Кто он — вундеркинд или человек, из которого с детства искусственно выращивали чудо, заставляя бесконечно заниматься математикой? Гений или просто несчастный человек, лишенный всего — семьи, работы, возможности быть как все? Он стал великим, реализовав Божий дар или в угоду материнским амбициям?
Он — Григорий Перельман — шокировал российскую общественность отказом от признания в образе медали Филдса. А еще больше — пренебрежением к деньгам. Он мог бы получить миллион долларов. Семь тысяч баксов ему предлагали привезти прямо домой. Перельман отказался с пугающим россиян равнодушием.
Некогда красивый еврейский мальчик с шапкой кудрявых волос превратился в рано постаревшего человека, нечесаного и одетого во что придется. Его отец эмигрировал в Израиль, сестра — в Швецию. А он еще студентом наотрез отказался переезжать в США.
Практически все гениальные математики страдают аутизмом. Насколько Григорий Перельман похож на “человека дождя”?
Самым неоднозначным и шокирующим событием месяца можно уверенно считать отказ российского ученого Григория Перельмана от медали Филдса — почетной награды Международного математического союза, к которой прилагается денежная премия в семь тысяч долларов. Эта награда, которую российскому математику собирались вручить за решение гипотезы Пуанкаре, сопоставима по значимости с Нобелевской премией. Более того, Перельман мог бы подать заявку в Фонд Клэя, который выделяет средства на поддержку молодых ученых, а за решение одной из семи сложнейших математических задач XXI века обещает миллион долларов. Ведь теорема Пуанкаре (теоремой она становится в момент доказательства, до этого считается гипотезой) как раз входит в заветную семерку. Но Перельман пренебрег возможностью получить баснословную сумму.
Почему питерский математик отказался от денежной награды? Чем объяснить нежелание Перельмана общаться с прессой? Что скрывают коллеги ученого по научному институту? И какой же он на самом деле, этот чудак-человек, — в репортаже специального корреспондента “МК”.
Вот уже две недели город на Неве встревожен версией западных СМИ, которые утверждают, что питерский математик Григорий Перельман похищен, а шумиха в российской прессе — информационный мираж, созданный, чтобы скрыть этот факт. Также отдельные американские издания высказали еще более абсурдное мнение: российские силовые структуры мобилизовали Перельмана для секретных военных исследований и поэтому не выпускают за границу. Думаю, если бы западные журналисты были хоть немного осведомлены о некоторых деталях биографии знаменитого ученого, то вряд ли стали делать столь поспешные выводы…
Лишенный детства
Для Гриши Перельмана детство закончилось в 4-летнем возрасте. Пока его ровесники сидели в песочнице и гоняли на велосипедах, пухлый еврейский мальчик корпел над учебниками по математике для начальной школы.
— Гриша рос странным ребенком — я никогда не видела его играющим с детворой, — вспоминает соседка Перельманов Зинаида Тимофеевна. — Ему были неинтересны все детские шалости. Когда ребята играли в футбол, он зачитывался историческими книжками или резался в шахматы с отцом. Этот паренек был не по годам развит. Помню, я уже тогда ловила себя на мысли, что общаюсь с ним на равных.
В шесть лет Гриша отправился в школу. В этом возрасте мальчик мог в уме легко производить математические действия над трехзначными цифрами. Тогда как немногие из одноклассников только-только освоили счет до сотни.
Первые восемь классов Перельман отучился в обычной школе №301 на окраине Ленинграда в промышленном районе Купчино. Мать Гриши, учительница в том же общеобразовательном учреждении, переживала, что не смогла определить сына в престижную школу, и боялась, что ее одаренный ребенок растеряет полученные знания, общаясь с более слабыми в интеллектуальном плане сверстниками.
— В нашем городе было не так много сильных школ, поэтому попасть в них могли только дети высокопоставленных родителей. Гриша рос в самой обыкновенной интеллигентной семье, где считали каждую копейку, — вспоминает одноклассница Перельмана Екатерина Матвеева. — Его мама, Любовь Львовна, преподавала у нас математику, отец работал инженером. Раньше в школах существовала практика — сильные ученики должны были помогать слабым. Грише навязали одного из самых отстающих мальчиков. За какие-то полгода Перельман вытянул того парня из двоечника в хорошиста.
После окончания 4-го класса родители Григория записали сына в математический кружок при Дворце пионеров. А через год мальчик стал посещать кружок по химии и физике.
— Вся неделя у Перельмана была расписана по часам, — продолжает Екатерина. — Любовь Львовна после школы возила сына в центр города на занятия, которые длились по три-четыре часа. Кстати, позже в тот же Дворец пионеров она определила свою младшую дочь Елену. Женщина мечтала, чтобы ее дети стали выдающимися математиками, поскольку самой ей не удалось достичь высот в этой области — она предпочла науке семейную идиллию. Об этом выборе она жалела всю оставшуюся жизнь. Дети не могли подвести родного человека. Отказавшись от тихого семейного счастья, Григорий и Елена Перельман посвятили себя науке…
В 1982 году Григорий Перельман перевелся в 239-ю физико-математическую школу. Чтобы попасть в это учебное заведение, мать будущего математика несколько лет обивала пороги престижной школы и взахлеб рассказывала преподавателям о незаурядных способностях своего сына. Позже выяснилось, что ее суета оказалась напрасной. При поступлении в лицей мальчик сдал все экзамены на “отлично”.
Трехэтажный особняк физико-математической школы расположен недалеко от Литейного проспекта. Рядом с лицеем — разрушенная церковь Святой Анны. “Ведутся реставрационные работы. Машины во дворе не ставить” — предупреждает об опасности настенная табличка.
В здании между лестничными проемами вывешены списки бывших учеников школы — победителей российских и международных олимпиад. Григорий Перельман дважды становился лучшим на Всероссийской математической олимпиаде. А в 1982 году получил золотую медаль за участие в Международной олимпиаде по алгебре и геометрии, проводившейся в Будапеште. Тогда 15-летний подросток набрал рекордное количество баллов — 42 из 42. Этот результат являлся большой редкостью.
А через месяц чудо-ребенку пришло приглашение из одного американского университета. Григория Перельмана приглашали продолжить обучение в Нью-Йорке, там же ему обещали предоставить жилье и приличную стипендию. По словам близких знакомых Григория Яковлевича, американцы уже тогда понимали, что юного математика ждет великое будущее. Однако парень отказался от заманчивого предложения.
— Нашу школу заканчивало много незаурядных людей. Одним был Борис Гребенщиков. Некоторые выпускники сегодня занимают высокие посты в правительстве, — рассказывает директор лицея Тамара Ефимова. — У нас нет “дедовщины”. Несмотря на то что Гриша никогда не участвовал в увеселительных мероприятиях, никто из одноклассников не подтрунивал над ним. Просто у Перельмана не оставалось ни минуты свободного времени. Ведь помимо школьных занятий Гриша дважды в неделю занимался в математическом кружке, также он ходил в музыкальную школу, играл на скрипке. Кстати, по гуманитарным наукам он тоже был на высоте. Писал без единой ошибки, был блестящим оратором. Но золотую медаль талантливый школьник все-таки не получил.
— Гришу подвела физкультура: он рос слабым, рыхлым мальчиком, — продолжает Тамара Борисовна. — Я с трудом уговорила нашего физрука нарисовать ему в аттестате “четверку”. На самом деле Гриша и на “тройку” не тянул. Нормы ГТО он так и не смог сдать. Серьезные физические нагрузки были ему не по силам. Ну а в целом Гриша был обаятельный, красивый еврейский мальчик. С очень яркими глазами, длинными ресницами, курчавыми волосами.
В Ленинградский государственный университет на математико-механический факультет Перельмана приняли без экзаменов.
Умный, как инопланетянин
Курс Григория Перельмана был разделен на кафедры. Молодой человек выбрал одно из самых сложных направлений — геометрию. Основными предметами на его кафедре являлись функциональный анализ, теоретическая механика, управление математической физики, теория вероятности и английский язык.
— Перельман общался лишь с избранным кругом людей, куда входили выпускники Ленинградского физико-математического лицея, — утверждает бывшая выпускница матмеха Елена Балтийская. — Я, конечно, слышала об его уникальных способностях в области математики, но он был такой не единственный на курсе. Например, вместе с нами учился 14-летний мальчик. А на лекциях часто присутствовал 9-летний вундеркинд. По сравнению с этими детьми Гриша казался абсолютно заурядным студентом. Я с ним практически не общалась. В то молодое время мы влюблялись, гуляли, веселились на полную катушку. Гриша в этом плане не представлял для девчонок ни малейшего интереса.
Скудные воспоминания оставил о себе Григорий Яковлевич и у сокурсников.
— Гриша был очень умный и очень своеобразный товарищ, — вспоминает Станислав Бржозовский. — Какую бы проблему мы ни обсуждали, у Гриши всегда было свое, довольно странное мнение по тому или иному поводу. Причем его доводы никогда не совпадали с точкой зрения большинства. Переубедить же Перельмана было непосильной задачей. Он был упертый и непробиваемый, как танк. Собственную точку зрения он считал единственно верной.
Многим ребятам тогда казалось, что Грише было абсолютно наплевать на людей, на общественное мнение.
— Вообще, Перельман всегда жил, как ему нравится, — продолжает Станислав Георгиевич. — Например, он был физически слабым человеком. Во время военной подготовки некоторые ребята посмеивались над ним, настолько нелепо он выполнял все упражнения. Но Гриша абсолютно не комплексовал по этому поводу, а на смешки в свой адрес не обращал внимания. Однажды учитель физкультуры предложил всем студентам выбрать тот вид спорта, которым бы они хотели заниматься. Гриша единственный из всего курса предпочел бокс — остальные отдали предпочтение футболу, баскетболу и волейболу. А еще Перельман не стремился искать друзей, не стремился завоевывать внимание девушек. Даже к собственной внешности относился равнодушно. Тетради носил в каком-то потертом мешочке из-под обуви, ходил в старой, изношенной до дыр одежде, волосы причесывал крайне редко. В студенческих тусовках он не участвовал, никогда не курил, водку, конечно, тоже не глушил в отличие от остальных пацанов. В последние годы учебы Гриша вообще перестал общаться с нами на какие-то темы, кроме математики. Я неоднократно поражался его суждениям в этой области. Он, конечно, запредельно умный товарищ — и это учитывая, что мы все были далеко не дураки на курсе.
Один из однокурсников Перельмана охарактеризовал так питерского ученого: “Гриша — умный, как инопланетянин. Он был эрудированным по всем вопросам. Если у вас нет опыта общения с такими людьми, вам его не понять”.
— Перельман никогда не бросал слов на ветер, лишнего не болтал. Если обещал кому-то помочь, никогда не забывал об этом. За это его уважали, — вспоминает выпускник матмеха Андрей Бегун. — Однажды я заметил за ним одну странность. Зимой Гриша всегда ходил без перчаток, но руки у него тем не менее сохраняли тепло. Позже мне объяснили, что в перчатках ему неудобно было записывать ручкой свои мысли, которые он заносил в блокнот, даже когда находился на улице или в общественном транспорте. Он часто посещал Мариинку и даже во время концерта мог достать блокнот и начать строчить какие-то формулы. Когда я узнал, что Перельман отказался от премии, то ничуть не удивился. Я уверен, что ему было важно решить эту теорему в первую очередь для себя, а как на сенсацию отреагирует общественность, ему по большому счету наплевать. Кстати, ведь в 98-м году он ведь тоже отказался от премии Салема.
В 1987 году Григорий Перельман окончил университет. Через несколько лет его стали приглашать читать лекции за рубежом. Успешный математик зарабатывал неплохие деньги. “Жизнь удалась”, — не раз ликовал он. Все изменилось в один миг. Когда в конце 91-го года отец Перельмана эмигрировал в Израиль. Любовь Львовна, мать Григория, категорически отказалась покидать Россию вместе с супругом. Бегство отца сын воспринял как предательство по отношению к семье. С того момента молодой человек окончательно замкнулся в себе. Тогда же он раз и навсегда решил, что никогда не уедет из Петербурга, никогда не оставит свою мать. Родная сестра Григория Яковлевича Елена поступила иначе. Несколько лет назад она отправилась в Швецию, где по сей день живет и успешно преподает там математику.
Голый король
Однокомнатную квартиру в новой девятиэтажке на Большевистской улице Григорий Яковлевич получил семь лет назад. Собственной жилплощадью он мог обзавестись гораздо раньше, но не хотел уезжать далеко от матери. Теперь Перельман живет в десяти минутах ходьбы от родительского дома. Вернее, жил. В тот день, когда всему миру стало известно, что питерский ученый отказался от баснословной суммы, Григорий Яковлевич вынужден был вернуться в отчий дом, где его покой взялась охранять мама.
— Последний раз я видела Перельмана несколько дней назад, — говорит соседка математика по лестничной площадке. — На нем были болоньевый плащ с капюшоном и заляпанные грязью серые штаны. Мы столкнулись с ним около почтовых ящиков. Он забрал газеты и поднялся на шестой этаж. В своей двери он обнаружил записку. Прочитал послание и удалился. В квартиру он так и не зашел. Вообще Перельман всегда казался мне достаточно странным человеком. Он здесь живет около семи лет, а я даже имени его не знала. Конечно, он всегда здоровался, но к более тесному общению не стремился. Поначалу думала: может, маньяк у нас поселился какой. Выглядел сосед всегда неважно: нестрижен, небрит, ногти на руках длинные, одет, словно нищий. Вел, правда, себя тише воды ниже травы. Никогда не скандалил, голос не повышал, женщин в квартиру не водил. А если бы вы знали, насколько бедно он жил! Однажды у нас сломался телефон, и я обратилась к нему за помощью. Заглянула в его квартиру. Кроме кровати, тумбочки и телефона, в комнате больше ничего не обнаружила.
Домофон в квартире Перельмана отключен. Не работает и дверной звонок.
— Кстати, все разговоры о том, что ученый уехал за город собирать грибы, — ложь, — улыбается женщина. — Так вашего брата разыграла наша душевнобольная соседка. Она же и пустила “утку”, что Перельмана выкрали спецслужбы.
Разыскать самого ученого мне так и не удалось. Однако удалось отыскать человека, который поделился некоторыми подробностями.
— Везде пишут, что Гриша уволился из института по собственному желанию. Но это неправда! — поделилась с нами бывшая школьная учительница Перельмана. — Дело в том, что научных сотрудников, доцентов и профессоров в любой научной академии переизбирают раз в пять лет. Для аттестации необходимо выполнить формальные требования. Например, Гриша обязан был написать определенное количество научных статей. Он не сделал этого, так как с 94-го года занимался только одним делом — доказывал сложнейшую теорему Пуанкаре. Таким образом, больше года назад Григорий лишился должности научного сотрудника, в связи с чем остался без работы и был вынужден написать заявление по собственному желанию. Но после того как стало известно о мировом открытии, сделанном Перельманом, сотрудники института тщательно засекретили эту информацию.
С января этого года Григорий Яковлевич числится безработным. Отложить скудные сбережения на черный день ученый не успел. Зарплаты в четыре тысячи рублей — именно столько получал Перельман в Санкт-Петербургском отделении математического института — хватало лишь на оплату двух квартир, свою и матери, и на проезд в общественном транспорте. Когда несколько лет назад кто-то из знакомых Григория Яковлевича поинтересовался: “У вас есть девушка?” — математик обреченно развел руками: “Какая может быть девушка, если у меня нет денег купить билет в филармонию”. Сегодня семья математика еле-еле сводит концы с концами. Жалкой пенсии Любови Львовны с трудом хватает на самые необходимые нужды.
— Гриша не поехал за премией в Испанию, потому что не нашел денег на дорогу, — продолжает собеседница. — Возможно, сотрудники питерского института могли бы предложить Григорию помощь — открыть визу и купить билет до Мадрида. Но вряд ли кто-то из бывших коллег Перельмана в курсе Гришиных проблем. Да и потом, Григорий Яковлевич никогда не примет помощи от института, откуда его изгнали.
Однако американская пресса утверждает, что им удалось-таки взять интервью у Григория Перельмана. Якобы российский математик сообщал заокеанским корреспондентам, что в начале июня он вел переговоры с президентом Всемирного союза математиков Джоном Боллом. И тот предложил переслать награду в Петербург. Но Перельман отказался.
По словам моей собеседницы, по той же причине ученый избегает общения с прессой. Утверждает, что ему впервые в жизни стало стыдно признаться в собственной несостоятельности, стыдно кричать на весь мир, в какой нищете прозябают российские ученые.
— Чем будет заниматься дальше Гриша, он пока не решил. В нашей стране математику трудно найти себе приличную работу. Да и к тому же он настолько истощен физически и психически, что для начала ему необходимо прийти в норму.
Проверить данные факты я решила непосредственно в Санкт-Петербургском отделении Математического института им. В.А.Стеклова.
— Да что вы, никто Гришу не увольнял. Его ведь в 2004 году назначили ведущим научным сотрудником, а это достаточно высокая должность. После следуют только член-корреспондент и доктор наук, — объясняла сотрудница отдела кадров. — Аттестации его тоже никто не лишал. Почему он уволился, ума не приложу. Помню, когда он пришел ко мне с заявлением, я чуть со стула не рухнула. “На что же ты будешь жить?” — поинтересовалась у него. “У меня еще остались кое-какие сбережения”, — успокоил меня Гриша. Его сам директор уговаривал остаться. Но он не мог отказаться от принятого решения.
В тот же день я связалась с бывшими коллегами Перельмана.
— Много лет Гриша работал в лаборатории геометрии и топологии. Но некоторое время назад он поссорился с геометрами и перевелся к нам, в лабораторию математической физики, — рассказывает сотрудник института Алексей Вакуленко. — Работа в нашем отделе не вполне соответствовала его профилю, а начинать все с нуля ему было непросто. Нам сложно было найти общий язык друг с другом. На контакт Гриша всегда шел неохотно, был замкнутый, как и всякий гений. Да и на рабочем месте он появлялся редко, в основном трудился на дому. Считал, что сидеть и думать вместе невозможно. Но когда кто-то из коллег обращался к нему за консультацией, Гриша с радостью соглашался помочь.
— Математики вообще странные люди, — остановился рядом работник института, пожелавший остаться неизвестным. — С ними невозможно ужиться. Внутреннее мироустройство ученых непонятно нормальным людям. Наука математика требует высокой концентрации ума. Даже невинное предложение “пойдем ужинать” во время мозговой работы может привести его в бешенство. А еще практически все гениальные математики страдают аутизмом. Аутизм — это прежде всего замкнутость в себе, разобщенность человека с внешним миром и абсолютная уверенность в собственной правоте и значимости. Например, когда у Перельмана интересовались, кого он считает своим учителем, он уверенно отвечал: “У меня нет учителей, я всего добился сам”. Этих людей не волнует общественное мнение. Как правило, они отлично знают математику и совсем не знают людей. Помните фильм “Человек дождя”? Вот такой и наш Гриша.
