Вход в Зал русского флота Музея военно-морских сил в Питере был наглухо закрыт, а на двери висела табличка с надписью “Санитарный день”. Бывший премьер Михаил Касьянов минут пять терпеливо топтался у входа, ожидая, когда зал откроют специально для его делегации, и сказал в самоутешение: “Ну, мы же ведь санитары!”
И тогда, словно по паролю, с той стороны кто-то осторожно отворил дверь. Оглушительно засвистела сигнализация, как будто спасая от экс-премьера раритетные экспонаты времен Петра вкупе с подлинниками Айвазовского. Так во вторник начался визит Касьянова на родину президента Путина. Эта рабочая поездка была связана с предстоящим 22 июня президиумом Народно-демократического союза (в этот день в Москве решат, преобразовываться ли НДС в политическую партию или сосредоточиться на президентских выборах-2008). Но все было как у больших: экс-премьер вышел в народ и засветился с культурной программой.
Впрочем, музей Касьянов осмотрел галопом. Прикоснулся к доске с верхней палубы крейсера “Варяг” и удивился веслу, которое было примерно с трехэтажный дом. Но “пролетел” мимо первого в мире радиоприемника, изобретенного Поповым.
Ближе к вечеру жителей и гостей Петербурга ожидало “представление” на Дворцовой площади, у Эрмитажа. После встречи со своими сторонниками за закрытыми дверями, окруженный телохранителями в черном, Касьянов вальяжно прогуливался по площади, милостиво разрешая гражданам себя сфотографировать. На ходу он давал комментарии взмокшим от жары журналистам. Оказалось, Касьянов фактически знал, что “Яблоко” и СПС не объединятся: “Это могут сделать две партии одной политической ориентации. “Яблоко” и СПС несовместимы ни по программе, ни по идеологии”. “Я не был в Петербурге два с половиной года, и за это время город очень сильно преобразился, стал чище, это несомненно. И уровень “забетонированности” людей здесь гораздо меньше, чем в Москве. В столице активных людей парализовал страх, а неактивные уверены, что за них уже все решили и им не стоит вмешиваться в ход истории”, — радовался Касьянов.
Кстати, похоже, что плакатные пикеты, встречавшие его во время прежних поездок по стране, остались в прошлом. В Питере трое подростков, поджидавших экс-премьера у отеля “Рэдиссон”, завидев его, почему-то тут же стремительно ретировались. С плаката удалось прочитать только одно слово: “дача”.
