В Москве прошли публичные лекции нобелевского лауреата по физике, американца Дэвида Гросса. Господин Гросс пообещал, что после его выступления даже у людей, далеких от точных наук, появится ощущение, что они причастны к достижениям физиков.
Дэвид Джонатан Гросс (род. 19 февраля 1941 г., Вашингтон) — американский физик, специалист по теории струн (об этой теории ученые говорят: если гипотеза Большого взрыва описывает момент образования Вселенной, то теория струн пытается объяснить механизм происходившего. Связь между двумя теориями такая же, как между описательной биологией и генетикой). В 2004 году Дэвид Гросс получил Нобелевскую премию по физике за открытие эффекта асимптотической свободы (помогает понять, что творится внутри элементарных частиц; работа Гросса сыграла важную роль в развитии квантовой хромодинамики). Само открытие относится к 1973 году. Сегодня Дэвид Гросс — директор Института теоретической физики Кавли при Университете штата Калифорния (г. Санта-Барбара).
Нынешний визит в Россию для Дэвида Гросса не первый. В 60—70-е годы ученый уже бывал в Советском Союзе. А последний раз приезжал в Москву в 1988 году. Так что изменения, которые произошли у нас в стране за 18 лет, заметно удивили и порадовали господина Гросса. Особенно гостя поразила чистота улиц и тот факт, что россияне играют в казино.
“У вас теперь очень много свободы!” — не уставал повторять ученый при встрече с российскими коллегами. И вспоминал забавную историю из советского прошлого. Как-то он прочел в СССР лекцию физикам об асимптотической свободе (то есть о том самом открытии, за которое позже был удостоен Нобелевской премии). После его доклада одна из центральных газет страны опубликовала большое фото: заполненная аудитория, лектор у доски, тема лекции. А потом Гросс получил письмо от слушателей из Советского Союза: “Уважаемый Дэвид, к нам пришли сотрудники КГБ с газетой и спросили: “Кто этот человек? Почему он собрал полную аудиторию и о какой свободе он вам рассказывал?”
В этот раз Дэвид Гросс решил прочесть москвичам лекцию под названием “Грядущие революции в фундаментальной физике”.
— Господин Гросс, открытия, которые назревают в фундаментальной физике, изменят как-то представления обывателей о мире? Или эти сенсации будут понятны только ученым?
— Знаете, дети без конца задают один замечательный вопрос “почему?”. У взрослых тоже есть свои “почему”. В том числе я вижу, что простым людям очень интересно узнавать о достижениях ученых. Поэтому наша задача — делиться своими открытиями с обществом. Хотя бы потому, что рядовые граждане поддерживают исследования, платя налоги. Мы несем перед людьми ответственность. В глобальном плане задача фундаментальной физики — понять устройство природы. Если поймем — объясним людям, и в чем-то их представления о мире изменятся. С другой стороны, наши открытия со временем могут привести к созданию новых ноу-хау, конкретных вещей. Но о них мы, конечно, не загадываем, когда только приступаем к изучению проблемы.
— Вы знакомы с кем-то из российских нобелевских лауреатов?
— Я встречал Гинзбурга. А самое большое впечатление у меня осталось от встречи с Андреем Сахаровым. Правда, у него была Нобелевская премия мира, а не премия по физике, но он был выдающийся физик и, конечно, великий человек.
— Какими качествами должен обладать молодой ученый, чтобы однажды получить Нобелевскую премию?
— Прежде всего он не должен думать о том, чтобы завоевать Нобелевскую премию. Надо приготовиться к работе над очень трудными проблемами, не бояться провалов, риска. Если будете идти по проторенной дорожке — скорее всего, проживете спокойно, но и серьезный успех сомнителен. А если вы готовы к неудачам — очень вероятно, что вы действительно провалитесь. Но по крайней мере и достижения будут. Я заболел физикой лет в 13—14, читая книжки по астрономии, по механике. Меня потрясло высказывание Эйнштейна о том, что цель физика — найти основные законы, из которых потом можно вывести картину всех явлений природы. “Это так удивительно! — подумал я. — Есть какие-то простые математические формулы, законы, которые могут помочь разгадать весь космос!” Я думаю, именно эта перспектива понять устройство мира, Вселенной привела многих людей в фундаментальную физику. А уж о Нобелевской премии я точно не думал. Кстати, мне ее вручили через 31 год после самого открытия. Родственники пошутили: “Почему так долго пришлось ждать?” А большую часть премии я потратил на налоги. Америка — удивительная страна: наверное, единственное государство в мире, где Нобелевская премия облагается налогами.
