Все советы психологов о поведении во время кризиса можно свести к одному: “Расслабьтесь, не думайте о материальном, жизнь не кончается”. В общем, если вам уже нечего терять, то не о чем волноваться. В этом лишний раз убедился корреспондент “МК”, изучая многообразный мир московских бомжей и попрошаек. Их никакие кризисы не коснулись, и они продолжают жить вполне комфортной по нищенским меркам жизнью.
У выхода из метро “Арбатская” стоят двое и со вполне определенными намерениями ждут третьего. Ваня и Гарик давно здесь тусуются. Источник дохода — милостыня и кто что “добудет”. Пища — дешевая водка и закуска.
— Кризис, говоришь? Нам как подавали, так и подают. Конечно, если раньше можно было развести богатого лоха на сто “грин”, то теперь от силы — 500 рублей. Да и не часто удается. Молодежи вот прибавилось. Малолеток. Едут со всей России и бывшего Союза. Беспредельничают. Вот мне лоб разбили, — говорит Ваня и показывает свежую ссадину на челе.
Выходим на сам Арбат, где бренчат гитаристы. Тимур и Шамиль, 19 и 17 лет. Вчера приехали из Казани. Называют себя панками.
— А у нас в Казани никакого кризиса пока нет. Спокойно. Ночевали мы на вокзале, сейчас вот петь будем. Потом поедем в Питер, а затем в Китай.
— И что вы в Поднебесной-то забыли?
— Просто захотели посмотреть. Нас много едет.
У ребят нет не то что денег (в Питер и в Китай поедут “на собаках зайцами” — без билета на электричках), даже паспортов не захватили.
Неподалеку от Ваганьковского кладбища есть своеобразный бомж-сити. Живут там бедолаги со всей страны. Володя как приехал 8 лет назад с Украины на заработки, так и застрял в бездомном статусе. О причинах своего бродяжничества умалчивает. Рассказывает, что тоже они здесь кризиса не наблюдают.
— Да мы так едим, что вам и не снилось! — хвастают бродяги. — Мы даже собак курятиной кормим!
И сразу же кормят своих подопечных псов мясом, извлеченным из огромного пакета. Собаки очень и очень неохотно начинают есть, видно, что сытые. Володя временно “не работает” — язвы. Показывает ногу, всю покрытую струпьями. Галина носит воду для палаток, торгующих цветами возле кладбища.
— Десяток пятилитровых баклажек принесу, уже полтинник. Ну и кто сколько подаст. Нам хватает. А кризиса мы не видим. Люди как помирали, так и помирают, а значит, и родственники с продуктами на кладбище ходят. Не пропадем!
