смешно! Мухаммед слушал, послушно кивал...
— Конечно, — неожиданно нашел он объяснение Зининой несговорчивости, — перед свадьбой я должен подарить тебе золото!
Отлучился ненадолго и принес коробку с золотым браслетом. Теперь все было, как положено, в лучших традициях Востока. Выбрал — озолотил — женился. “Это моя жена!” — гордо представлял он Зину каждому встречному-поперечному в одном из отелей, куда они приехали на вечернее шоу. “Вот влипла!” — думала про себя Зина. Не будешь же всем объяснять, что это шутка.
— Он мне как мужчина не нравился, — вспоминает она, — да у нас и не было с ним ничего! Просто я его расспрашивала о жизни, о змеях...
Уже позже он покорил ее своим отношением к женщине: “Русские мужики давно разучились ухаживать, а Мухаммед каждый день приносит мне цветы, придумывает сюрпризы. Он — настоящий романтик. Однажды, когда мы поссорились, он взял голубя, который у него жил для питона, и отпустил его в небо со словами: “Пусть он унесет все наши обиды, ладно?”
...На следующий день она улетала в Москву. Оставила Мухаммеду свой телефон — нарочно неправильный. А дома загрустила о странном египтянине. Терпела три дня, на четвертый позвонила ему сама.
Через месяц Зина взяла отпуск и купила турпутевку в Египет на неделю!
— Захотелось “острых ощущений”! Жизнь-то такая однообразная...
Для нее, 23-летней отчаянной студентки, поначалу это было просто авантюрное приключение.
Проклятье черной старухи
Но ей действительно пришлось выйти за Мухаммеда замуж. По египетским законам местному мужчине европейскую женщину нельзя не то что домой пригласить, даже просто пройтись с ней по улице. Полиция остановит и спросит справку о бракосочетании.
Несмотря на регистрацию брака, она была уверена, что через неделю вернется домой и будет рассказывать о нем и его змеях подружкам, которые пугали ее перед отъездом гаремом и рабством. А Мухаммед, в свою очередь, не сомневался, что жена будет верной и послушной. Потому что полюбит его. И оказался прав!
После оформления брачного сертификата он повез ее в деревню к родителям — знакомиться.
...Это был самый богатый дом по меркам египетской деревни — там стояла мягкая мебель. Обычно египтяне сидят прямо на полу, на пестрых расшитых подушках. И даже телевизор считается у деревенских настоящей роскошью. Комнату заполнили многочисленные родственники Мухаммеда, в основном мужчины. Пришли и несколько женщин, молчаливых, в черных платках.
— Ты откуда? — спросила одна из них Зину при помощи Мухаммеда.
— Из России.
— Не слышала никогда...
Мухаммед знакомил родню с Зиной, а не Зину с родней. Вокруг все говорили на непонятном ей арабском языке, а кобрамен нежно обнимал пожилую толстуху и называл ее мамой. Зина старалась держаться поближе к матери Мухаммеда, чтобы понравиться ей.
Позже всех в дом вошла пожилая пара. Родственники стали почтенно целовать руку старцу. “Старейшина рода”, — решила Зина. Его спутница подошла к девушке и стала что-то объяснять ей на языке жестов. Мухаммеда рядом не было, и девушка никак не могла взять в толк, что та хочет сказать.
— Она хватала себя за сиськи, трясла ими и приговаривала: “Мухаммед, уммак, уммак!”
Позже выяснилось, что эти двое и были родителями Мухаммеда. На одной из семейных фотографий Зина увидела женщину, что трясла грудью, силясь ей что-то объяснить. “Мухаммед, а это кто?” — “Моя мать!” — ответил он.
— Я плакала навзрыд! Оказывается, все это время я игнорировала мать моего мужа, оказывая все почести чужой женщине. Просто арабки, перманентно беременные, запросто прикладывают чужих малышей к груди — ведь у них всегда есть молоко. За это малыши до конца жизни называют их мамами, молочными. У Мухаммеда полдеревни таких мам.
Родня кобрамена оказалась весьма толерантной — не осудила его за “неверную” жену. По крайней мере Зине по этому поводу ничего не было сказано. Мусульманство она до сих пор так и не приняла, но, навещая свекровь, исправно подвязывает хиджаб — чужие традиции нужно чтить.
Ночевать Зину отвели на женскую половину дома. Она проснулась с первыми лучами солнца и тут же зажмурила от ужаса глаза. Над ней стояла черная старуха и, шамкая беззубым ртом, произносила, как показалось спросонья Зине, страшные проклятия.
— На самом деле она просто с восходом солнца совершала утренний намаз, — от души смеется теперь Зина. — Но я же никогда прежде не видела, как мусульмане молятся. Это было моим первым знакомством с восточными обычаями.
Поцелуй королевской кобры
Большая авантюра превратилась в большую любовь. Зина довольна своей жизнью и ничего менять в ней не собирается.
К местным обычаям она уже привыкла. Например, к тому, что дни рождения египтяне не отмечают. Когда Зина испекла мужу на 30-летие его первый в жизни торт со свечками, бесстрашный кобрамен даже прослезился от умиления. А его мама так и не поняла, что за повод для веселья: “Родился и родился. Чего прошлое-то ворошить?”.
Однажды Зина анонимно зашла на один форум в Интернете, где активно обсуждались египетские “женихи”. Не секрет, что русские дамочки-туристки любят совмещать жаркое африканское солнышко с легкими сексуальными приключениями. Зина забросила удочку:
— Что вы знаете о кобрамене из Хургады?
— У тебя нет шансов, крошка. Он не поддается ни на что. У него русская жена, которая сопровождает его на все шоу. Боится, что уведут такое сокровище.
— А ты и в самом деле не боишься? — спрашиваю я Зинаиду.
— Я ему верю. Он очень дорожит мной и ревнует к каждому столбу. И потом, он очень верующий и богобоязненный.
Когда Зина открыла для себя эту черту в муже, тут же обзавелась Кораном. Его русскую версию привезла мама со словами: “Врага надо знать в лицо”. Зина тщательно штудирует Коран и на любой запрет Мухаммеда находит в нем контраргумент. Так постепенно он разрешил ей общаться с подружками, отпустил на работу и даже на пляж — в длинной юбке и с покрытыми плечами, разумеется.
— Он еще хотел, чтобы я платок всюду наматывала. Ну, когда мы в деревню к маме его едем, я соглашаюсь. А по городу — ни за что. Так и сказала: “У нас в таком виде только бабки на рынок ходят!”
Они живут на отдельной вилле в туристическом секторе Хургады. В их дом ни за что не сунется ни один вор — о том, что там полно ядовитых змей, знают все местные. А сам Мухаммед хочет купить второго питона. “Два питона — это хорошо, — говорит он, — а уж три — просто счастье!”. Но питон — товар штучный, и очень дорогой, стоит около 5 тысяч долларов. Другая заветная мечта укротителя — привезти из Таиланда королевскую кобру. Однажды он до того о ней размечтался, что впал в забытье. И пришел в себя только тогда, когда воображаемая кинг-кобра поцеловала его в третий глаз. “Это добрый знак!” — решил кобрамен.
На шоу Мухаммед вызывает из зала пятерых девочек для кобр, и одну — для себя. “Расслабься... Смотри мне в глаза... Доверяй мне...” — и девочка впадает в транс. Был даже случай, когда одна упала в обморок. А после сеанса кобрамагии “подопытные” туристки, словно одурманенные, кидают на кобрамена влюбленные взгляды.
— В этот момент я сильно ревную, — признается Зина. — Он управляет людьми так же легко, как и змеями.
Не все и не всегда было гладко в жизни русской красавицы и египетского кобрамена. Зина несколько раз уезжала от него — “навсегда”. Однажды это “навсегда” продлилось целых два года. Мухаммед приехал за любимой женщиной в Москву, но она твердо решила, что не вернется в Хургаду.
— Поехала провожать его в аэропорт, у самой слезы текут... Думаю, дойдем вместе до стойки регистрации, он возьмет посадочный талон, а я — нет. Билет-то он мне заранее купил... У стойки говорю ему: “Прощай!” А он посмотрел мне в глаза, улыбнулся: “Неужели и вправду расстанешься со мной?” И я следую за ним на паспортный контроль и сажусь в самолет...
Так жертва, словно загипнотизированная, сама идет в пасть к питону...
