Если просторы Вселенной человечество научилось бороздить сравнительно недавно, то вот ходить по морям, по волнам (нынче здесь, завтра — там) мы начали уже давно. Первым мореплавателем считается Ной — тот самый, который спасся от Всемирного потопа на своем ковчеге.
И хотя опыт мореплавания с тех пор накапливался у нас веками, эта служба по-прежнему и опасна, и трудна — и на первый взгляд как будто не видна.
О ней читателям “МК” рассказал капитан научно-исследовательского океанологического судна “Академик Иоффе” Геннадий ПОСКОННЫЙ.
— Геннадий Андреевич, как получилось, что ваши родители живут в Москве, а вы — в Калининграде?
— В 1969 г. из Петропавловска-Камчатского мой отец был переведен в Москву, в Минморфлот. С того времени семья проживает в столице. Я живу в Калининграде, т.к. моряк должен жить в том городе, к которому приписано судно. Правила эти повелись с советских времен, нужна была прописка порта, из которого ты выходишь в рейс. Чтоб соблюдать “правила игры”, многие моряки делали даже липовую прописку — по конторе. Это не адрес, не дом и не улица, а название базы или ведомства, которое имело отношение к морю.
Как и весь мой экипаж, я постоянно живу в Калининграде.
— Из головы не выходит страшная трагедия российского сухогруза “Синегорье” в Японском море... В каких случаях капитан обязан подавать сигнал SOS?
— Когда весь ресурс экипажа и оборудования корабля выработан. SOS дается не по спасению судна, а по спасению людей, когда их нужно сажать в шлюпки, а из шлюпок куда-то пересаживать.
— В советские времена были те же самые правила? Или мы (вы) боролись до последнего?
— Действовали эти же правила, хотя, что скрывать, в какой-то степени держались до последнего. И весь мир знал, что советские моряки любой ценой стараются спасти груз. Не зря иностранные фрахтователи с удовольствием брали в аренду наши суда: экипаж погибнет, но груз спасет.
Не могу сказать, что произошло с нашим “Синегорьем”, но для торговых кораблей сильный шторм особенно опасен, от длительной качки крепление груза ослабевает, он начинает “ездить” по палубе, смещая центр тяжести судна.
Нас Бог миловал, в сильные циклоны стараюсь не заходить. Обычные шторма бывают, но тут нет никакой чрезвычайщины.
— Жизнь портовых городов большинство из нас представляет по песням, которые пели в детстве: “В кейптаунском порту, с пробоиной в борту…”, “В нашу гавань заходили корабли, большие корабли из океана…” и пр. Как правило, в них поется про пьяных матросов, несчастную любовь и поножовщину. Что на самом деле представляют собой портовые таверны?
— В разных странах они достаточно разные. Есть и такие, о которых поется в песнях. К примеру, портовые кабаки в Южной Америке с их непередаваемым колоритом.
— Как же вы боретесь за чистоту нравов в экипаже? Или на флоте еще с советских времен сохранились инструкции: ты туда не ходи, ты сюда ходи?!
— Менталитет у российских, греческих или, скажем, филиппинских моряков совершенно разный. На советских судах долгое время поддерживалась очень высокая дисциплина, в штате был даже первый помощник капитана, который специально “присматривал” за моряками. Наказанием для проштрафившегося было лишение визы.
С развалом СССР нормы поведения советского моряка по традиции перекочевали в российский флот. Молодежь, приходя на судно и чувствуя атмосферу требовательности, тоже становится требовательнее к себе.
— Вы хотите сказать, что при заходе в иностранный порт экипаж остается на корабле, потому что “ему на чужеземном берегу совершенно не интересно”?
— Никого на борту мы насильно не держим. Но молодежи помогаем разобраться, что к чему. Допустим, на причале где-то гремит музыка, и у новичка может сложиться впечатление, что там дискотека. Объясняем, что это никакой не дансинг, а самый настоящий бордель, что там отрываются полупьяные филиппинские или малазийские матросы, проститутки… “Вы таких танцев хотите?” — спрашиваем молодых моряков.
Подсказываем, где без проблем и приключений лучше провести увольнительную на берегу.
— А откуда вы знаете, может, молодой моряк хочет побывать как раз на такой “дискотеке”?
— Нет, не хочет он этого, людей мы видим! Там он будет смотреться как белая ворона.
Конечно, наши матросы ходят в кафе, дегустируют вина… После долгого плавания приятно посидеть в кругу друзей и сравнить, к примеру, достоинства уругвайского вина с аргентинским. Но все в рамках приличия.
На российских судах до сих пор существуют ограничения времени увольнения, и, я считаю, это правильная норма. Иностранные мореманы могут подняться на борт за полчаса до отправления судна. Мы — нет, в советские времена на судно возвращались не позднее 8 вечера, сегодня — не позднее 12 часов.
Нечего в иностранном порту делать в час ночи! Только на бандита нарваться. Если вахтенный докладывает, что в полночь кого-то из экипажа на борту нет, все сидим и ждем его. Но такое бывает крайне редко.
— Вы сами сколько лет скитаетесь по морям?
— С 80-го года. Начинал на “Академике Курчатове”, 5 лет работал на иностранных судах.
— Под каким флагом ходили?
— Это вопрос сложный. Бедные страны “продают” свой флаг, чтобы получить с парохода хоть какие-нибудь налоги. А судовладельцы крупных государств стараются ходить не под своим флагом, а под “удобным”. Это Либерия, Гондурас, Багамские острова, Панама… Я под такими флагами тоже ходил.
— На вашем столе огромное количество бумаг…
— Работа с документами занимает у капитана уйму времени. Отчеты, ответы на радиограммы, контроль за ремонтом судна, журналы проверок и заявки на продукты… Всем этим приходится заниматься. Недавно в польском порту Шецин мы простояли три дня. А мне даже не удалось сойти на берег, полюбоваться красотами города.
— Правду говорят, что капитан на судне выступает в роли и судьи, и мэра, и даже священника одновременно?
— Здесь есть преувеличение. В разных юридических аспектах, с которыми сталкиваются члены экипажа, капитану дано право обозначать событие. Обычные житейские ситуации: кто-то что-то покупает или делит имущество. Но оформлять сделку на берегу все равно необходимо у нотариуса. Просто время вступления в права начинается с того дня, как я посылаю на Большую землю радиограмму.
Как доверенное лицо, могу заверить подпись. Это касается и бракосочетания. Однако молодожены по возвращении на берег по-любому должны идти в ЗАГС. Не могут, допустим, матрос и буфетчица мне заявить: “Мы уже созрели, давай, капитан, здесь свадьбу и сбацаем”.
Три года назад ко мне обратились представители персонала, обслуживающие иностранных туристов. Одна парочка пребывала в таком восторге от путешествия, что решила бракосочетаться здесь и сейчас. Поднял я документы, выяснил, что по большому счету делать этого не имею права. Но австралиец и австралийка желали совершить обряд именно на “Академике Иоффе”, среди волн бескрайнего океана…
Молодые в восторженном настроении поднялись на капитанский мостик, я — при полном параде, в белоснежном мундире — торжественно зачитал текст…
— Как же вы их напутствовали?
— Откуда я знаю, что в таких случаях в Австралии говорит священник? Что мне написали, то я и повторил: согласны ли вы жить в радости и горести, в богатстве и бедности, в болезни и здравии — пока смерть не разлучит вас? Все, разумеется, на английском языке, и все было очень трогательно, в окружении айсбергов и белых медведей. Невеста обзавелась фатой — помогли мои девушки с экипажа, они ее сшили из белых наволочек. А временные кольца из бронзы для супругов в порядке исключения выточили матросы.
После этого я “поженил” еще одну пару: американца и канадку.
— Английский язык капитан должен знать как “Отче наш”?
— В советское время были курсы переподготовки, экзамены. Сегодня такого нет. Каждый сам понимает, что английский язык нужен для работы, поэтому совершенствуемся своими силами.
Наши пассажиры — в основном американцы, канадцы, австралийцы, иногда бывают японцы и европейцы. Австралийцы говорят с канадцами — и не всегда друг друга понимают, хотя англоязычные люди.
Но весь экипаж владеет языком хотя бы в том объеме, чтобы контактировать с туристами.
— Почему одно из крупнейших научно-исследовательских судов в мире стало “по совместительству” еще и пассажирским?
— Не от хорошей жизни. В 91-м году, когда появились проблемы с отсутствием финансирования науки, нашему судну была уготована участь ржаветь у причала или уйти за бесценок с молотка западным компаниям. В то время научно-исследовательский флот СССР вообще прекратил свою деятельность.
Все-таки Институт океанологии в Москве нашел пассажирские линии в Арктику и Антарктику — и тем самым сохранил науку. Ходим с иностранными туристами в Арктику, когда там по ледовым полям бегают белые медведи, и в Антарктику — когда в том регионе лето. На деньги, получаемые от туристов, наши ученые имеют возможность исследовать океан.
— Вы суеверный человек?
— Как и каждый моряк. Например, не отходим из порта в понедельник. Пусть меня простят в отделе флота, но всеми правдами и неправдами “тяну резину” до 23 часов. Пока отшвартовка, выход на канал — рейс еще не начался. А в море выходим уже во вторник, в 0 час. 15 мин.
13-е для меня число скорее даже счастливое, но 13-е, пятница — это уже серьезно. В этот день не стоит заниматься серьезными делами. Еще 100 лет назад 13-го в пятницу моряки вообще выходили с судна на берег, от греха подальше.
Все знают, что произошло с “Летучим Голландцем”…
— Вы сами его не встречали?
— Нет, но иногда возникает навязчивая мысль, что однажды на обломках какого-нибудь айсберга увижу вмерзший парусник.
— Филиппинские или малазийские моряки еще более суеверные?
— Многие нации очень религиозны, но в душу им стараюсь не заглядывать. Они часто отмечают религиозные праздники и в этот день освобождаются от работы. Конечно, это не есть хорошо, но моряки уверены, что если в день какого-нибудь святого Патрика они будут нести вахту, на судне обязательно случится несчастье. К таким предсказаниям обязан прислушиваться любой капитан.
— Как ориентируетесь в море?
— Сегодня с этим проблем нет. По спутнику координаты судна устанавливаются с точностью до 30 метров, а если нужна особая точность — то до 1 метра.
— А знаменитые флибустьеры в старые времена?
— Тогда с навигацией было потяжелее. Привязывались к Солнцу или звездам: в Северном полушарии — Полярная звезда, в Южном — созвездие Южного Креста. Потом появился секстан, его для мореходов изобрел знаменитый Исаак Ньютон.
— Маяки до сих пор нужны?
— Конечно. Хотя не так, как раньше. Сегодня в зонах интенсивного судоходства выставляют специальные буи — как разметка на автотрассах, разделительные “полосы”.
— Домашних животных на судне держать запрещено?
— Нет, мы могли бы обзавестись собакой или кошкой. Но тогда нужно было бы выделить человека, который бы присматривал за животным, ухаживал за ним. Такой возможности у нас просто нет. К тому же наши четвероногие друзья с большим трудом привыкают к морской стихии. Особенно кошки, на них вообще надевают медный ошейник, иначе они взбесятся.
— Наверное, медь снимает электромагнитное излучение корабля?
— Вряд ли. На парусных судах, где не было никакой электроники, кошки тоже носили медные ошейники. Тут что-то другое.
Один мой знакомый капитан как-то взял с собой в рейс котенка, решил сделать из него настоящего “морского волка”. Котенок за время плавания извел всю команду, вел себя неспокойно, и моряки его втайне выпустили в порту Копенгагена — без ветеринарного заключения и прививок ввозить домашних животных в иностранные порты запрещено.
У нас на судне, кроме тараканов, никого нет. Но тут уж вряд ли что сделаешь. С продуктами в портах мы получаем и обязательную партию тараканов.
— У вас есть пистолет? Помните стихотворение Гумилева про капитанов: “Или бунт на борту обнаружив, из-за пояса рвет пистолет. Так что сыплется золото с кружев…”
— Если посмотреть историю, когда-то очень давно оружие у капитанов имелось. Но уже в Советском Союзе этот вопрос даже не поднимался. Если в опасных районах правильно организовывать вахты и на ночь задраивать люки, пираты вряд ли завладеют судном. К тому же они знают, что на российских кораблях у капитана денег практически нет. Мы не иностранцы, которым зарплату и в море выплачивают так же регулярно, как на берегу. У нас матросы получают жалованье по возвращении в родной порт — спустя месяцы после начала рейса.
Поверьте старому моряку: в открытом море деньги не нужны. А вот на берегу... Но это уже совсем другая история!..
