Вкладывать деньги в искусство не только выгодно, но и модно. Если у вас на стенах не висит российская классика или хотя бы соцарт — вы не настоящий олигарх, а если вы не разбираетесь в искусстве, то не надо претендовать на роль подружки олигарха. Прошли осенние аукционы и принесли новые рекорды. За один вечер Sotheby’s продал картин на 238 млн. долларов. На следующий день Christie’s только за два часа работы наторговал на полмиллиарда. Что любит Алла Пугачева, зачем к нам привозят Пикассо и кого боятся арт-дилеры — выяснила специальный корреспондент “МК” Мила Кузина.
Собирательство часто превращается в настоящую манию. Иногда с азартным коллекционером становится сложно общаться, они могут говорить только о любимом увлечении. Это как у Вудхауса в “Дживсе и Вустере”: “Никаких человеческих сил не хватит, чтобы вызволить того, кому Том толкует про свою коллекцию. Он парализует собеседника горящим взором”.
Серьезное коллекционирование людей, как правило, духовно и интеллектуально обогащает. Например, жена Романа Абрамовича Ирина даже получила второе высшее образование на искусствоведческом факультете МГУ. Злые языки говорили, что она делает это специально, чтобы быть более подкованной и не идти на поводу у арт-дилеров. А ее на самом деле просто увлекло искусство, и хотелось водить своим детям экскурсии по музеям.
Бывший партнер футбольного магната Александра Федорычева Кирилл Игнатьев собирает антикварную мебель и предметы в стиле ампир. В последнее время особенно популярным стало коллекционирование “милитари” — всего, что связано с военной тематикой, от оружия до фалеристики (орденов, медалей и пр.). За модой идет рост цен. За пару лет цена парадного кинжала середины прошлого века выросла с $300 до $1500—2000. Редкой коллекцией британских наград владеет сенатор Андрей Хазин. Банкир Илья Юров, глава Первого канала Константин Эрнст, глава Роспечати Михаил Сеславинский собирают антикварные книги. Старые автомобили и картины коллекционирует водочный король Рустам Тарико, постимпрессионисты есть в коллекции живописи Романа Абрамовича, Михаила Фридмана, огромная коллекция каслинского чугунного литья хранится у человека, идущего под третьем номером в российском списке Forbes, — Владимира Лисина. Шурин московского мэра Виктор Батурин собирает “голландцев”. Владимир Потанин в свое время очень нашумел своим приобретением “Черного квадрата”, а Виктор Вексельберг — покупкой яиц Фаберже.
Звезды эстрады тоже не чужды коллекционирования. Один из больших ценителей серебра с эмалью — юморист Евгений Петросян. Иосиф Кобзон собирает хороший фарфор, “ювелирку” и все, что связано с еврейской темой, даже современные произведения. Алла Пугачева предпочитает солидную “ювелирку” с большими камушками.
“Что касается Абрамовича и Вексельберга, — рассказывает эксперт аукционного дома Сергей Короневский, — то они народ занятой, их интересы представляют дилеры. Есть разные покупатели, богатые, азартные, есть такие, которые рубятся за лот до конца, даже когда цена переваливает все мыслимые и немыслимые пределы. Вещь идет под заказ. Как-то был случай с двумя медными коваными сковородами. Им в голодный год красная цена три тысячи рублей. А дилер говорит: мне их надо купить, и все равно за сколько. И второй дилер точно такой же. Довели в итоге цену до 49 тысяч!”
Один из тех, кто рубится до конца, — Борис Шпигель, бизнесмен, тесть и продюсер Николая Баскова. Он как раз один из тех, для кого цена не имеет значения. Своим представителям он дает одну команду: купить. За сколько — не важно. Коллекционирует Шпигель картины, книги, фарфор.
На Западе ситуация очень похожая. Американский дилер Стюарт Уолцер охарактеризовал ее двумя красочными примерами: “Если раньше мы спрашивали: “Откуда вы знаете, сколько платить, если не знаете, сколько это стоит?” А теперь спрашиваем: “Откуда вы знаете, сколько платить, если вам все равно, сколько это стоит?”
Самый дорогой кокаинист
“Дора Маар с кошкой” Пикассо ушла за $95,2 млн. (говорили, ее купил Рустам Тарико). На первом месте по цене “Мальчик с трубкой” все того же Пикассо ($104 млн.). Вообще Пабло Пикассо сейчас самый востребованный на аукционах живописец. Клод Моне в прошлом году уступил второе место Энди Уорхолу. А самым популярным направлением в прошлом году стал дадаизм (одно из направлений модернизма).
Владельцы мировых аукционных домов хорошо знакомы с российскими коллекционерами. Но недавно они просто превзошли себя в уважении к русским покупателям. Перед аукционом Christie’s в Нью-Йорке жемчужину торгов на два дня привезли в Москву. Презентация “Портрета Анхеля Фернандеса де Сото” из коллекции Ллойда Вебера проходила в шикарном особняке — Доме Смирнова с шампанским и икрой. Картина висела в отдельном зале. На ней изображен мужчина с лицом заядлого кокаиниста и с бокалом абсента в руке. Стоит $60 млн.
Атмосферу чопорности на тусовке пытались разбавить замдиректора ИТАР-ТАСС Михаил Гусман и бывшая владелица телеканала Ирэна Лесневская. “Заверните мне, пожалуйста, двух Пикассо! — подшучивал Гусман над организаторами. — Что, у вас только один? Тогда не надо”.
Кстати, “Анхель де Сото” так и не был продан. Его сняли с аукциона. Картина оказалась втянута в реституционные разбирательства. На нее претендует гражданин Германии, он якобы родственник художника.
Еще один пир для коллекционеров происходит каждый год на антикварном салоне. Скажем, на этот раз можно было приобрести “Балерин” Серебряковой за $350 тыс., “Пейзаж с путником” Левитана за $500 тыс. и совсем маленькую “Аллею в парке” за $80 тыс. Настоящие знатоки приходят на салон за день до открытия, ходят по полутемным павильонам и смотрят, что там развешивается. Так что к открытию салона многое уже продано.
Москве не хватает большой и серьезной аукционной площадки. Но она скоро появится. Управляющий делами президента Владимир Кожин поведал, что скоро в процессе реконструкции Красной площади на ней появится огромный аукционный дом. Он будет сравним по масштабам с Sotheby’s и Christie’s. Окружающие тут же пошутили, что российский аукционный дом по аналогии назовут именем основателя — Kozhin’s.
Скупой рыцарь
В кабинете у замглавы Росохранкультуры Анатолия Вилкова настоящий музей: книги, фарфор, оружие. Он большой пропагандист частного коллекционирования: “Я считаю, что любые произведения искусства создаются для человека, а не для музея. В музей попадают вещи, которые имеют исключительное значение для страны. Произведения искусства должны помогать обустраивать человеку его жилище”. Но частные собрания и коллекции, как правило, не доступны для широкой аудитории и являются предметом гордости только для их владельцев. “Ну и что, — говорит Вилков, — когда вы покупаете себе дорогую машину, вы же не пускаете в нее людей с улицы, которые не могут себе позволить такую же”.
Одной из самых важных своих заслуг Вилков считает отмену налога (18%) на ввоз культурных ценностей из-за рубежа. За последние 4 года на родину попало более 40 тысяч произведений искусства. Коллекционеры соглашаются, что выгоднее становится привозить антиквариат в Россию и продавать его здесь.
Но есть в работе Росохранкультуры и весьма странные вещи. Например, на сайте службы есть раздел под названием “Розыск культурных ценностей”. Там только две ссылки — на произведения, украденные в Эрмитаже, и на похищенную коллекцию наградных часов императорской России. Антиквары судачат, что коллекция часов якобы была похищена из частного собрания... самого Вилкова.
На самом деле в Росохранкультуре огромная база данных похищенных ценностей. Ее собирали почти 20 лет. Но ознакомиться с ней не просто. На вопрос, почему г-н Вилков скрывает эту базу, он неожиданно разозлился: “А почему вы считаете, что мы должны это повесить на сайт? Мы тратили большие знания и деньги, приходите и проверяйте!”
“Я не понимаю, почему они не откроют базу данных, — удивляется эксперт аукционного дома Сергей Короневский. — Причем я уверен, что если бы список похищенных из Эрмитажа ценностей не огласили, то до сих пор ничего бы не нашли”. Еще более резко высказывается руководитель Роспечати, известный в Москве книголюб Михаил Сеславинский: “Сокрытие базы данных провоцирует новые преступления. Если бы преступники и заказчики “целевых” краж знали, что на следующий день список и изображения похищенных предметов искусства появятся в открытом доступе, то они теряли бы свой основной стимул, так как сбыть краденое стало бы почти невозможным, да и владеть им весьма опасно. А так все это напоминает неприглядный междусобойчик”.
После того как “МК” стал активно интересоваться этим вопросом, Анатолий Вилков сменил гнев на милость и презентовал мне... каталог “Предметов искусства и антиквариата, находящихся в розыске”. Наградные часы там тоже есть. И несмотря на то что на каталоге стоит печать “не для продажи”, каталог продается по довольно высокой цене в 2,5 тыс. рублей.
Миллионы с чердака
“Нет ни одного предмета, который нельзя было бы продать. Вопрос цены. Если вложение правильное, то потраченные деньги можно всегда вернуть. Покупка антиквариата, как банковское вложение, приносит 5—12% годовых”, — рассказывает эксперт Сергей Короневский. На первом месте всегда была и остается живопись.
До сих пор остается еще много “бесхозного” соцарта. Дилеры подходят к делу весьма скрупулезно. Они скупают одного художника целиком — все вплоть до эскизов и набросков. Потом работы хранят несколько лет, после их можно продать по завышенной цене доверенному лицу, создать “спрос” и выставлять на реальные торги. “Один мой знакомый таким образом подождал и сейчас себе дом в Лондоне купил”, — поделился Короневский.
Классической русской живописи на рынке почти не осталось, и сейчас растет интерес и цена на следующий этап — соцреализм. Когда он иссякнет, придет время постсоветского искусства и т.д. Короневский советует сейчас обратить внимание на фарфоровые фигурки 40—60-х. Еще год назад они стоили 50—200 руб., а сейчас от 12 тыс. до нескольких тысяч долларов. Миллионного состояния на них, конечно, не сколотишь, но прибавка к зарплате может быть хорошей. Не стоит выкидывать и оставшиеся в наследство старинные книги, сковородки и утюги. А за одну марку-“лимонку” (крестьянин на желтом фоне) 1924 года выпуска можно выручить $10—15 тыс. Ради таких денег стоит проявить внимательность. Ведь повезло украинцу Анатолию Федирко. Он обнаружил у себя на чердаке картину Малевича, прибитую к деревянным балкам. Ее вообще долгое время использовали по разным хозяйственным нуждам, и она не очень хорошо сохранилась. Но даже в этом состоянии специалисты оценили ее в 12 млн. долларов.
До чего довели яйца?
В Музее искусств народов Востока открылась выставка частных коллекций. Светское мероприятие, как и положено, началось довольно поздно. Гардеробщицам и смотрителям такие вечерние посещения, да еще с распитием шампанского, были явно не по душе. Зато гостям было комфортно. Среди Будд из серого сланца и терракотовых коней династии Хань бродили Елена Ханга с супругом, политологом Игорем Минтусовым, Ирина Хакамада, владельцы коллекций, их друзья и партнеры по бизнесу.
Не все владельцы древностей смогли прийти на выставку. Бывшего топ-менеджера ЮКОСа Алексея Голубовича Италия пока не выдает России. Но соотечественники могут насладиться его коллекцией. Олигархам больше не хочется держать свои сокровища в особняках. Они готовы если не отдать, то хотя бы показать народу. Взять хотя бы Виктора Вексельберга.
Своей покупкой Вексельберг прославился на весь мир. Кто он был до этого? Обычный российский олигарх, один из многих. А теперь? Обладатель одной из самых больших коллекций яиц Фаберже. Газеты запестрели заголовками: “Золотые яйца Вексельберга”, “Роковые яйца” и пр. Тут же появилась информация о том, что часть предметов поддельная.
Между тем есть целая категория коллекционеров, которые собирают фальшивые работы Фаберже — “Фальшберже”. В свое время американский бизнесмен Арманд Хаммер выкупил не только часть коллекции Фаберже, но и знаменитое клеймо и со свойственной ему предприимчивостью поставил производство на поток. Но зачем коллекционеры сейчас скупают эти подделки? Дело в том, что часть фальшивых яиц выполнена так хорошо, что они сами по себе уже являются произведениями искусства. Кстати, полного архива по Фаберже нет. Гарантию, какими мастерами делалось то или иное яйцо, никто не дает. Часть архивов утрачена, часть находится за рубежом.
Историк Скурлов настаивал на том, что поддельным среди покупок Вексельберга оказалось яйцо “Весенние цветы”. Но лучший “яичный” эксперт Татьяна Мунтян эти слухи развеяла. Хотя подделки в покупке Вексельберга все-таки были. Как пояснил его пресс-секретарь Андрей Шторх, купленная у наследников Форбса коллекция делится на две части. Первая — предметы, принадлежавшие семье Романовых, в том числе и яйца Фаберже. Там подделок нет. Во второй части коллекции, менее ценной, нет стопроцентной гарантии на 6—7 вещей (броши, портсигары). Что будет с яйцами, когда их перестанут возить по свету на разные выставки? Олигарх решил создать Музей частных коллекций. Валентина Матвиенко уже выделила под него Шуваловский дворец в Петербурге. Открытие намечено на 2009 год.
После покупки яиц Виктор Вексельберг не на шутку увлекся антиквариатом и возвращением российского наследия. Его фонд “Связь времен” вернул знаменитый архив Ивана Ильина. А сейчас отливает звонницу Свято-Данилова монастыря. Современную копию собираются обменять на подлинник, который сейчас звонит в студенческих общежитиях Гарварда.
Антикварные суеверия
Среди антикваров ходит много разных легенд. Самая распространенная — история об “американской мечте”. Стоял человек на блошином рынке у платформы “Марк”, скупал у бабушек серебро и фарфоровые фигурки. Потом открыл свою точку в Измайлове, а через несколько лет оказался на собственной вилле на Лазурном побережье. Ходят среди дилеров и истории мистического свойства. Как без них обойтись, когда продаешь старинные картины, иконы, украшения. “В середине 90-х было модно поводить над иконой руками, почувствовать, идет ли от нее тепло, понять, насколько она намолена, — говорит эксперт Сергей Короневский. — Ничего страшного в продаже икон нет. Если есть какие-то сомнения, можно ее просто освятить. Святая вода все смоет. Антиквары — народ суеверный, у каждого примета своя. Могу сказать о себе: я никогда не приму на продажу фигурку Мефистофеля, ни за какие деньги”.
