Четыре дня на окраине Сан-Франциско в храме во имя иконы Божией Матери “Всех скорбящих радостей” продолжается IV Всезарубежный собор. Внешне он протекает спокойно, никаких любопытствующих, никаких пикетов. Но внутри зала, где делегаты обсуждают проблему воссоединения с Русской церковью, накал страстей порой достигает пика.
Со вторника, когда с программным докладом выступил архиепископ Германский и Берлинский Марк, температура в зале заседаний не снижается. Еще бы — ведь он коснулся самых болевых точек и призвал соборян покаяться перед Московским патриархатом: “Любовью к России и ее Церкви была продиктована попытка насадить там свою иерархию. В то время мы думали только о помощи катакомбной Церкви, не имея в виду установить иерархию, параллельную Московской патриархии. Однако, начав впоследствии принимать клириков из патриархии, мы потеряли ясное представление о том, что мы, собственно, делаем в России”. На самом деле в начале 90-х, когда епископы РПЦЗ получили возможность вполне легально приезжать в Россию, они решили, что настал долгожданный момент. И принялись создавать приходы и даже епархии. Но священников и епископов невозможно было присылать из США. Поэтому они принимали духовенство, запрещенное Москвой в служении, не разбираясь в причинах запрещений. В этом, по мнению епископа, огромная вина РПЦЗ перед Русской церковью.
Накал покаяния возрастал и в дальнейшем, когда владыка Марк коснулся не только настоящего, но и прошлого: “Все чаще некоторые клирики Московского патриархата весьма критически отзывались о политике митрополита Сергия (Страгородского), об участии Русской церкви в экуменическом движении, о промедлении с прославлением святых новомучеников и исповедников российских. Но многим из нас не хотелось прислушаться к этим голосам и поддержать их. Вместо того мы усугубляли противостояние. При этом многие забывали или старались забыть, что мы сами не пережили никаких лагерей, никакого нажима со стороны властей и что определенная часть нашей Церкви не столь уж незапятнанной вышла из небольшого опыта сосуществования с другой диктатурой — гитлеровской”.
Анализируя страх некоторых соборян перед грядущим воссоединением, владыка Марк точно определил его природу: “Почему же мысль о сближении с Церковью в России вызывает у многих чад нашей Церкви такое волнение и смущение? Главных причин здесь, на наш взгляд, всего две: страх и недоверие. Страх перед переменами в нашей жизни (которые тем не менее неизбежно наступят, согласимся ли мы на сближение или же откажемся от него) и недоверие к партнерам по переговорам. Не верят, что они станут соблюдать подписанные соглашения — ведь в советское время подобные документы никогда не гарантировали соблюдения договоренностей”.
После окончания доклада в прениях выступили почти 40 человек. Столь же бурную реакцию вызвал и доклад секретаря согласительной комиссии священника Александра Лебедева. Накал страстей ощущался даже в обеденном зале, где, как оказалось, нельзя обойтись без помощи женщин, мудро руководимых женой священника Стефана Павленко Татьяной. Делегат от Одесской епархии, посол США на Украине Джон Хербст тщательно прятался от прессы. Но застигнутый врасплох корреспондентом “МК” героически заявил: “Я здесь как частное лицо”. На предложение поделиться своим видением проблем православия он ответил: “Моя позиция — это сугубо личное дело”. Однако, как заметил один из делегатов, Хербст во время заседаний постоянно что-то записывает. Ему важно заглянуть в глубины таинственной русской души. Еще бы — после собора его ждет новое назначение. Он станет заместителем Кондолизы Райс по Восточной Европе.
Беседуя с делегатами Одесской епархии, я понял, что они не столь кровожадны. Архимандрит Иоанн, игумен Георгий и священник Валерий Алексеев настаивают на соборном акте покаяния иерархов РПЦ за их сотрудничество с советской властью. Однако не намерены устраивать демонстраций и требовать крови кого-нибудь из членов московского “митрополитбюро”. Тем более что состояние здоровья Святейшего Патриарха Московского и всея Руси Алексия II вызывает на сегодняшний день серьезные опасения.
