Завтра, 23 февраля, вся страна отмечает День защитника Отечества. В канун праздника эксклюзивное интервью нашей газете дал глава Минобороны России Анатолий Сердюков. Беседовал с ним главный редактор “МК” Павел Гусев.
— Анатолий Эдуардович, минул год с тех пор, как вы возглавили военное ведомство. Как вам работается на Арбатской площади? Кстати, вы никогда раньше не рассказывали — стало ли для вас неожиданным это назначение?
— Да, признаюсь, предложение было для меня совершенно неожиданным. Президент очертил круг вопросов, на которые мне следовало обратить самое пристальное внимание. В первую очередь они касались финансово-экономической деятельности Минобороны.
— Поначалу вы заявили, что никаких преобразований в военном ведомстве проводить не намерены, никакой кадровой чистки не будет, а между тем уже создано немало новых структур и произошли значительные кадровые перестановки…
— Давайте уточним формулировку. Говорил я тогда буквально следующее: “Проводить какие-либо глобальные реформы нет необходимости. Возможны лишь определенные корректировки деятельности существующих органов военного управления”. Разумеется, исходя из той задачи, которую передо мной поставил президент.
Да, создано Главное правовое управление, в котором теперь сосредоточен весь правовой потенциал, ранее раздробленный по структурным подразделениям. Да, новую структурную форму приобрели контрольные органы. Далее. Сформировано управление по осуществлению прав собственника имущества организаций Минобороны.
— …ну а это-то зачем?
— Как зачем? Его главное предназначение — повысить эффективность управления имущественным комплексом, находящимся в ведении министерства.
Кроме того, для осуществления внутриведомственного контроля за соблюдением законодательства о военной и государственной гражданской службе, норм трудового права в Вооруженных силах, а также контроля за деятельностью руководящих должностных лиц создана инспекция по личному составу.
— Речь идет о высшем генералитете?
— Главкомы ВВС и ВМФ Михайлов и Масорин, замминистра по вооружению Московский, которых вы, очевидно, имеете в виду, уволены с военной службы по достижении предельного возраста. Проще говоря, исполнилось им по 60 и более лет. Это профессионалы своего дела, и их опыт востребован и сегодня. К примеру, адмирал флота Владимир Масорин назначен на должность советника министра обороны, его кабинет здесь неподалеку.
— Верю вам на слово. А как вы себя здесь ощущаете, с тех пор как переступили порог своего кабинета? Чем можете похвастать?
— Ну кое-что удалось. Скажу по итогам 2007 года. Важнейшим направлением в деятельности Минобороны оставалось поддержание боеготовности и развитие стратегических ядерных сил (СЯС). Думаю, нет смысла объяснять, почему я начал именно с этого. Так вот. В Тейковском соединении Ракетных войск стратегического назначения заступил на боевое дежурство первый в РВСН полк, оснащенный новейшим, не имеющим аналогов в мире подвижным грунтовым ракетным комплексом “Тополь-М”. Там же на боевое дежурство заступил второй дивизион с тремя мобильными пусковыми установками “Тополь-М”. Проведен первый испытательный пуск прототипа новой межконтинентальной баллистической ракеты РС-24, оснащенной разделяющейся головной частью.
— Что это даст?
— Прежде всего повысит боевые возможности ударной группировки РВСН по преодолению систем противоракетной обороны, укрепит потенциал ядерного сдерживания.
Теперь о морской составляющей СЯС. Покинул сборочный цех и встал на линию достройки ракетный подводный крейсер стратегического назначения “Юрий Долгорукий”. В соответствии с графиком ведется строительство подлодок проекта “Борей”…
* * *
— Кстати, военные моряки недавно отличились на океанских просторах. Чуть ранее возобновились полеты стратегической авиации. Но так ли уж нам сегодня нужна столь внушительная демонстрация силы? Кого мы хотим запугать?
— Далек от мысли, что вам больше импонировала российская армия 1990-х годов, когда наши военные самолеты практически не летали, корабли не ходили, танки не двигались. Тогда как в 70—80-е годы полеты выполнялись регулярно. Только в период с 1985 по 1987 год было выполнено 170 самолетовылетов, в том числе 68 — на боевое дежурство и 102 — на отработку дозаправки в воздухе. Это нормальная практика совершенствования летной подготовки экипажей и боевой учебы частей дальней авиации в соответствии с предназначением самолетов подобного типа, между прочим, состоящих на вооружении ведущих стран мира.
— У них там так же летают?
— А как же? Например, аналогичные полеты выполняются самолетами ВВС США. Показательными в этом смысле являются учения под кодовым наименованием “Красный флаг — Аляска”, которые проводятся, к слову, в непосредственной близости от государственной границы нашей страны. В прошедшем году состоялись четыре таких учения.
— Надеюсь, эти полеты не спровоцируют конфликта?
— Безусловно, воздушное патрулирование в удаленных районах проводится с соблюдением мер воздушной безопасности и международных норм. Поэтому в соответствии с Меморандумом к Договору о СНВ осуществляется уведомление о перемещениях стратегических бомбардировщиков, если они более 24 часов находятся вне пунктов постоянной дислокации.
— Буквально на днях, в ходе традиционной большой пресс-конференции Президент России много внимания уделил вопросам развития Вооруженных сил, проблемам международной безопасности. В частности, он особо остановился на вопросе, связанном с планами США по размещению элементов противоракетной обороны в Чехии и Польше. Насколько серьезно угрожают нашей национальной безопасности замыслы американцев?
— Формирование системы ПРО на территории Восточной Европы создает условия для нарастания напряженности, нарушения стратегического баланса в мире и будет угрожать нашей национальной безопасности. Меры, о которых говорил президент, для нас будут вынужденными, но необходимыми для защиты собственных интересов. В последующем, возможно, придется вносить изменения и в планы применения Вооруженных сил.
* * *
— Давайте теперь опустимся на землю. Что у нас в последнее время появилось нового в войсках?
— Наконец поставлен на боевое дежурство уникальный зенитно-ракетный комплекс С-400. Успешно проведены пуски новой ракеты для ракетного комплекса Сухопутных войск “Искандер-М”. Завершено перевооружение на этот комплекс ракетного дивизиона и переоснащение на новые либо модернизированные образцы бронетанкового вооружения двух мотострелковых полков и десантно-штурмового батальона. Всего же в войска поступило более 5 тысяч единиц новых и модернизированных основных образцов вооружения и военной техники. В прошлом году было проведено около 300 учений различного уровня.
При этом, конечно, этот показатель нам необходимо наращивать.
— Вы ничего не сказали про горные бригады, о которых трубит вся пресса.
— О них в самом деле уже много было сказано, а я стараюсь предоставить вам, как говорят ваши коллеги-журналисты, эксклюзив. Да, действительно, в Дагестане и Карачаево-Черкесии сформированы отдельные горные мотострелковые бригады, оснащенные современными образцами вооружения и военной техники, а также новейшим горным снаряжением. Я несколько раз бывал там, и, уверяю вас, эти части соответствуют своему предназначению. Сейчас еще только доведем инфраструктуру до должного уровня — я это для себя считаю принципиальным, чтобы люди не только служили, но и жили там со своими семьями достойно. Здесь, думаю, уместно будет сказать, что в частях, которые уже перешли на контрактный способ комплектования, построено 376 новых общежитий, 35 учебных корпусов, 79 объектов социальной инфраструктуры.
— Эти бригады укомплектованы контрактниками?
— На все 100 процентов.
— Давайте поговорим о контрактниках. В Минобороны, насколько я знаю, разработана специальная программа по переводу армии на контрактную основу.
— Совершенно верно. И в прошедшем году она была реализована. Я имею в виду Федеральную целевую программу по переходу к комплектованию военнослужащими, проходящими военную службу по контракту, ряда соединений и воинских частей. На этом этапе — подчеркиваю — речь не идет о переходе к комплектованию только контрактниками всех Вооруженных сил. Укомплектованы контрактниками пока лишь 81 соединение и воинская часть, в которых проходят службу более 99,3 тысячи человек.
— А сколько всего сейчас “волонтеров” в Вооруженных силах?
— Всего у нас “под ружьем” уже более 210 тысяч контрактников — сержантов и солдат.
— Сколько это в процентном отношении?
— По состоянию на 1 января этого года в Вооруженных силах около 40 процентов военнослужащих рядового и сержантского состава, проходящих военную службу по контракту. Кстати сказать, выполнение этой программы в значительной степени создало условия для сокращения срока прохождения военной службы по призыву до двенадцати месяцев. Это позволит, я полагаю, заметно снизить остроту проблемы и так называемой дедовщины. Зная вашу газету, могу предположить, что вы все равно сегодня поднимете эту тему.
— Так ведь не в газете дело, она пишет о том, что беспокоит общество…
— Не спорю, газета — зеркало жизни. Только оно не должно быть искаженным. И вряд ли вы не согласитесь со мной, если скажу, что причины неуставных взаимоотношений имеют более глубокие корни, чем армейская среда, и они не обусловлены исключительно службой в армии.
* * *
— А вам лично знакомо понятие “дедовщина”, ведь вы тоже служили срочную?
— Я служил уже после института, и многие так называемые деды были младше меня. Кроме того, во многом эти порочные отношения складываются в зависимости от контингента, идущего служить, и состояния общества, которое формирует нашу молодежь. Конечно, для советского периода эти параметры были более мягкие, сейчас все жестче. Характер и поведение молодого человека, призванного служить, формируется по сложной, порой очень противоречивой модели. Поэтому и характер проблем с этим вопросом в последнее время острее. Некоторые шаги, предпринятые в последнее время, я надеюсь, снимут имеющееся напряжение в этом вопросе.
— И когда наша армия полностью станет профессиональной?
— Профессионализм — несколько другое понятие, и здесь я скажу, что в целом наша армия отвечает требованиям времени.
Мы же говорим сейчас о способе комплектования Вооруженных сил. Я не случайно произнес фразу “на этом этапе”. А вот уже с этого года мы рассчитываем приступить к следующему этапу — реализации новой программы, предусматривающей перевод на контракт всего сержантского состава войск, а также плавсостава ВМФ к 2011 году.
— Как раз к этому времени военных оденут в новую форму?
— Полагаю, несколько раньше.
— Говорят, в этом вопросе именно вы стали инициатором перемен.
— Понимаете, здесь дело даже не во мне. Просто пришло время. Время, когда у государства появилась возможность и на решение этой задачи, кажущейся, может быть, для кого-то не столь актуальной. Но мне кажется, то, как выглядит военный человек, является частью его самоощущений, и в этом смысле мы стремимся к совершенству и в этом вопросе.
* * *
— О жилье для военных сейчас говорят много. Есть хоть какой-то прогресс?
— Обеспечение жильем для меня вопрос архиважный. В 2007 году за счет всех источников финансирования мы выделили квартиры более 41 тысяче семей военнослужащих. В том числе за счет реализации президентской программы “15+15” в пяти наиболее проблемных в этом отношении регионах — Москва, Московская область, Санкт-Петербург, Ленинградская и Калининградская области — нам удалось за два года сократить количество нуждающихся в жилье на 56 процентов.
— В какую сумму это обошлось?
— Только в прошлом году в 15,5 миллиарда рублей. Но я бы здесь не хотел говорить о деньгах. Перед нами стоит задача обеспечить всех военнослужащих достойным жильем, и мы, убежден, ее выполним, чего бы это ни стоило.
— А как насчет достойной оплаты их труда? Недавно на одном из совещаний у президента прозвучало, что лейтенанты получают уже по 30 тысяч. После этого к нам в редакцию сразу же посыпались письма от офицеров: где же находятся такие части, хотим в них служить… Так сколько же все-таки сейчас получает лейтенант?
— По-разному. В зависимости от должности, места прохождения службы, ряда других факторов. В частях, скажем, Московского военного округа — около 13 тысяч, в других регионах и поболее.
— Не ахти какая зарплата с учетом риска профессии, отсутствия жилья, а часто еще неработающей жены и маленького ребенка…
— Согласен. И мы идем по пути планомерного повышения денежного довольствия военнослужащих. В прошлом году оно поднималось дважды: на 10 процентов с 1 января и еще на 15 процентов — с 1 декабря. Кроме того, денежная компенсация взамен продовольственного пайка включена в оклад по воинскому званию. В итоге за год денежное довольствие увеличилось в 1,3 раза. А в 2008 году оно вновь повышается дважды: с 1 февраля на 9 процентов и еще раз на столько же с 1 октября.
— Надеюсь, это будет способствовать повышению престижа военной службы.
— Я бы не стал ставить это понятие в зависимость от количества получаемых денег. Престиж складывается из множества факторов, в том числе морально-нравственного характера, что невозможно измерить и привнести в одночасье. Вспоминается рисунок в каком-то журнале, где кабаниха тащит за собой поросенка и при этом приговаривает: “Вот отдам тебя в армию — там из тебя человека сделают”. Армия — это не исправительное учреждение. И прежде всего надо воспитывать в человеке гражданина нашей страны, а не “этой страны”, как иногда изрекают некоторые с телеэкранов. Надо чтить свою историю, традиции, культуру, еще в детстве читать умные книги, смотреть поучительные фильмы…
* * *
— Кстати, о фильмах. Вы успели посмотреть “Второе дыхание” — фильм, снятый по заказу Министерства обороны?
— К сожалению, мне не довелось присутствовать на премьере картины в Доме кино 7 февраля, но мне передали DVD-диск, который я посмотрел.
— Ну и как?
— Вы знаете, сам факт того, что впервые за последние двадцать лет у нашего ведомства появилась возможность сделать заказ на производство полнометражного фильма, свидетельствует о многом.
Зрители дадут оценку этой работе творческого коллектива. И призывные пункты ответят на этот вопрос.
— Анатолий Эдуардович, можно личный вопрос, а то ведь о вас так мало известно. Вы же практически не даете интервью…
— Но, заметьте, это совсем не значит, что я как-то плохо отношусь к журналистам. Общество вправе знать, куда и как расходуются деньги налогоплательщика. Есть потребность в выступлении моих заместителей, главкомов, командующих, начальников главных и центральных управлений — пожалуйста. Только заседаний пресс-клуба при Минобороны с их участием состоялось в прошлом году более полусотни. На различные мероприятия, в том числе учения, было аккредитовано около 25 тысяч журналистов. Разве это не показатель нашей открытости? Так будет и впредь. Теперь задавайте, как вы сказали, личные вопросы. Только буду отвечать коротко, так как должен выезжать по делам…
— …на служебном автомобиле, понятное дело. А сами вы водите машину?
— Сам я уже почти не езжу за рулем.
— Как вы относитесь к ужесточению штрафных санкций для водителей автотранспорта?
— Как гражданин своей страны считаю меры эти правильными. С тем безобразием, которое творится на наших дорогах, давно пора кончать. Кстати, нормального, законопослушного водителя эти меры никак ведь не коснутся. Ну а если человек собирается нарушать правила уже до того, как он садится за руль, то для него, конечно, сумма штрафа или арест — категории пугающие. И это хорошо, если они станут сдерживающим фактором.
— У вас есть дома собака?
— Да.
— Какой породы?
— Такса.
— Так вы охотник? На какого зверя?
— На дикого крупного — лось, кабан.
— А спорт любите?
— Да, конечно. Из игровых командных — волейбол.
— Сами играете?
— Пытаюсь сохранить это занятие.
— Знаем, что требуете и от генералов тоже заниматься спортом.
— Вообще-то человек должен сам испытывать потребность в этом, вне зависимости от чинов и званий.
— За какую команду болеете, скажем, в футболе?
— За питерский “Зенит”.
— А как же ЦСКА?
— Теперь и за ЦСКА тоже.
— Вы “сова” или “жаворонок”?
— Мне комфортно работается в любое время суток.
— Это как-то отражается на ваших подчиненных в Минобороны?
— Мне кажется, что с некоторых пор всем приходится поменьше спать.
