Самая красивая девушка Москвы живет на Рублевке. Вполне логично и даже как-то неоригинально.
Но 19-летняя Александра Мазур — принцесса совсем из другой сказки. У нее пять сестер и четверо братьев: от 9 до 26 лет. Младшие не считают зазорным донашивать одежду за старшими. Ребята хорошо помнят времена, когда дома совсем было нечего есть. Три года назад умер их отец. Две 3-комнатные квартиры в Крылатском (тоже ведь Рублевка), где проживает огромная семья, давно не знали ремонта. Тем не менее счастливее лиц в столице нынче не сыскать. Одна из десяти “мазуриков”, всеобщая любимица Саша, во вторник выиграла престижный титул “Мисс Москва”. А на следующий день титулованная красавица пригласила корреспондентов “МК” к себе домой на чашку чая.
На полу коридора выстроилась батарея разнокалиберной истоптанной обуви: от мала до велика. В комнатах ребячий визг перемежается с деловитыми басами. Люди входят и выходят, продвигаются вперед…
Пришла Аня, сбежал Леша. Через полчаса 9-классник обещал вернуться с семинара по биологии — ищи теперь ветра в поле. Зато как две капли похожий на него Ваня вроде никуда не торопится. Настя так и норовит выскользнуть за дверь с подружкой. Ее старшая сестра Маша уже улизнула на очередное свидание. Степа на работе, Оксана — с мужем… На пороге квартиры нас встречают самые прилежные: Алена, маленький Вова. Ну и Саша, разумеется. Светящаяся лучезарной детской улыбкой, наивная, чистая — сущий ребенок. Вчера она, 19-летняя студентка юридической академии Александра Мазур, была признана самой красивой москвичкой. 9 братьев и сестер, мама с бабушкой до сих пор не могут поверить в случившееся.
— Да никто не верит! — первая московская красавица заливает бьющие через край эмоции горячим чайком. — Сегодня с друзьями возвращаемся из института домой, кто-то сказал: “Представляете, вот идет простая обычная девчонка. И кто бы мог подумать, что это мисс Москва?”
— Саш, а ты разве не модель? Я думал, на конкурсах красоты...
— Да какая модель?! Самая обыкновенная! Перед конкурсом даже ходить толком не умела — шла на полусогнутых. Три недели со мной позанимались — сейчас вроде ничего. Мам, ну правда, я стала лучше ходить?
Мать-героиня Оксана Владимировна не может налюбоваться на свою героиню-дочь: “Ну конечно”.
— Значит, ты новичок? Первый раз — и сразу “в дамки”?
— Ну не совсем… Одна газета устроила конкурс, я послала им свою фотографию. Но ничего не выиграла тогда. До того было обидно — неделю в себя прийти не могла…
“Ой, столько слез пролилось…” — Сашина мама качает головой.
— Как же решила попытать судьбу еще раз? Слышала небось, что в народе говорят про конкурсы красоты. Дескать, выиграть там можно либо через деньги, либо, извини, через постель.
— Да, я думала об этом. И сразу себе сказала: если мне что-то предложат такое… интимное — откажусь от участия. И про деньги тоже думала — все ждала: вот-вот кто-то подойдет, что-то предложит. Но вчера я убедилась в обратном — этот конкурс честный.
— А девчонки не распускали слухи, не наводили тень на плетень?
— Нет, мы обсуждали, кто может выиграть и по каким причинам. Разных называли. Например, Настя Вавуле. Очень талантливая девочка, сама вяжет вещи, у нее большая коллекция, мы даже мерили. Или Мила Мелисина — она очень добрая, дружелюбная. Да вообще любая могла победить — смотрела на девчонок и отмечала: эта талантливая, эта очень красивая, у этой хорошая фигура…
— Какая ты добрая. А ведь могла заметить другое: у этой длинный нос, а у этой уши торчком…
— Нет, ну зачем? За три недели я их так полюбила, ни про кого слова дурного сказать не могу. Хотя поначалу, честно признаюсь, боялась, что будут гвозди в туфли подкладывать, слабительное подсыплют. Страшно было. Но получилось все не так, как я думала, — до сих пор девчонки поздравляют: звонят, пишут эсэмэски, спрашивают: когда гулять пойдем? И никаких обид.
* * *
— Саш, сестры-то не обзавидовались? Знаешь, когда в семье много детей, невольно возникает конкуренция.
— У нас конкуренции не было никогда. Вот Анька, например, у нас мастер спорта, велосипедом занимается — так мы все за нее только рады. Ну а в детстве… Ругались, конечно: у кого-то кукла лучше…
— Нет, мы друг за друга стеной, — хохотушка Алена включается в разговор. — Не дай бог, во дворе кто нашего обидел, вся семья собирается: так, что такое?!
— Что же, если Вову, вашего маленького, кто из одноклассников заденет, в школу придете разбираться всей семьей?
Мама: А у нас педагог на это есть. Аленка преподает информатику у Вовы. Так что… Нет, конечно, в детские склоки мы стараемся не влезать, всегда им говорила: сами подрались — сами разбирайтесь. А вот если прессинг на семью начинает идти, сами понимаете, семья наша неоднозначная, уже и травлю испытали на себе…
— Что значит?
— Ну понимаете, у нас в обществе бытует мнение, что дети из многодетных семей — это группа социального риска. Что дети бесхозные, родителям не нужны, как грибы растут, на них никто внимания не обращает. Поэтому, мол, преступниками вырастают. Саша вон тоже однажды на защиту доброго имени матери грудью бросилась… Ведь всякое бывало. Скажет кто-то, что дети у меня все ободранные. А кто-то, что в таких количествах плодятся только насекомые. Обидно, понимаете, растишь их, душу вкладываешь…
— Тяжело было поднять такую ораву? Сразу вспоминается фильм “20 лет спустя” с Гундаревой в главной роли.
— Этот фильм прямо как энциклопедия для нас. Посмотрела его, когда третьего ребенка ждала. И все, что там показывали, все мы прошли. И платья свои резала им на новогодние костюмы. А когда из магазина с сумками выходила — лошади падали от зависти. Конечно, нелегко пришлось…
— Зато весело, — бодро отзывается Саша.
— Ой, весело-о-о, — соглашаясь с дочерью, вздыхает мать. — Так весело, что в цирк ходить не надо. Каждый день смеемся, а над чем — сами не знаем.
— Когда кто-нибудь из школы придет, не дай бог, в комнату пакетик поставит, — утром найти его невозможно, — добавляет Аня, сама уже мать двоих детей, третьего ждет. — Но самое страшное — это носки: когда Маша куда-то спешит, хватает первые попавшиеся. А потом: ф-ф-фить — ищи-свищи.
— Саш, ты, как и в том фильме, тоже донашивала вещи после старших сестер?
— А как же! Теперь сама отдаю. Если Настьке что-то от меня перепадает — да она просто самый счастливый человек на свете, на всю квартиру визг: “Мне Сашка отдала!”
— А тебе не было обидно: всем подружкам родители стараются купить новую шмотку, а тебе приходится…
— Наоборот, гордилась. Думала: вот им не за кем вещи донашивать, а мне есть. А потом, я никогда не смотрела, кто в каких джинсах ходит…
Мама: Помню, когда Саша училась в третьем классе, на школьный праздник сшила ей белое платье, очень эффектное получилось. Одноклассники ее пришли в богатеньких костюмах, но они же однотипные все. А моя — особенная. И все родители обратили тогда на Сашу внимание. Столько гордости было — она это платье затаскала ну просто до дыр…
— Нет, когда я выросла из этого платья, — уточняет Саша, — потом как кофту его носила...
— Папа у нас умер три года назад, — говорит Оксана Владимировна. — Дети пенсию по потере кормильца получают. Старшие работают, помогают. Так что ничего — сейчас полегче. А раньше-то по-разному бывало. Лишнего мы никогда себе не позволяли, но были моменты, когда в общем-то и есть нечего было.
— Саша, ты помнишь то время?
Мама: Когда собираемся по вечерам на кухне, чай пьем, они вспоминают те времена. И знаете как веселятся? Ой, хохочут…
Саша: Мы тогда особо не жаловались. Не хотели маму расстраивать...
Мама: Нет, ну такого уж, чтобы в обмороки голодные падали, не было — какая-то каша всегда находилась, какой-то минимум. И знаете, они ведь тогда в школе практически не завтракали — вот эти йогурты, которые им давали на переменках, приносили домой, говорили: мама, это тебе и Насте — она тогда грудная была. И попробуй не съешь — обида жуткая.
— А вот извините: Саша и сестры, как бы это помягче, разной комплекции, что ли…
Все со смехом оглядываются на круглолицую Алену.
— Нет, все нормально, — заметив мой смущенный взгляд, улыбается та.
— Саш, а ты и сейчас ничего не ешь, что ли?
Новый взрыв сестринского смеха.
Алена: Я же на год старше. Когда мама Сашу собиралась кормить, я за нее ела. Поэтому и получилась… больше… в два раза.
Саша: Нет, я вообще люблю поесть. Когда пошла на конкурс, стала реже дома появляться. Так мама теперь жалуется: мол, поэтому очень много продуктов у нас стало пропадать.
Мама: Она у нас ест мало… Но очень часто. А остальной народ, как верблюд, — на сутки вперед наедается. А что поделаешь — занятые все…
* * *
— Обычно выходцы из многодетных семей мечтают стать очень богатыми. Саш, не думала об этом?
— Нет, абсолютно. Правда, я не хочу быть богатой. Деньги, считаю, только портят людей. И потом, смотрите: допустим, стану я богатая, поселюсь в своем особняке на Рублевке. Ну как я смогу жить, если буду знать, что где-то там, в деревне, есть люди, у которых нет денег купить самое необходимое?
— Чего же ты стремишься достичь?
— Мне бы, честно говоря, хотелось на телевидении вести детскую передачу.
— Как Оксана Федорова?
— Ой, я бы с удовольствием, даже “Спокойной ночи, малыши”. Обожаю детей, всю жизнь, можно сказать, с ними прожила, и их улыбки для меня много значат.
— Что читаешь, чем интересуешься?
— Я очень люблю романы исторические, любовные. Там настолько чистые отношения показаны: вот как они любят друг друга…
— А сама часто влюбляешься?
— Я влюблялась, но никогда не любила. Очень хочу встретить такого человека, чтобы полюбить, но пока не получается. Все время что-то не то, что-то не мое. А мелочиться тоже не хочу. Подружки говорят: Саша, тебе уже столько лет — крути, верти. Не могу. Мне нужен один, мне не надо много…
— Среди институтских красавиц ты считаешься первой?
— Кто-то говорит: ой, Сашка, ты такая красивая! А некоторые: господи боже мой, ты себя в зеркало когда последний раз видела? Есть один мальчик — он меня очень не любит, мы с ним прямо с первого курса не в ладах, — так он все время мне говорит: вот моя девушка — очень красивая, а ты по сравнению с ней — ничто.
— Влюбился, наверное. А вообще, многим в институте своей красотой уже успела головы вскружить?
Мама шепчет: “Многим, многим…”
— Я даже не знаю: кто-то влюблен, наверное. Но ведь они толком ко мне и не подходят. Даже если нравлюсь кому — будут сидеть и молчать, меня всегда это поражало. Не знаю, чего они боятся? Может быть, что я не отвечу им взаимностью.
— Зря боятся?
— Нечего бояться.
— Значит, пусть подходят — взаимностью ответишь всем?
— Нет, не всем. Я вообще жду принца…
— На белом коне или на белом “Мерседесе”?
— Нет, я не хочу богатого абсолютно. Хочу простого. Хочу, чтобы он был заботливый, мужественный. Чтоб не лежал на диване, чтобы у него цель была в жизни, чтобы он стремился к ней. Искренним чтоб был. Хочу… чтобы увидеть и почувствовать: да, это мое. Вот такого еще не было.
— Ты такая наивная, мне кажется. Тебя часто обманывали?
— Часто обманывают, что любят. А я вижу, что это не так. И ради чего тогда? Просто хотят, чтобы была рядом девушка? Но таких я распознаю сразу. Когда человек любит, и говорить ничего не надо — и так видно.
— За тобой ухаживали обеспеченные люди?
— Нет, я всю жизнь с простыми людьми, даже в среду такую не попадала…
Мама: Когда с Сашей на улице пытаются познакомиться, она очень далеко посылает.
Саша: Я не посылаю. Но на улице, конечно, ни с кем не знакомлюсь.
— Где же у молодых людей есть шанс познакомиться с тобой?
— Не знаю. Я верю в судьбу…
— Перед твоими глазами судьба мамы — десять детей. Сейчас сестра Аня ее догоняет — ждет третьего. Ты тоже мечтаешь о многодетной семье?
— Конечно, мы все шутим, что если у каждого будет по десять детей, то у мамы будет сто внуков. Но, чтобы иметь десять детей, надо быть очень сильной — боюсь, не потяну. Мне бы двоих-троих… Да и, честно говоря, не задумывалась я пока о семье. Понимаете, я же сама еще ребенок…
МЕЖДУ ТЕМСегодня в Санкт-Петербурге жюри выберет самую красивую женщину планеты. Кстати, у конкурса “Миссис мира” неожиданно возникли проблемы с призом для королевы красоты — на Пулковской таможне была задержана корона стоимостью в 30 тысяч долларов. Однако московские ювелиры за несколько дней успели изготовить аналог изделия. Оценивается он чуть дешевле оригинала — в 28 тысяч, но новая корона также выполнена из золота и инкрустирована драгоценными камнями.
