Мухи и котлеты

“МК”, слову которого москвич верит практически безоглядно, выступает со статьей о чиновничьем беспределе.

Снесен дом, в котором продолжала жить одна семья. Тема благодатная — очередной “произвол чинуш и застройщиков”, и вроде бы не надо беспокоиться об адекватном восприятии читателя.

Но уже в заголовке у автора статьи возникает подозрение, что читатель воспримет данное расследование как небылицу, а ее автора “как опупевшего, обнаглевшего и зарвавшегося” (прямая цитата). Не знаю, почему уж сразу корит себя ваш корреспондент, но, наверное, есть для этого какие-то основания.

И в общем-то нетрудно догадаться, что это за основания. Для выяснения истины в конфликте нужно выслушать мнения сторон. Но журналист или не хочет, или боится выслушать контраргументы. Поскольку они способны разрушить так удачно выстроенную конструкцию — историю об очередном бездушии чиновников.

Тема у нас в общем-то банальная. Город расселяет старый дом. Люди, десятилетия жившие в хрущевке, с нетерпением ждут переезда в новый благоустроенный дом. Новоселье — это всегда праздник, это торжество.

Но если для девяти из десяти человек это торжество справедливости, то для одного это всегда попытка урвать у государства лишний кусочек. А почему бы нет? Государство — враг, чиновник — сволочь, закон — дышло.

Обманешь государство — будешь героем. И вот в Южном Бутове, подлежащем расселению, обнаруживается прописанных на одном квадратном метре пятнадцать человек. И все претендуют на отдельное жилье. Бог с ним, с Бутовом, — это как символ, общее место. А у нас конкретный случай — Ленинский проспект, 94. Отжившая свое хрущевка. Сотни счастливых людей, справляющих новоселье. И — одна семья, которая становится предметом “расследования” “МК”.

В этой истории мы опять сталкиваемся с проблемой мух и котлет. Да, не были соблюдены необходимые процедуры исполнения буквы закона при сносе дома. И за это виновные понесут наказание. Но автор пишет: “уничтожен дом (в смысле квартира), который не просто четыре стены, а хранилище вековых традиций рода, где каждый квадратный сантиметр дышит воспоминаниями о предках”.

А речь-то, по сути, о борделе (читайте письмо соседей).

Переселение каждого дома, как показывает этот наш вроде бы частный конфликт, — не только жилищно-коммунальная проблема. Это еще и проблема сожительства большого количества людей. И никаким законодательством это не регламентировано. Как быть в таких ситуациях? Мне кажется, надо исходить из интересов большинства.

Корреспондент сообщает нам, что семья Каминских из трех человек прописана в двухкомнатной квартире на Ленинском проспекте, 94. Тут автор попал в точку. Семья действительно прописана. Но проживал там только один член семьи — дочь. Где же ютились остальные? Спешу успокоить всех сердобольных: у сына квартиросъемщицы — две вполне себе замечательные квартиры от дедушки с бабушкой. Не говоря о том, что совсем недавно члены семьи продали еще две квартиры. Когда выяснились все эти обстоятельства, мы, чиновники бессердечные, сказали семье: вы получите не то, что вам хочется, а что положено по закону. И мы опять не сдержали слово. Все-таки Каминские получили не положенную им “двушку”, а две “однушки”. У вашего корреспондента есть все основания прогуляться еще разок по московским чинушам.