Нагорный Карабах был первой территорией в СССР, которая посмела заявить о праве на самоопределение. На рубеже 1980—1990-х такого права автономии, входившей в состав Азербайджана, не дали. Теперь же карабахские власти утверждают: их страна хоть и непризнанная, но полноценная. И надеются, что после “прецедента Косова” мировая общественность позволит Нагорному Карабаху тоже стать легитимным.
Возможно ли это? Как живет и чем дышит эта горная земля? Корреспондент “МК” отправилась в Закавказье, чтобы увидеть все своими глазами.
В Ереван — на дирижаблях?
Из Еревана летим в столицу Нагорного Карабаха на военном вертолете. Глядя на сказочно красивые горы и каньоны, не веришь, что еще недавно здесь падали бомбы и гибли люди. Но доказательства налицо: вместо курортов с минеральной водой — разрушенные города и села; отсутствие гражданского авиасообщения со Степанакертом. И не потому, что у карабахцев нет самолетов, — просто аэропорт находится неподалеку от территории, контролируемой азербайджанскими войсками. По словам летчиков, с той стороны могут и подбить. Не разрешает полеты из-за нестабильной обстановки и международная авиационная организация ИКАО. Единственный вариант, который всерьез рассматривают местные власти, — развивать воздушное сообщение с помощью… дирижаблей.
Буфером между контролируемой Азербайджаном и армянами территориями служит Агдам — когда-то региональный транспортный узел и “тезка” легендарного в СССР портвейна, а ныне — мертвый город. Во время военного конфликта он был разрушен дотла. На передний край, к Агдаму, мы поедем позже. Для начала карабахцы твердо намерены продемонстрировать свою боевую мощь.
В карабахской армии, по данным минобороны Армении, служат более 25 тысяч человек (20% населения). Командование же Карабаха точную цифру так и не назвало. “Численность нашей армии достаточна, чтобы противостоять противнику”, — сказал министр обороны Нагорного Карабаха Мовсес Акопян. На вопрос, у кого непризнанная республика покупает оружие, г-н Акопян ответил еще более лаконично: “У того, кто продает. А у Азербайджана — отбираем”.
— Феномен нашей боеспособности в том, что армия является частью народа, а народ — частью армии, — сказал в интервью “МК” президент непризнанной республики Бако Саакян. — Таков дух арцахов (так себя называют жители Нагорного Карабаха. — “МК”.) А если возникнет угроза — к нашей мощи добавится и мощь Армении.
Обе армии играют мускулами
35% вояк в Карабахе — контрактники (они получают от 500 до 800 долларов в месяц), 65% — регулярная армия. Есть добровольцы из Армении. Служат и женщины. 39-летняя медсестра-контрактница Риана Хачиян потеряла во время военного конфликта мужа, уехала с сыном и родителями в Смоленскую область. Но долго продержаться на чужбине она, коренная жительница Степанакерта, не смогла. Вернулась. Теперь на ее зарплату живет вся семья.
…Вскоре мы оказываемся на параде. На плацу чеканят шаг солдаты. А в завершение из ангаров выезжают 20 танков. “Мы отразим любое наступление!” — заявляет министр обороны.
В сопровождении военных едем на передовую. Министр командует: “Внимание: тут случаются перестрелки, поэтому из машин никто никуда не высовывается, не фотографирует. Вам выдадут бронежилеты и каски. Шаг влево, шаг вправо — расстрел!”
Чувствуется, министр не шутит. Чем ближе к границе, тем неуютнее становится. Поля в ярко-красных маках совершенно не сочетаются с руинами Агдама. Асфальтовое шоссе заканчивается, и начинается бездорожье. Колея плутает между зарослями, появляется все больше колючей проволоки и рвов. Наша машина тоже спускается в траншею — так безопаснее.
Надеваем обещанную амуницию и выходим в поле, к границе. Так тихо, что закладывает уши. Может, глупости это все — про перестрелки и обострение обстановки в регионе? “Нет, пальнуть могут в любой момент”, — осаждает нас командование. В последнее время обострения тут происходят все чаще. Позже мы поинтересовались у президента: является ли это отголоском международного признания Косова? “Думаю, нет, — отвечает г-н Саакян. — Это делается во внутриполитических интересах. Последнее обострение было, когда президент Азербайджана находился недалеко от границы. Возможно, их военные хотели продемонстрировать ему уровень боеспособности своей армии. Хотя опыт показал: силовой путь — бесперспективный. Возможно только мирное урегулирование. Но арцахи не в состоянии повлиять на ситуацию, потому что, вопреки решению Будапештского саммита ОБСЕ, фактически не являются участниками переговорного процесса”.
“Эту землю Бог создал первой”
После прогулки в бронежилетах направляемся в горное селение Ванк — “показательный оплот мирной жизни”. Здесь и оснащенная по последнему слову техники школа, и гостиница “три звезды”, и средневековый монастырь Ганзасар.
Глава Арцахской епархии Паргев всерьез утверждает, что во время конфликта монастырь много раз спасало божественное чудо — свидетелем была вся деревня. “Да я и сам видел, как бомбы уходили влево-вправо”, — уверяет настоятель. Но однажды ракеты все-таки попали в одно из монастырских зданий. Послушники испугались: вдруг Бог прогневался на них? Начали разбирать завалы — и вскоре обнаружили под фундаментом уникальную средневековую кладку с ликами святых. “Значит, Господь, наоборот, дал нам добрый знак!” — обрадовались монахи. С тех пор бомбардировки прекратились.
Всего в крошечном Нагорном Карабахе — целых 600 монастырей (многие действующие) и полтысячи церквей. И полно других туристических достопримечательностей: замки, крепости, руины древнейших дворцов. Проблема только с туристами.
Карабахцы убеждены: именно их землю сначала создал Господь. “Арцах в переводе — первый у Бога”, — говорит Паргев. Этой вере способствует опять же близость Арарата, на вершине которого, согласно Библии, находился Ноев ковчег. Но теперь доказательства появляются и у научных экспедиций. Так, известный востоковед Андрей Поляков, в 2003-м, 2004-м и 2005 годах возглавлявший экспедиции на Арарат, привез разгадку одной из его тайн. Среди могильных плит на заброшенном армянском кладбище высоко в горах обнаружены древнейшие надписи и рисунки на россыпи камней. По мнению специалистов, это — своеобразная “инструкция по выживанию” Ною и его потомкам.
Западные ученые также уверены, что находятся на верном пути к разгадке. Итальянец Анджело Палего заявил, что в результате 17-летних попыток обнаружил библейский ковчег под гигантским ледником на высоте 4800 метров. По словам исследователя, остатки ковчега пролежали до 1840 года, когда природный катаклизм, разорвавший Арарат, разломил ковчег на две неравные части и разметал его в разные стороны. 56-метровый фрагмент забился в ущелье Ахора, а другой, 100-метровый, спустился ниже, в долину на высоте 4300 метров. Профессор Туринского университета Нелло Балоссино считает эту версию правдоподобной. И приводит фотографию ледника, сделанную из космоса французским спутником. На ней четко виден темный объект, не совпадающий с контурами скал и соответствующий библейским размерам судна.
Поиски Ноева ковчега продолжаются как минимум две с половиной тысячи лет. Но первые документальные подтверждения были получены лишь в начале прошлого века. В 1916 году, во время Первой мировой войны, русские летчики заметили над вершиной Арарата нечто похожее на корабль. Получив сообщение о необычной находке, царь Николай II приказал 150 солдатам подняться на гору. Военная экспедиция взошла на Арарат и добралась до ковчега.
Однако из множества фотографий, чертежей и рисунков осталось лишь одно фото. Остальные документы бесследно исчезли во время Февральской революции. И это — лишь один из примеров того, что Арарат словно не желает расставаться со своей тайной.
Армяно-азербайджанский тупик
В Степанакерте два мемориальных музея. Один создан в память о тысячах погибших во время войны с Азербайджаном, экспозиция другого посвящена пропавшим без вести. На стенах — бесконечные фотографии юношей и мужчин. Многие из них никогда не вернутся домой. В музеях много композиций, связанных с несостоявшейся свадьбой: костюмы, игрушки, платья с фатой. Совсем юные мальчики уходили в последний бой накануне бракосочетания. Их невесты до сих пор хранят верность погибшим женихам.
“Повезло человеку, если он погиб, а не попал в плен, где из людей делают живых трупов”, — рассказывают женщины-экскурсоводы, каждая из которых на войне потеряла сына. “Я не знаю, что с моим сыночком, жив ли он или замучен, — плачет директор музея пропавших без вести. — Но я надеюсь его еще увидеть”.
— Люди, попавшие в плен, по 15 лет содержатся в азербайджанских тюрьмах. Там им меняют документы — вместо армянских имен и фамилий пишут азербайджанские, поэтому найти людей очень трудно, — рассказывает руководитель департамента информации администрации президента Давид Бабаян. — Международные гуманитарные организации приезжают со списками военнопленных в Азербайджан, а им говорят: таких граждан у нас нет и никогда не было.
Президент Саакян в адрес соседей высказывается крайне радикально:
— В Азербайджане идет антиармянская пропаганда. Начиная с детского сада вбивают в сознание, что истинная цель их жизни — уничтожение армянского народа…
У азербайджанцев, конечно, своя точка зрения. Они тоже многое могут рассказать о своих пленных, замученных армянами, и о дискриминации. Проблема Нагорного Карабаха — из тех, в которых сторонний наблюдатель никогда и ни за что не определит правого и виноватого.
Нацпроект по-карабахски: родите 6 детей — квартира бесплатно
Нагорный Карабах — место крайне мононациональное. По данным переписи 2005 года, 99% населения здесь — армяне. В Степанакерте всего 257 жителей других наций. Русская община — в количестве 200 человек. Одна из ее представителей, директор картинной галереи Елена Дадаян (в девичестве — Романова), считает, что жизнь в последние годы все-таки стала лучше. Правда, признается, что в галерее она зарабатывает немного — ее и детей обеспечивает брат, который служит на корабле в Петропавловске-Камчатском.
— Желания уехать в Россию нет, — говорит Елена. — Я полурусская-полуармянка, но мне больше нравится жить на армянской земле — здесь у людей совсем другой менталитет, передающийся с кровью и воздухом. Моя дочь окончила русскую школу и заканчивает Степанакертский университет.
Кстати, даже “стопроцентные” армяне стараются обучать детей в русских классах — с прицелом на будущее. “В новом учебном году откроем русскую школу, свою дочку Эмму я отдам туда, — говорит президент Бако Саакян. — Жаль, что в свое время были закрыты русские школы. Многие наши соотечественники с юга России рады вернуться в Карабах. Но не делают этого, потому что нет русских школ”.
Другая трудность — острая нехватка жилья. С 1988 года строительство почти не велось. И только недавно была разработана программа ипотечного кредитования. Стоимость квадратного метра в Степанакерте — от 600 до 1000 долларов. Банки выдают кредиты на 20 лет под 12% годовых. Для обычного человека — неподъемно. Но можно получить квартиру от государства бесплатно, если родить шестерых детей. Для многих это единственная возможность.
Воду по квартирам разносят в ведрах
Продукты в Карабахе радуют глаз москвича: хлеб стоит на наши деньги 8 рублей; литр натурального молока — 16—17 руб.; 1 кг парного мяса — от 110 руб. Бутылка местной водки (несколько заводов делают в том числе тутовую и кизиловую) — 50—70 руб.
Но не все местные жители могут позволить себе обильный стол каждый день. Средняя зарплата здесь — 68 тысяч драм (около 5000 руб.). Зато подоходный налог — 5% (“Самый низкий в Европе!” — гордятся чиновники). Умиляет и квартплата: 150—300 рублей в месяц. Но это как раз не достоинство, а недостаток.
— В Карабахе нет центрального отопления (за исключением школ и больниц), не убираются подъезды, отсутствует горячая вода, — жалуется министр соцобеспечения Нарине Азатян.
С водой даже в Степанакерте плохо. Дают ее, как рассказали местные жители, один раз в три дня, на 3—4 часа. В отличие от москвичей у карабахцев ценится жилье на первом этаже: в квартиры выше третьего вода не доходит. На эту тему президент Саакян рассказал такую историю. “Мой сотрудник Давид не всегда отвечает на мои звонки. Сначала я злился, недоумевал: почему? А потом мне сказали, что во время подачи воды, посреди рабочего дня, Давид должен побежать домой, набрать у соседей с первого этажа несколько ведер и поднять их на пятый этаж. Да еще принести воду для больного 80-летнего соседа. И в таком режиме он, как и другие арцахи, живет на протяжении многих лет”.
Идеальное место для нереального туризма
Между тем местные власти уверены: для их страны наступает период экономического роста. Правда, непризнанная республика не может пользоваться международными кредитами, поэтому инвестирует сюда в основном армянская диаспора. “Однако это не мешает нашей независимости”, — оговаривается Бако Саакян. На Россию арцахи тоже надеются, но все же меньше, чем на Армению, с которой у них единое экономическое пространство и денежная система.
ВВП в Нагорном Карабахе, правда, маловат — 1500 долларов на одного жителя (в России — больше 10 000). Но в новой правительственной программе планируется к 2012 году довести ВВП до 4000 долларов на душу населения. “Страны, у которых этот показатель ниже 4000 долларов, считаются бедными, а мы не хотим быть бедными”, — говорят министры. Но эксперты считают, что, несмотря на бравурные заявления чиновников, экономику подкашивают огромные (от трети до половины бюджета) расходы на армию.
Приличные деньги в казну могли бы поступать от турбизнеса. Нагорный Карабах — идеальное место для экологического и интеллектуального туризма. Но политическая напряженность и отсутствие инфраструктуры не позволяют рассуждать об этом серьезно. “Нам не хочется краснеть, — говорит президент. — В республике всего 350 гостиничных коек. Да и ехать по горной дороге из Еревана 5—6 часов нелегко”.
Перед отъездом мы познакомились с коренным жителем Степанакерта Арменом. “Какие у вас в Нагорном Карабахе люди хорошие, — говорим. — Добрые, отзывчивые, гостеприимные…” Он хитро так прищурился и спрашивает: “А вы здесь сколько находитесь?” “Пять дней”, — отвечаем. “А живете где?” — “В гостинице, рядом с парламентом вашим”. — “Вот побудьте здесь хотя бы месяц в обычном доме без удобств — и совсем по-другому на нашу жизнь посмотрите. Люди у нас, может, и добрые, но ожесточенные, раздраженные”.
Другой арцах, Сергей, сказал, что ждет не дождется отпуска — к сыну поедет, который живет в Орле: “Там вода есть — и горячая, и холодная! Мыться можно хоть каждый день!..”
СПРАВКА "МК"
В 1923 году была образована Нагорно-Карабахская автономная область в составе Азербайджана. При советской власти, по мнению армянской стороны, ее права нередко попирались. Развитие автономии было затруднено, не было трансляции телепередач из Армении, армянских школ было мало, финансирование Нагорного Карабаха осуществлялось по остаточному принципу.
В октябре 1987 года, под влиянием перестройки, армянское население Нагорного Карабаха потребовало воссоединения с Арменией. Это вызвало крайне негативную реакцию Азербайджана.
С 1988 года Нагорный Карабах — зона армяно-азербайджанского вооруженного конфликта.
В 1991 году Нагорный Карабах провозгласил свою независимость и фактически отделился от Азербайджана.
В результате военных действий, длившихся до 1994 года, Нагорный Карабах занял практически весь юго-запад Азербайджана (около 20% территории).
В 1994 году было достигнуто перемирие, конфликт законсервировали. Решение вопроса об официальном статусе отложено на неопределенное время.
