— А где же Чадовы? Их надо срочно найти! Позвоните им скорее, — забеспокоился Александр Велединский. Его волнения были совершенно справедливы. Во вторник в “Пушкинском” съемочная группа терпеливо дожидалась знаменитых братьев-актеров на сцене кинотеатра, чтобы всем вместе представить новый фильм “Живой”. Поздравить с премьерой коллектив Велединского собралось немало знаменитостей: актрисы Алика Смехова, Ольга Ломоносова, продюсер Ренат Давлетьяров с Ольгой Орловой. Режиссеру Ивану Вырыпаеву, пришедшему в компании Владимира Стеклова и его дочери-актрисы Агриппины Стекловой, даже не хватило места. А Леонид Ярмольник, говорят, пришел смотреть “Живого” уже в третий раз.
Режиссер Велединский в своем предыдущем фильме “Русское” романтизировал образ Эдуарда Лимонова и открыл публике Андрея Чадова, который до этого в главных ролях не снимался в отличие от своего младшего брата Алексея. На сей раз режиссер стал первым, кто пригласил в фильм сразу обоих Чадовых. Велединский назвал “Живого” “братским дебютом”.
“Живой” — замысловатая история о том, как Сергей (Андрей Чадов), отслужив в “горячей точке” и уходя на дембель, то есть домой, убил старшего по званию. После этого к нему явились два призрака — два его погибших товарища (Епифанцев и Лагашкин). Кроме Сергея, призраков никто не видит. Они, как совесть, следовали за ним до тех пор, пока случайно Сергею не встретился молодой священник (Алексей Чадов)...
По окончании фильма зрители задумчиво выходили из зала, и корр. “МК” решил узнать их мнение.
— Жена и многие мои друзья видели “Живого” на фестивале “Московская премьера”. Фильм им понравился. Я тоже с интересом его посмотрел, — поделился с “МК” Михаил Ефремов. — Творчество Александра Велединского вообще у меня вызывает уважение.
— А я когда-то должен был служить в армии и боялся всех этих ситуаций, о которых сейчас кино снимают, — вступил в разговор молодой укротитель тигров Эдгар Запашный. — Я стремился избежать службы. Я не уклонялся, а старался очень хорошо работать, чтобы попасть под указ Ельцина “О прогрессивной молодежи”. Поэтому не служил. Считаю, что воевать должны профессионалы.
— Почему боялись армии? Вы же дрессировщик...
— Там нечестно. Армия не эталон того, что нужно воспитывать в молодых людях. Там калечат хороших людей в прямом и переносном смысле. В цирке ситуация такова, что если я не буду себя правильно вести с хищником, то он меня сожрет. И будет прав. А в армии, как себя ни веди, все равно сожрут. Я ждал от фильма правды, и я ее увидел, безо всякой показухи. Бондарчук снял “9-ю роту”, показал настоящий Афганистан. “Живой” — следующая ступень. Пусть подобные истории снимают больше, может быть, они научат чему-то людей из Кремля.
— Фильм более чем оправдал мои ожидания: я боялся конъюнктуры и слезливости, — добавил Давид Шнейдеров (программа “Синемания”). — Порадовал абсолютно неожиданный финал и честная, изумительная игра актеров. По моим ощущениям, “Живой” — второй наш фильм, когда я убеждаюсь, какое значение имеет большой бюджет. Если бы у Велединского или, например, у Лопушанского на съемках “Гадких лебедей” было бы 50 миллионов долларов, получилось бы кино мирового уровня. Ведь так обидно видеть самодельные дождевые установки, цветофильтры, огрехи в обработке пленки не потому что ребята не могут, а потому что элементарно денег не хватает. При большем бюджете о “Живом” говорила бы как минимум вся Европа...
Всем присутствующим уйти просто так не дали. Перед входом в “Пушкинский” зрителям предложили водкой с солеными огурцами помянуть всех, кто рискнул отправиться воевать в “горячие точки” и не вернулся оттуда.
