Это сегодня шахматные короли утратили свое былое величие. Халифман, Пономарев, Касымджанов — разве что специалисты вспомнят всех тех, кто за последнее десятилетие прикоснулся мягким местом до заветного трона. То ли дело раньше…
1985 год. Матч Карпов — Каспаров. Поединок двух “К” стал неким символом времени. Времени безвременья, времени излома и романтических надежд. Любимец генсека против дитя перестройки. Когда счет стал 5:0, надежд не осталось. Слишком сильны были “старые”, слишком наивны “новые”. Юному бакинцу могло помочь разве что чудо. Но кто сказал, что чудес на свете не бывает…
Медиум и парапсихолог Тофик Дадашев. Именно его Гарри Каспаров впоследствии назвал “мой гуру”, “мой талисман”. Попросив о помощи в безнадежной ситуации, будущий 13-й чемпион мира уже не верил в себя. Ничего не оставалось, как поверить ему…
“МК” нашел человека, который помог Каспарову взойти на шахматный престол.
— Пару раз мне звонил Мамедов, руководитель делегации Каспарова: “Тофик Гасанович, осталось два часа до партии. Гарри лежит в постели, говорит: “Я боюсь, я сдаю матч”. Вы могли бы приехать?” — “Хорошо, сейчас буду”. Приезжаю в гостиницу “Россия” — действительно лежит. “Гарри, — говорю, — вставайте”. — “Да нет, у меня предчувствие”. — “Не волнуйтесь: сегодня вы не проиграете, я буду в зале…”
За чашечкой кофе и бакинской пахлавой вспоминаем события 20-летней давности. Невысокого роста, седой, коренастый мужчина. И только во взгляде что-то мистическое. Смотреть глаза в глаза Дадашеву — совсем не просто.
“Представление о Дадашеве, его способностях лежит за предельной частью человеческого мышления. Неограниченные возможности его интеллекта и подсознательного видения резко контрастируют с нашей повседневной жизнью. Каждый раз, общаясь с ним, я ощущал неизменный прилив сил…”— так о нем в 1986 году напишет уже чемпион мира Гарри Каспаров. Еще раньше американцы назвали Тофика Дадашева “сильнейшим медиумом мира”. Да и в Союзе парапсихолог был на особом счету. После знаменитого Вольфа Мессинга и Михаила Куни он стал третьим, кому было разрешено со сцены показывать психологические опыты. По просьбам сотрудников КГБ Дадашев выявлял западных шпионов, выезжал на переговоры с террористами. В свое время с точностью до дня предсказал смерть Черненко. Потом уже — отставки Черномырдина и Примакова, отречение Ельцина. И сейчас к Тофику Гасановичу за советом обращаются сильные мира сего. В 1985 году помощи попросил претендент на звание чемпиона мира по шахматам, казалось бы, обреченный на унизительное поражение Гарри Каспаров…
* * *
О шахматах Дадашев имел самое приблизительное представление. О том, что в Колонном зале Дома союзов проходит матч за шахматную корону и что чемпион мира громит молодого гроссмейстера 4:0 (матч шел до шести побед), он знал. Но даже не собирался следить за перипетиями поединка. В сентябре 1984 года, как обычно, Дадашев уехал отдыхать в Баку, и вдруг в его квартире раздался звонок. “Тофик, — на том конце провода был 1-й замминистра культуры Азербайджана Мамед Зиядов, — ко мне тут из ЦК обратились, зав международным отделом Ахундов. Очень хотел с вами встретиться”. “А по какому вопросу, не знаете?” — поинтересовался Дадашев. “Не знаю, но догадываюсь, потому что он еще и председатель шахматной федерации”.
В ЦК Ахундов не стал наводить тень на плетень, начал с главного. “Вы следите за шахматным матчем?” — спросил он. “Да, счет 4:0”. — “Знаете, с вами очень хочет встретиться Каспаров…” “Ну я догадываюсь, — перебил чиновника Дадашев. — Но это спорт, счет 4:0, победить должен сильнейший — будет нечестно, если я стану вмешиваться”. “Честно говоря, и я не думаю, что можно что-то изменить, — тяжело вздохнул Ахундов, — матч уже проигран…”
— Вот эти слова меня и зацепили, — по-восточному хитро улыбается Тофик Гасанович. — Я и сам где-то читал слова Таля, что Каспаров сейчас подобен человеку, который одной рукой держится за скалу и вот-вот свалится в пропасть. “Нет, — говорю, — ну почему же, если захочу, все изменится. Просто не хочу”. “Вы понимаете, это не только просьба Каспарова, — Ахундов поднял вверх указательный палец, — это просьба 1-го секретаря Багирова”. Тогда я не сказал ни да, ни нет. “Ну хорошо, — говорю, — я пробуду здесь еще две недели, а там посмотрим”. “Какие две недели?! Будет уже поздно — за две недели он проиграет матч!” — “Нет, я думаю, что успею”.
Приехав в Москву, Дадашев попросил у руководителя делегации Каспарова два пропуска в Колонный зал: для себя и своего помощника. Мамедову он сказал: “Только не на передние ряды, а подальше: хочу почувствовать, что там происходит”. Дадашева посадили на 13-й ряд — любимое число Каспарова.
— Смотрю — заполняется часть зала, где сидит делегация Карпова: Евтушенко, другие известные люди. А там, где предусмотрены места для группы поддержки Каспарова, — человек пять, не больше. Одного из них я узнал — это был доктор наук, профессор, известный гипнолог. Толкнул соседа по ряду: “Давно ходите?“ — “С первой партии”. — “Что, у Каспарова все время так было?” — “Нет, — говорит, — раньше там сидело полно народа”. Выходит Каспаров: мрачный, небритый. И Карпов — легкий, подвижный. Улыбнулся, уверенно протянул руку. Каспаров взглянул, пожал ее и снова опустил голову. Все это на меня начинает действовать. Да и друг мой — Александр Алексеевич — убеждал: ну что же ты, помоги. В тот же вечер я позвонил Мамедову: “Хорошо, — говорю, — я согласен”.
“Гарри, в чем дело, почему проигрываете?” — когда они встретились в гостинице “Россия”, Дадашев внимательно посмотрел в глаза шахматиста. “Знаете, — смутился тот, — Карпов оказался сильнее, чем мы предполагали…” — “А сейчас вы на что рассчитываете?” Каспаров тяжело вздохнул: “Если проиграю еще одну партию, тут же сдам матч”. — “А при 4:0 у вас есть шансы?” — “Нет, матч я проиграл, это уже ясно. Мне просто хочется его немножко продлить, чтоб не за месяц…” — “Хорошо, я буду вам помогать. Но начну только со счета 5:0. Матч вы не проиграете...” Тогда слова Дадашева казались загадкой. Как это “не проиграете”? Выиграете? Нет, этого психолог не говорил.
Однажды, попивая чаек с мамой Каспарова Кларой Шагеновной — а она всюду сопровождала своего талантливого сына, — Дадашев застал такую картину. К Гарри в люксовский номер зашел тот самый профессор-гипнолог, которого он видел в Колонном зале. “Повторяйте за мной: я самый сильный…” — доносилось из комнаты Гарри. “Я самый сильный”, — поникшим голосом вторил Каспаров. “Я должен сегодня победить!” — “Я должен победить…” Когда профессор ушел, Дадашев поинтересовался: “Гарри, он всегда вам так говорит?” — “Да, — последовал ответ, — с первой партии”.
* * *
Каспаров не очень-то поверил в силу нового наставника. Но главное — он не верил в себя. Однако при счете 5:0 Гарри собрал последние силы в кулак.
— Перед 27-й партией звонит его мама. “Клара Шагеновна, — говорю, — пусть водитель отвезет Гарри в Сокольники, в парк. Вы ему не говорите, но сегодня ваш сын проиграет. На ровном месте споткнется”, — вспоминает Дадашев. — Вечером позвонил Гарри: “Тофик Гасанович, партия отложена, но я проиграл, конечно. Мама мне все рассказала, теперь я в вашем полном распоряжении”. На следующий день мы встретились. “Звоните мне каждый день. — сказал я Каспарову.- Я буду говорить, какую тактику вам избрать: действовать в атакующем ключе, остро — будет шанс на победу, или наоборот, изберите осторожную тактику. Я буду в зале, создам вам благоприятный фон: Карпову будет труднее играть, вам — легче. Не анализируйте с ним партии после их окончания — Карпов размагничивает вас. И еще: после первой нашей встречи одному человеку вы сказали, что никакого впечатления я на вас не произвел. Чтоб больше этого не было. Вы должны верить мне, тогда будет результат”. Каспаров опустил голову, пообещал…
Теперь уже Дадашев диктовал условия игры. Наблюдая за действиями Гарри, опытные гроссмейстеры недоумевали. Тренер Каспарова Никитин хватался за голову: “Очень рискованно играет, перед партией мы договаривались совсем о другом”. Но одна победа над Карповым, другая — и ветеранам пришлось прикусить языки. Нет, медиум не передавал мыслями на расстоянии единственно верные ходы. Сам говорит, что толком и не знает, каким образом он помог Каспарову: “Трудно объяснить: как будто ничего и не делаешь, только очень высокое внутреннее напряжение”. Но какая разница — результат-то налицо. И главный результат — то, что Каспаров наконец поверил в собственные силы.
— Однажды он мне позвонил, — улыбается Дадашев. — “Тофик Гасанович, я выиграл, спасибо, я очень доволен!” — “Гарри, — говорю, — я заказал билет, уезжаю в Баку”. — “Тофик Гасанович, вы меня что, бросаете?” — “Нет, я вас не бросаю. Но если и дальше буду присутствовать в зале, разразится скандал — чувствую, в команде Карпова на меня уже начинают показывать пальцами. Не волнуйтесь, следующую партию вы выиграете, счет станет 5:3. А потом матч прервется”. — “Как прервется? Такого быть не может!..”
Действительно, история шахмат подобного примера до сих пор не знала. Но 15 февраля 1985 года президент ФИДЕ Кампоманес объявляет о прекращении матча “без объявления победителя”. Мотив — “спортсмены устали”.
* * *
2 сентября 1985 года соперники начали с нуля. На этот раз матч был ограничен строгим регламентом: 24 партии, при итоговой ничьей титул остается за Карповым.
— Когда счет был 2:1 в пользу Карпова, мне позвонила Клара Шагеновна: “Гарри хочет с вами поговорить”. Мы встретились, и на этот раз я очень быстро сказал “да”, — говорит Дадашев. — Почему? Понимаете, не было результата: матч отменили, Каспаров чемпионом не стал, а я не люблю оставлять незавершенными дела. Сказал, что до 15-й партии в Москве меня не будет. “За это время, — говорю Каспарову, — вы счет сравняете. А когда приеду, наступит перелом”.
Все случилось точно по предсказанию. “Помните, я говорил, что после 15-й партии наступит перелом? — они созвонились, едва Дадашев переступил порог московской квартиры. — Завтра играйте на выигрыш”. Каспаров удивился: “Тофик Гасанович, я черными играю”. — “Не имеет значения — вы должны выиграть: играйте долго, многофигурно, на размен не идите”.
После той выигранной Каспаровым партии перелом наступил не только в игре. Потихоньку стали ломаться отношения между шахматистом и его “талисманом”. Началось с мелочи. Обычно шофер Каспарова Коля привозил Дадашеву два пропуска на игру. Перед 22-й партией машина в назначенное время не приехала.
— Я не обиделся. — говорит медиум. — Просто переживал за него, подумал: какую же глупость он совершил. Та партия была отложена с явным преимуществом Карпова. На доигрывание я пришел, но Каспарова предупредил сразу: буду наблюдать безучастно. Я сидел, улыбался. Не потому что был доволен поражению Гарри, просто мне было легко, никакого напряжения.
То поражение стало единственным, которое потерпел Каспаров в присутствии своего “гуру”... Нового чемпиона мира чествовали в зале Чайковского. Как вспоминает Дадашев, на званый раут он ехал без особого удовольствия.
— Какое-то нехорошее предчувствие было. Знаете, говорю своему помощнику, мне кажется, очень плохие места нам дали. Заходим, и действительно — показывают на последний ярус, откуда не увидишь ничего. Нет, я не хотел сидеть обязательно в первом ряду, просто галерка — что-то оскорбительное. Встретил маму Каспарова, говорю ей: здравствуйте… Она же все партии возле меня просидела, смотрела умоляюще: “Тофик Гасанович, говорят, не очень хорошая позиция”, пыталась за руки держать: “Вы наш спаситель, единственная надежда”. А тут идет: “Можете меня поздравить”, — и протягивает руку для поцелуя. Будто чужие люди встретились…
* * *
Помогать Каспарову в матче-реванше Дадашев не собирался. Однако перед английским этапом (третья серия битвы двух “К” в 1986 году проходила в Лондоне и Ленинграде) он вновь услышал в трубке знакомый голос.
— Мы встретились, Каспаров, как обычно, приехал с мамой. “Тофик Гасанович, — сказал он, — вы не могли бы поехать с нами в Лондон?” “А чего вы так волнуетесь?” — спрашиваю. Оказалось, в каком-то турнире Карпов сыграл блестяще, оторвался ото всех на 3—4 очка. “Понимаете, — говорю, — вам самому невыгодно, чтобы я ехал. Обо мне в других странах писали, меня знают. Если команда Карпова этим воспользуется, будет скандал”. “А потом, — добавил я, — чего вы переживаете? В Лондоне сыграете хорошо. А вот в Ленинграде вам тяжело придется…”
Три очка преимущества — казалось, ленинградский этап станет для Каспарова лишь легкой прогулкой. Но следуют три поражения подряд, и все встает с ног на голову. “Тофик Гасанович, у нас такое положение… Гарри совсем плох… он хочет с вами поговорить”, — вновь защебетал в трубке жалобный женский голос. “Хорошо-хорошо, — согласился Дадашев, — вечером выезжаем “Стрелой”, пусть Коля встретит”.
— Столько радости было. Приезжаем на вокзал, шофер рассказывает: “Гарри такой довольный, до трех часов ночи в бильярд со мной играл, про шахматы забыл — Тофик Гасанович едет!” А в тренировочном лагере Каспарова тогда начался раздрай: кто-то ему нашептал, что тренер Владимиров сливает информацию Карпову. Мол, Литвинов (гэбэшник, который сопровождал Каспарова во всех поездках) вычислил, нашел какие-то записи. Приехали, спрашиваю: как, чего? Никитин и Литвинов мрачные. “Плохи дела, — говорят, — Гарри в таком же состоянии, как и во время первого матча, осталось всего три партии”. Спрашиваю: “Если сегодня Гарри выиграет, этого будет достаточно, чтобы он сохранил звание чемпиона?” — “Да, но как он выиграет?!” “Клара Шагеновна, — говорю, — сегодня закажите мне билет на “Красную стрелу”, вечером я уезжаю”. — “Разве вы не останетесь?” — “Зачем — ведь одного выигрыша достаточно”. Каспаров проснулся, захожу к нему: “Гарри, сегодня играйте на выигрыш” — “Тофик Гасанович, это все так неожиданно, мне нужно время, может, в следующей партии?” — “Нет, я буду сидеть в зале, и вы выиграете”. “Ну ладно”, — вздохнул. 22-я партия была отложена с явным преимуществом Каспарова. Потом был ужин: Никитин меня обнял, Гарри фотографию свою подарил, подписал…
* * *
Помнит Дадашев и другую встречу. Мама Каспарова позвала в ресторацию: “Мы сегодня собираемся всей нашей командой…” “А я не в вашей команде, — психолог оборвал на полуслове. — У меня такая деятельность, что ко мне обращаются разные люди: сегодня я помогаю Гарри, а завтра могу помогать и Карпову”. — “Тофик Гасанович, это возможно?” — “Все может быть”.
После Ленинграда было еще два поединка заклятых соперников: в Севилье (1987 год) и Нью-Йорке (1990 год). Нет, на сторону Карпова “талисман” не переметнулся. Но и Каспарову больше помогать не стал. Говорит, резанули чемпионские интервью Гарри: грубые, нахальные, без обиняков. “У меня было ощущение, — вспоминает Дадашев, — что я сделал из человека монстра. Который стал сильным и начинает сеять несправедливость: рубить с плеча, всех забивать. И я как будто соучастник всего этого…”
— Раза три или четыре я встречался с Карповым, который произвел на меня более приятное впечатление, — признается Тофик Гасанович. — Перед матчем в Севилье он спросил: “Как вы думаете, как завершится матч?” Я сказал: “Анатолий, вы матч не выиграете, но и не проиграете”. В команде Карпова мои слова восприняли скептически: они были уверены, что Каспаров без труда победит, ресурсы Карпова были исчерпаны... Перед 23-й партией счет был 11:11. Звонит Карпов: “Сон сейчас нехороший, поселили — рядом труба какая-то шумит”. “Анатолий, — говорю, — если эту партию сыграете, как я скажу, вы выиграете. Играйте по-каспаровски: многофигурно, держите ситуацию в напряжении, на размен не идите. Каспаров дрогнет, перемудрит и проиграет”. Так и получилось: была равная позиция, и вдруг Каспаров берет ладью и делает резкое движение — ставит ее на противоположную горизонталь. Роковая ошибка… В штабе Карпова ликование: победа — Толя, если нужно, всегда ничью сделает. “Он проиграет, — говорю, — сыграет вяло, пассивно. Сами решайте: сказать ему об этом или нет…”
С тех пор прошло почти 20 лет. В 1993 году Гарри Каспаров вышел из ФИДЕ. В 2000 году уступил корону Крамнику. В 2005-м объявил о своем уходе из шахмат. Анатолий Карпов после матчей с Каспаровым как шахматист практически кончился. Даже несмотря на то что в 1993—1998 годах именовался чемпионом мира ФИДЕ. По-прежнему возглавляет Фонд мира.
Тофик Дадашев консультирует экономическую и политическую элиту. Спортсменам, как говорит, больше не помогал. Правда, несколько раз за последние годы выезжал на крупные теннисные турниры… Мыскина выиграла “Ролан Гаррос”, Шарапова — “Уимблдон”, Кузнецова — US OPEN, Сафин — Australian Open. Случайное совпадение?
Анатолий Карпов:
— С Тофиком Дадашевым я познакомился, когда он решил поведать мне о том, как участвовал в шахматных матчах на первенство мира. Произвел на меня впечатление серьезного человека, который действительно обладает неким даром. Конечно, в моей команде знали, что Каспарову помогает парапсихолог. Могу сказать, что испытывал некий психологический дискомфорт, по крайней мере, в решающей партии второго матча — точно. Тогда я выделил для себя одного человека из зала, запомнил его. А потом, когда Дадашев перестал быть для меня инкогнито, я понял, что это он и есть. Честно говоря, не знаю, как психолог может помочь шахматисту, — разве что на некоторое время нарушить концентрацию соперника. В шахматах мозг каждую секунду считает варианты и при потере концентрации может неправильно сделать вывод. В той партии этого оказалось достаточно. Лично мне помощь психолога никогда не была нужна — с настроем у меня все в порядке. Да, во время поединка с Корчным со мной работал доктор Зухарь, но он был специалистом по проблемам сна.
ПСИХОPARTY
1958 год, сборная Бразилии (футбол). На чемпионате мира в Швеции в штаб команды были включены два доктора: Карвальес и Гослинг. Именно им, как многие считают, удалось укротить чрезмерный темперамент своих воспитанников и направить его на более полезные дела, нежели стычки с арбитрами и потасовки с противниками. Как результат — первый чемпионский титул.
1978 год, Карпов — Корчной (шахматы). Матч в Маниле стал настоящей дуэлью психологов. С Карповым работал известный доктор Зухарь. Как утверждал Корчной, этот человек садился на одно и то же место в первом ряду и гипнотизировал его. При счете 5:2 в пользу Карпова из Америки приехали два парапсихолога, поставившие себе целью нейтрализовать Зухаря. Однако, когда счет сравнялся, советская делегация добилась выдворения американцев с Филиппин. Уже в следующей партии Карпову удалось одержать решающую победу.
1987 год, сборная СССР (тяжелая атлетика). Всего несколько дней с лучшими отечественными штангистами поработал скандально известный психотерапевт Анатолий Кашпировский. Взяв самоотвод, он обвинил тренеров в недостатке уровня культуры.
2002 год, Ягудин — Плющенко (фигурное катание). Психолог Рудольф Загайнов, известный еще по работе с тем же Карповым, около полугода сотрудничал с Алексеем Ягудиным. За это время фигурист выиграл пять турниров, тем самым нарушив гегемонию Плющенко. После поражения на Олимпиаде в Солт-Лейк-Сити тренер последнего — Алексей Мишин — жаловался, что Загайнов, стоя у бортика, гипнотизировал его подопечного.
2004 год, Россия — Украина (художественная гимнастика). По мнению украинской федерации, заслуженную победу у гимнастки Анны Бессоновой на чемпионате Европы отняли российские экстрасенсы, в частности Алан Чумак. Сидя в ложе для почетных гостей, они, дескать, парализовали волю основной конкурентки Алины Кабаевой.
