“И будете вы как боги, ведающие добро и зло” — этой фразой Адама и Еву искушал змий.
Сегодня цитата из Ветхого Завета, предшествующая изгнанию из рая, украшает обложку школьной тетради.
По этим обложкам можно определять, что происходит в обществе. А вернее, каким оно будет через 11 лет, когда те, кто сейчас пишет в этих тетрадях, выйдут в большую жизнь.
Если вы думаете, что биология — это наука о жизни, то ошибаетесь. Мир изменился. Теперь “Биология — это прикольно” — крупным шрифтом выведено на обложке ученической тетради.
Серию новых определений предлагает некая тверская типография. Настоящие перлы: “Химия — это наука о прекрасном”, “Алгебра — это круто” (с припиской: “Не знаешь и никогда не узнаешь”), “Геометрия — это так загадочно” (с припиской: “Порой и дурак дельное скажет”), “История — это так неожиданно” и апофеоз — “Информатика — это что-то”. Видно, у автора иссякла фантазия.
Специальная тетрадь для новых москвичей — детей гастарбайтеров — уверяет: “Русский — это по нашему”. Что умиляет — без дефиса, зато с пояснением: “Варварам здесь я окажусь, ибо никто меня не понимает”.
Кстати, проблему иногородних пытались даже обыграть в теме первого в году урока. Его планировали назвать “Москва — столица многонациональной России”, но за лето передумали, и теперь первый урок будет называться “И врагу никогда не добиться, чтоб склонилась моя голова...”. Речь идет о Великой Отечественной войне, если вы не поняли.
Но интернет-поколению, по-любому, предлагают “Не париться!” и указывают путь к счастью: “Здесь спасительная гавань” начертано под изображением интернетовской “собаки”.
Креэйторы из Кызыла предлагают использовать тетради как игральные карты — здесь тебе и туз бубновый и червовый.
Любовная тематика освещена скупо. И как-то невесело. Например, “Слова девушек легче опадающих листьев”. Зато имеется абсолютный хит надписей в лифте: “Я от тебя дурею, целуй меня скорее”. Секс выражен в форме недвусмысленно изогнутого перца с подписью: “О времена, о нравы!”
Еще одна большая серия тетрадей — похоронная. Имеются простенькие обложки типа “Помни о смерти”, а есть покруче — с гравюрой Дюрера “Четыре апокалипсических всадника” из серии “Апокалипсис”, XV век. Радует сердце и оптимистичная цитата: “Судьба ничего не дает навечно”.
Но больше всего обложек со стихами. И какими! “Скелеты свои люди в шелка завернули, глядят на цветы” (Комидзима Оницура).
“Наша жизнь — росинка, пусть лишь капелька росы наша жизнь — и все же...” (Кобаяси Исса), и его же: “Муху прихлопнул и при этом задел ненароком цветочек в траве”. Загадочно, туманно...
Впрочем, авторы тетрадных перлов не особо высокого мнения о своих потенциальных покупателях. Сарказм так и рвется наружу в виде фраз “Ослу — пища, поклажа и кнут”. И тетрадь...
