Есть такая профессия — родину подрывать. В смысле вести археологические раскопки. Дело это всегда было интересным, приобрело и авантюрный оттенок. У ученых появились пираты-конкуренты — так называемые черные археологи. Десятки, если не сотни “энтузиастов” с металлодетекторами бродят по городам и весям и снимают свой урожай находок, которые после этого пропадают для официальной науки. И ученые стали играть на опережение — оперативно и тайно выезжать в еще некопанные районы. В одной из таких акций принял участие корреспондент “МК”.
Привезли меня в один из районов Подмосковья под большим секретом. Специалисты из Института археологии РАН не хотят привлекать внимание к этому месту. Даже имен ученых не называю, ведь по фамилии археолога легко установить его специализацию, а значит, и место наших поисков. И через неделю искать здесь будет нечего, все перероют “черные”.
Вообще-то поиск состоялся потому, что впервые за много лет местное колхозное поле было распахано. И потенциальные находки стали ближе и доступнее. А чтобы обработать поле эффективно и быстро, археологи призвали даже “хороших” нелегалов, которых еще называют “серыми копателями”. Эти люди хоть и копают без разрешения, но не торгуют, а составляют частные коллекции. Им были обещаны не самые значимые находки. Лишь бы официальная наука знала, где вещь была найдена и на какой глубине. Так сказать, выяснить ее окружение. Ведь по нему можно будет датировать другие находки.
И вот приезжаем в чисто поле. Нас около десятка на нескольких автомашинах. Мне выдали металлодетектор, в просторечии “прибор”. Ученые ставят “серым” задачу: вот поле, вот наиболее интересующие их участки. Просят показывать находки и обозначать место обнаружения вешками, потом его занесут на схему. Так и пошли.
Со стороны все происходящее напоминает покос. Ходят люди по полю и водят чем-то над землей. Только вот звуки странные раздаются. Такое впечатление, что здесь тестируют мобильники. Все пищит на разные голоса. У прибора есть функция, которая позволяет “отсекать” сигнал черного металла. Но все равно он на него реагирует. Чтобы определить, что точно находится под землей, приходится копать.
У меня дела идут пока не очень удачно. То и дело вытаскиваю кованые гвозди. А вот товарищи по поиску уже что-то нашли. То один зовет археологов, то другой. Подхожу поинтересоваться. Мне показывают фрагмент перстня и медный крестик. А я нахожу что-то явно обработанное на токарном станке. Не прет, что и говорить. Но вот и первая удача. Вытаскиваю нечто медное и несусь к ученым. Увы, опять ничего ценного. Часть упряжи, ориентировочно XIX век. Такие штуковины попадаются очень часто. Затем нахожу медную пряжку тоже XIX века. А ребята уже “подняли” любопытный перстень с насечками и множество крестиков. Ученые говорят, что здесь, судя по всему, был монастырь.
На перекуре мне объясняют, что в акциях, подобных нынешней, интерес ученых состоит в основном в том, чтобы “черные” и “серые” стали с ними сотрудничать.
— Вот показывают нам как-то украшение, принадлежащее финскому племени X—XI веков, — говорит один из археологов. — Мы в восторге, а “серые” рассказывают, что и раньше нечто подобное в этих местах находили. Просто нам не говорили. А это в своем роде сенсация, значит, финны здесь жили…
Наконец и мне повезло. Нахожу железный наконечник для стрелы. Ученые говорят, что он в хорошем состоянии, относится к XIV веку. Пошли дела! А минут через 40 нахожу и серебряный нательный крестик. Он где-то XVII—XVIII веков. Значит, не зря съездил!
