Евросоюз вступил в Грузию

Российские войска ушли из Грузии. Роль главного гаранта невозобновления войны взял на себя ЕС. В соответствии с “планом Медведева—Саркози” ситуацию в так называемых буферных зонах, или зонах безопасности (территориях, непосредственно прилегающих к Южной Осетии и Абхазии), вместо российских миротворцев теперь должны контролировать наблюдатели Евросоюза. Чтобы посмотреть, как это у них получается, обозревателю “МК” пришлось целый день патрулировать зону конфликта вместе с европолицейскими.

Фамилия. Имя. Гражданство. Организация, которую вы представляете. Цель визита. Имя сотрудника, к которому вы идете. Дата. Время начала визита. Время его окончания. Такую анкету нужно заполнить, когда идешь на встречу с сотрудником Миссии наблюдателей Евросоюза (EUMM) в Грузии. Местом дислокации главного штаба миссии стало живописное местечко Крцаниси в пригороде Тбилиси, где в прежние времена располагались дачи советских вождей, а сейчас находится резиденция Эдуарда Шеварднадзе. Столетние кипарисы и платаны, помнящие Сталина, скрывают офис миссионеров от любопытных глаз. 

— В миссии представлены 22 европейские страны, — рассказывает испанка Александра Исакович. — Больше всего сотрудников из Франции, Италии. В каждом полевом офисе обязательно есть люди, хорошо говорящие по-русски. Ведь для нас очень важно, чтобы люди нам доверяли. Я сама говорю по-русски немного, потому что мой отец был из России... Наши сотрудники патрулируют территорию. В день выезжают три патруля: утром, днем и ночью. Европейские наблюдатели не имеют оружия. У нас есть мандат на всю территорию Грузии. Но в Абхазию и Южную Осетию нас не пропустили. Сказали: это новые страны, и надо там аккредитоваться. Мы бы хотели работать и на территории Абхазии и Южной Осетии также, ведь для нас Грузия — единая страна...

Здание администрации Гори выкрашено изнутри разными оттенками розовой краски. На центральной площади огромный Сталин сурово смотрит на грузовики итальянского Красного Креста с гуманитарной помощью для Грузии. Во время недавней войны на площадь упала кассетная бомба, след которой до сих пор хорошо различим на асфальте.

— В так называемую буферную зону входили 36 сел Горийского района и 21 село Карельского района, — объясняет мне заместитель губернатора региона Шида Картли Зураб Чинчилакашвили. — Она начиналась в 4 км от Гори. Россия, как и обещала, полностью вывела свои войска отсюда. 

— И теперь эту буферную зону контролируют европейские наблюдатели? 

Зам. губернатора потрясен моей наивностью. 

— Нет, нет, нет! Как они могут что-то контролировать без оружия? Контролирует грузинская полиция. 

— Что же, в таком случае, делают здесь наблюдатели?

— Просто ездят, из окна смотрят, — говорит замгубернатора. — Они ничего не могут.
В Гори евронаблюдатели расположились в гостинице “Виктория”. Она, в отличие от многих других зданий в городе, не была разграблена во время войны. 

Впереди едет небольшой синий броневичок. Следом — броневик побольше, уже защитного цвета. За ним — мы на видавшем виды советском “жигуленке”. Нас взяли на патрулирование с условием, что поедем на собственном транспорте. По дороге мчится колонна пикапов, в них грузинские военные в камуфляже. Назвать их полицейскими нельзя даже с очень большой натяжкой. Скорее всего, спецназ. Вооружены явно не табельным оружием, из машин торчат какие-то стволы. 

В селе Каралети вдоль дороги то и дело попадаются сожженные дома. “Они сгорели не от снарядов, — говорит мой спутник, тбилисский журналист Георгий Габричидзе. — Их явно подожгли”. 

Чем ближе к границе Южной Осетии, тем безлюднее становится вокруг. Село Эргнети. Отсюда Цхинвал виден как на ладони. Пост грузинской полиции. Полицейские — в касках и бронежилетах. Фотографировать их нельзя. Метрах в трехстах от них — совместный российский и осетинский пост. Но преодолеть эти 300 метров сложнее, чем Берлинскую стену. По этой дороге никто не ходит и не ездит. Ни туда, ни обратно. 

— Каждую ночь здесь стреляют, — говорит старший поста. — Иногда прямо по нам. Страшно бывает. 

Практически все дома вокруг уничтожены. В них никто не живет. 

— Иногда днем хозяин приходит, чтобы набрать ведро яблок в своем саду, — говорят полицейские. — Но на ночь никогда не остается. Ночью по окрестностям ходят мародеры. Да и негде оставаться — дома сожжены. 

Слышен гул вертолета. Он летит прямо к нам. 

— Это русский вертолет, — говорят полицейские. — Он облетает границу, проверяет, что здесь происходит. Часто так летают. На прошлой неделе военный самолет летал. 

Европейские наблюдатели внимательно все записывают.

Проехав по селу Эргнети, мы все-таки встретили местных жителей. Они рассказали, что в селе во время войны погибли 6 человек. Один попал под бомбежку в Гори, пятерых убили в их домах. Сейчас в селе осталось около 70 человек. У многих из них уничтожены дома, и они живут пока у соседей. Ждут помощи. 

— Вы слышали, что ЕС выделяет Грузии несколько миллиардов? — спрашиваю. 

— Я не думаю, что из этих денег до нас что-то дойдет, — говорит Тамаз. — Там, в Тбилиси, и без нас есть кому эти деньги получить. 

Побывав еще на одном посту грузинской полиции, наблюдатели почему-то остановились на кладбище. Оказалось, что они решили организовать здесь стационарный пост и один час стоять на месте и наблюдать за дорогой: кто едет и куда. Потом полицейские рассказали нам по секрету, что европейцы, прежде чем выехать, всегда звонят им и спрашивают, все ли тихо. Их можно понять. Ведь, если произойдет что-то серьезное, у них нет ни полномочий, ни возможностей как-то вмешаться. А это означает, что ситуация стала еще опаснее, чем была до начала августовской войны, и фактически никаких буферных зон на сопредельных с Южной Осетией территориях уже нет.