Сегодня “МК” решил уделить особое внимание теннисистке, которая давно уже не выступает на турнирах. Но ее все равно вспоминают едва ли не чаще, чем самых ярких звезд сегодняшнего мирового тенниса. И тем более невозможно не вспомнить о ней сегодня — в день рождения. Анне Курниковой 7 июня — 25 лет. Юбилей она отметит в Америке...
Парадокс: девушка с русским имиджем, с русой косой (застрахованной когда-то на миллион долларов), Курникова стала обожаемой в Штатах и чужой в России. Дома ее считают заносчивой звездой без единого титула за карьеру! Но у Ани есть друзья, которые совсем другого мнения о ней.
— Я не думаю, что в Анином поведении, в том, что она создала себе такую репутацию в России, только ее вина, — считает известная теннисистка Ольга Морозова. (Ее муж Виктор тренировал Курникову, когда она была совсем маленькой.) — Просто у Ани совершенно не было опыта. Слава пришла к ней в таком юном возрасте, что спортсменка просто не знала, как с ней справиться.
— Но Маша Шарапова, которая в 17 лет выиграла Уимблдон, научилась ладить с журналистами, в общении всегда открыта и корректна. В ней не чувствуется такого пафоса, как в Ане... Помнится, мама Курниковой Алла требовала за интервью с дочкой 10 тысяч долларов...
— Они тогда просто не понимали, во что это может вылиться. Ведь до Ани не было в России таких звезд. И именно она — путем собственных проб и ошибок — открыла российским теннисисткам путь наверх. Именно она пробудила всеобщий интерес к российскому женскому теннису — за ней тянулись тысячи наших девочек.
— Как вы считаете, по своему потенциалу Курникова могла стать первой ракеткой мира?
— Могла. Однозначно. И в том, что ей не повезло, опять же сказалось отсутствие опыта: она разрывалась между Россией и Америкой. А это же совершенно разные школы, Аня словно попала между ними. Я считаю, мама слишком рано увезла ее...
— Помнится, в академию Ника Боллетьери ее пригласили одновременно с Маратом Сафиным. Только он не захотел там оставаться, а Аня захотела.
— Ну, здесь и родители сыграли не последнюю роль. К примеру, мама Марата очень не хотела, чтобы он был так далеко. А Анина мама считала, что так будет лучше для дочери. Родители же всегда мечутся — думают, как сделать все для ребенка на высшем уровне. А когда опыта нет, приходится все пробовать на себе.
— Когда Аня приезжала из Америки в Москву, творилось что-то невероятное, — рассказывает телеведущая теннисного канала НТВ+ Наталья Копцова. — В академии Боллетьери ее научили кричать во время ударов...
— А, так это оттуда повелось?
— Ну да. А поскольку все хотели быть, как Курникова, и делали все, как она, в какой-то момент Преображенская пришла в ужас: “Анечка, что же ты делаешь? Ведь теперь у меня вся “Ширяевка” орет — прямо кошмар какой-то!” А еще Лариса Дмитриевна рассказывала, что однажды в “Спартак” собирались приехать какие-то важные гости, и она шутя попросила Аню: “Ну ты завтра не приходи, а то все ведь опять будут смотреть только на тебя, других и не заметят...” Но Аня только плечами пожала: “Ну и что!” Собственно, она и мысли не допускала, что может быть иначе.
— Ане все завидовали, — говорит Ольга Морозова. — Может быть, с этого и начались ее проблемы. Потому что никто не научил ее, как нужно в такой ситуации себя вести, чтобы не будить в людях злобу.
...Несколько лет назад в Москву приезжал Сергей Федоров — то ли состоявшийся, то ли несостоявшийся Анин муж (вроде как они успели официально пожениться, а вот насчет развода непонятно). Причем приезжал вместе с родителями. И я тогда довольно душевно с ними поговорила. Так вот — мама Сергея сказала, что любит Аню, несмотря на боль, которую она причинила ее сыну. О том, что он действительно ее любил, говорили многие, кто общался с этой парой. А мама Сергея — очень красивая синеглазая женщина — тогда заметила: “Поймите, Анечка же была совсем молоденькой, удивительно яркой и богатой девушкой. Она просто не знала, что со всем этим делать. Ведь доступным казалось абсолютно все, а она всегда была жадным до жизни человеком. Ей хотелось острых ощущений. Она могла утром улететь на съемки куда-нибудь в горы, а вечером выйти на корт — на какой-нибудь серьезный турнир. И я не виню ее ни в чем. На ее месте мало кто мог бы справиться со свалившейся славой и богатством...”
О том, что Аню отчислили из Академии физкультуры, я узнала в тот день, когда Павел Буре защищал там свой диплом. Преподаватели пожимали плечами: “А что вы хотите? Человек не появляется на экзаменах вообще — уже три года. Так же не может продолжаться бесконечно! Нам просто пришлось так поступить...” И это несмотря на то что отец Курниковой в то время работал там на кафедре борьбы. Впрочем, вскоре после того как родители отсудили у Ани крупную часть ее американского имущества, он уволился с кафедры. Семья, к сожалению, распалась. Мама Ани — знаменитая Алла с неизменными двумя косичками — живет теперь в Штатах своей жизнью. Растит маленького ребенка. Так что Аня, по сути, осталась одна. С единственным любимым человеком — Энрике Иглесиасом.
— Я считаю, у Ани было хорошее окружение, — продолжает Морозова, — но все-таки отчасти это упущение находившихся рядом с ней людей, они должны были помочь ей расставить приоритеты. Ведь она действительно хотела играть в теннис и могла это делать. Если бы еще поменьше думала, как смотрится в кадре во время подачи...
Повзрослевшая Аня была в шоке, ощутив, как к ней относятся в России. Вряд ли она помнила, как неоднократно обижала уважаемых российских телекомментаторов — и бывших теннисных звезд в том числе, но они-то ничего не забыли. А когда она поняла, что трибуны всегда болеют за других российских девушек и против нее — ей стало не по себе. И тогда она решила рассказать нам в узком журналистском кругу про своего щеночка, которого она выгуливает вечерами по набережной в Москве. И казалась при этом вполне искренней. В тот момент ей очень хотелось, чтобы мы все увидели, что на самом деле она — хорошая!
...Когда я спросила Настю Мыскину, что она пожелает Ане на день рождения, она отреагировала доброжелательно, даже улыбнулась, хотя буквально за полчаса до этого обидно проиграла Жюстин Энен-Арденн.
— Конечно, я от всей души Анечку поздравлю. А пожелаю ей прежде всего поменьше стрессов.
— Неужели они у нее до сих пор случаются?
— Конечно. Жизнь ведь у нее насыщенная.
— Она скучает по корту, как считаешь?
— Думаю, у нее и без тенниса интересов хватает.
— А знаешь, я помню, как Аня с Аленой Лиховцевой во время Аустралиан оупен в зоопарк ходили, — рассказывает Копцова. — Аня с таким интересом рассматривала коалу, и у нее такое доброе, трогательное выражение лица было. Она даже цитировала какие-то мультики. И когда она их только успевала смотреть?! Я думаю, это окружение делает из нее монстра. А когда она остается один на один с собой, как в том зоопарке, становится как ребенок...
Лариса Преображенская рассказывала, что в детстве Курникова целыми днями находилась на корте. Мама брала с собой еду, термос с чаем — и Аня с утра до вечера тренировалась безостановочно. Она всегда хотела быть лидером. И, похоже, именно поэтому не любила заниматься в группе с девочками постарше. Однажды Лариса Дмитриевна спросила ее об этом, и Аня признала, что так и есть.
— Как ты думаешь, на чем зиждется Анина дружба с Мыскиной и Лиховцевой — она скучает по России? — спросила я у Копцовой.
— Но она ведь никогда и не выпадала из теннисной жизни. Внимательно следит за всеми турнирами. При мне девочкам несколько раз звонила — поздравляла, спрашивала, как дела. Явно за них переживала.
— Аня — очень хороший друг, — сказала Алена Лиховцева. — Мы довольно долго играли вместе с ней пару. Начинали за пределами сотни, а дошли до первых пятидесяти.
— А потом Аня стала играть с Мартиной Хингис, в то время как она уже была первой ракеткой мира. На вашей дружбе это никак не отразилось?
— Конечно, нет. К примеру, мы долго играли пару с Верой Звонаревой, но последние игры у нас не складывались, и теперь я играю с Настей Мыскиной. В теннисе — это обычное дело.
— Ты сказала, Аня — хороший друг. В чем это проявляется?
— В том, что она в любую минуту может поддержать. И вообще мне нравится с ней общаться.
— Она не соответствует представлению о блондинках, которые ищут свет в холодильнике?
— Лично мне с Аней очень интересно. Я не понимаю, с чего у кого-то сложилось о ней негативное мнение. Она очень надежный, добрый человек. По крайней мере в отношениях со мной.
— Во многом дело еще и в травме голеностопа. Столь же болезненно уходила из тенниса Лина Красноруцкая, — рассказывала Ольга Морозова. — Была самой яркой восходящей звездой своего возраста. А потом пошли такие травмы, что пришлось закончить карьеру — хотя ей было чуть за двадцать. Хорошо, что она нашла себя на телевидении благодаря Анне Владимировне Дмитриевой. Это дало ей возможность остаться в теннисе.
А вот у Ани теледебют, как все мы помним, провалился. Ей предложили делать закулисные интервью с теннисистками. Думали, игроки так прямо и побегут распахивать перед ней душу на экранах. Все вышло совсем наоборот: ее считали своим человеком, и вдруг она оказалась по другую сторону микрофона. И Аня от всего этого отказалась — ей не нужны были лавры Ксении Собчак. Все-таки в душе она осталась настоящим игроком, который все детство с утра до ночи проводил на корте. А зимой играл в холодном зале без отопления. Аня все это помнит и часто звонит в Москву Ларисе Преображенской. И когда был ураган в Америке, сразу позвонила: “Лариса Дмитриевна, с нами все в порядке, ради бога не волнуйтесь, никто не пострадал!” Потому что первый тренер — один из немногих действительно дорогих ей людей, который искренне за нее переживает.
