Уже много лет российские гольфисты не могут пройти злополучный отборочный “кат” на крупнейшем профессиональном турнире в стране — Открытом чемпионате России. Как выясняется, дело не только в мастерстве — это еще и крупная психологическая проблема, и каждый игрок пытается справиться с ней по-своему.
Накануне старта нынешнего The Imperial Collection Russian Open-2006, который впервые вышел на уровень Большого тура (или Евротура) и проходит на одном из лучших полей Европы, в нахабинском “Ле Меридиен Москоу Кантри Клаб”, корреспондент “МК” пообщалась с российским участником — 22-летним Григорием Бондаренко. В 17 лет он стал чемпионом страны и победителем юниорской “Серии Фалдо”. Потом Гриша успел поработать и поиграть несколько лет сначала в Японии, потом в Америке. А с прошлого года начал заниматься с известным психологом — американкой, а точнее, колумбийкой Мартой Кобо, которая когда-то работала в теннисной академии Боллетьери — непосредственно с Анной Курниковой и Марией Шараповой.
Но с недавнего времени Марта переключилась на гольф. И даже растрогалась, познакомившись с Гришей: “Вы русский? Надо же, мне везет!” — улыбнулась она, видимо, вспомнив наших звездных теннисисток. Кстати, по слухам, Курникова труднее поддавалась обучению, а Маша все схватывала буквально на лету. Потому и показала так быстро результат.
— Знаете, что говорит Марта, — рассказывает Гриша, — для психологов есть люди обучаемые и необучаемые. И сама она никогда не работает с теми, кто ей не доверяет, когда человек докапывается, пытается выведать у нее, что она делает и почему.
— А ты слепо доверяешь?
— Можно сказать и так. Зато это окупается.
— И сколько ты платишь ей за урок, если не секрет?
— 225 долларов в час.
— Папа помогает или сам зарабатываешь?
— Пополам. Меня в свое время отправили в Америку с 5000 долларами в кармане, которые тут же ушли на аренду квартиры и покупку машины. А дальше надо было выбираться самому. И я устроился парковщиком в один стрипклуб. Там чем больше машин припаркуешь — тем больше заработаешь…
— Сколько же часов в день вы с Мартой общаетесь?
— Сколько нужно. Она и на поле со мной, и в ресторане за обедом может очень ценные вещи как бы в обычной беседе говорить.
— А чем конкретно? Психология — дело тонкое. Вам не мешает языковой барьер?
— Для меня английский — как второй русский. Бывают, конечно, моменты, которые трудно объяснить, но мы уже нашли общий язык и прекрасно понимаем друг друга.
— Что именно делает с тобой эта дама-психолог?
— Разные упражнения. К примеру, она придумала такой тренинг — бить по мячику с закрытыми глазами.
— А зачем?
— Для того чтобы почувствовать удар, не зацикливаясь на дальности и на точности.
— Как ты вообще познакомился с Мартой?
— Благодаря моему американскому коучу Чипу Кёлке. Он главный тренер гольф-академии Фалдо в Орландо (штат Флорида), в которой я занимаюсь, когда в Москве зима. Когда Чип видит, что человек серьезно относится к тренировочному процессу, — только тогда подключает Марту, потому что она работает далеко не со всеми.
— А она сама играет в гольф?
— Нет, но она прекрасно чувствует игру. Умудряется всегда находить настолько нужные и точные слова, чтобы помочь игроку. Даже не представляю, как ей это удается. 100 процентов звезд гольфа работают с психологами.
— А ты пока не чувствуешь себя звездой — все-таки в 17 лет выиграл юношеский мэйджор, “Серию Фалдо” и потом играл с шестью победителями других мэйджоров, на турнире, который проводил лично принц Уэльский под Ливерпулем, — причем ты занял второе место — кстати, голова не закружилась?
— Она у меня еще до этого закружилась — когда выиграл чемпионат России. Это странно звучит, но для нас это безумно важно — стать лучшим русским. Зато потом я быстро упал на землю — понял, что веду себя неправильно, и звездную болезнь как рукой сняло.
— Наверное, потому, что уже много лет ни одному чемпиону России не удается пройти отборочный кат на The Imperial Collection Russian Open-2006?
— Вы не представляете, какое это невероятное психологическое давление — причем со стороны всех: клуба, родителей, тренеров, болельщиков... Но, я думаю, Марта научила меня с таким давлением справляться.
— А как?
— Самая главная проблема игрока — то, что мы постоянно думаем о технике во время турниров, мандражируем и срываем удары. А Марта учит отключаться от этого и чувствовать себя во время соревнований так же уверенно, как на тренировках. И даже придумала определение для такого ощущения — “приземленность”. Ты как будто врастаешь ботинками в поле, сливаешься с ним в единое целое и чувствуешь прилив невероятной уверенности. А еще научила меня отключаться от внешних факторов — если, к примеру, с одной стороны от тебя озеро, а с другой — аут, надо концентрироваться четко на узкой полоске фэрвея и играть только на ней. Как будто никаких препятствий нет. И тогда сам собой мандраж проходит, и ты попадаешь четко, куда хочешь.
P.S. Увы, но после первого раунда российского этапа Евротура стало ясно, что шансов у наших игроков фактически никаких. Лучший российский результат (из пяти) был +4, а для того, чтобы попасть в финал, требовалось закончить два круга со счетом -2. Значит, надо было отыграть за второй день как минимум 6 очков — что едва ли реально. Для сравнения: истинный профессионал Дэвид Дриздейл прошел нахабинское поле со счетом -10 — и с первого же дня расставил неутешительные для нас точки над i.
