Восстановленный из прутиков и веточек, ленинский шалаш в Разливе после многих лет забвения на этой неделе вновь начал функционировать.
В Питере говорят, что Ильич нынче — отличный бренд. Его бессмертное имя привлечет на берег Финского залива дополнительных туристов.
Но если в колыбели революции про Ленина вспомнили для заработка, то простой волгоградский пенсионер Виктор Симоньянс почти десять лет прячет бетонного вождя у себя на даче не корысти ради.
А во имя исторической справедливости.
Бредем меж капустных и морковных грядок, стараясь не наступить на спелые ягоды клубники революционного, кровавого цвета. Между окультуренными садовыми деревьями развевается что-то не менее красное. Ба, да это же красное знамя, сампошив!
Под знаменем — дедушка Ленин, без кепки, правда, но вполне узнаваем. Знаменитым своим прищуром и не менее легендарной лысиной.
Хозяин памятника Виктор Никитович Симоньянс тут же окопался. С орудием пролетариата — железной лопатой — в руках. “Как же к вам Владимир Ильич на дачу-то попал?” — интересуемся мы.
— Я с Лениным по жизни вместе, — принимается за подробный рассказ пенсионер. — Когда-то я трудился директором одного городского автохозяйства, а массивный бюст Ильича на входе в нашу организацию стоял. Мы его завсегда в чистоте держали, протирали тряпочкой, если запылится. А один наш шофер, приходя на работу, даже целовал Ленина в лысину — в знак уважения, значит.
А потом к власти пришли демократы и перестали уважать Ильича.
Пару раз памятник пытались сбагрить коммунистам в Китай. Те вроде бы загорелись, но как узнали, что Ильич — бетонный, а не бронзовый, и в цветмет его не сдать, перестали претендовать на монумент.
Бывшие строители социализма запихали Ленина куда подальше — в подвал. Перед выходом на пенсию, восемь лет назад, туда заглянул Виктор Никитович. И ахнул, увидев в углу побитого и засиженного несознательными мышками вождя мирового пролетариата. Нос у Ленина был отколот, бородка побита, да и лысина требовала немедленной реставрации.
— Я предложил отдать бедный памятник даром в одну среднюю школу, но ее директор от такого ценного подарка почему-то отказался. Так и пришлось мне Владимира Ильича забрать с собой на заслуженный отдых. Я просто не мог его бросить в беде, понимаете? — смотрит нам в глаза пенсионер.
Вообще памятников вождю мировой революции в Волгограде хватает. Их здесь не менее десяти. В 1973 году в городе-герое даже воздвигли самую большую в мире скульптуру Ленина — высотой в 30 метров и весом почти в полторы тонны.
Правда, злые языки судачат, что такое количество Лениных — вовсе не свидетельство большой к нему любви. Просто многие из Владимиров Ильичей, по слухам, раньше были Иосифами Виссарионовичами. После обличения культа личности головы у бронзовых Сталиных открутили и спрятали “до лучших времен”, а на их место поставили ленинские.
Некоторые памятники заменили полностью. Все же у Сталина с Лениным разные габариты.
Впрочем, Виктор Никитович Симоньянс в эти скульптурные дебри не лезет. И кем мог быть его личный Ильич в “прежней жизни”, он как-то не задумывается.
Пенсионер переправил опальный бюст себе на дачу, за речку Пичугу, что километрах в тридцати от Волгограда.
— Ленин был тяжеленный, от земли его еле-еле вшестером оторвали, — вспоминает теперь Симоньянс. — Черты лица я восстановил при помощи обычной замазки, серебрянкой его поверхность покрыл — ничего, похоже получилось. На собственную пенсию я нанял каменщиков, и они мне обновили пьедестал. Красный флаг, который реет над моей дачей, я тоже шил сам. Домашние мне не помогали, хотя в целом к новому члену семьи отнеслись радушно.
Враги и шутники утверждают, что этот памятник теперь выполняет роль огородного пугала: им ворон стращать хорошо да отпугивать случайных воришек. Но сам Виктор Никитович с контрреволюционными тезисами категорически не согласен.
Своими преображенными шестью сотками, строгостью и пафосностью напоминающими теперь Красную площадь, он чрезвычайно гордится.
В красные даты календаря у Ленина собираются на сходку местные бабушки и дедушки. Они поют революционные песни, возлагают к памятнику цветы, вспоминают боевую молодость.
А одна пожилая дачница, врач по профессии, проходя мимо забора соседа, регулярно отдает Ленину честь.
— Ильич стал здешней достопримечательностью, да и я вместе с ним, — говорит Симоньянс. — Мне даже предлагали превратить дачу в своеобразный пантеон экс-вождей, обещали привезти из Москвы памятник Сталину, но я отказался. Вот если бы Леонида Ильича подарили... Как историческая личность мне Брежнев гораздо более симпатичен!
Кому-то, возможно, поступок волгоградского пенсионера покажется чудным — хотя ничего странного в нем нет. Просто человек считает неприличным менять прежние убеждения по пять раз на дню. Он же не флюгер на ветру. Раз давал клятву верности Ильичу и генеральной линии партии, вступая полвека назад в комсомол, так и должен блюсти эти обеты до самой своей смерти.
Под основанием дачного памятника Виктор Никитович закопал бутылку с инструкцией, в которой подробно изложил, кто таков был Владимир Ильич и чем он прославился.
— Для потомков записи, ведь они нашу историю совсем знать не будут, — объясняет пенсионер. — Нынешние ребятишки, которые с удовольствием сейчас возлагают цветы к памятнику на моей даче и друзей с экскурсией сюда приводят, при этом почему-то называют Ленина Владимиром Владимировичем. Им все едино!
…И даже головы перекручивать не надо.
